Последний танцор - Дэниел Моран

— И вы собираетесь им позволить? — осведомился я не без сарказма.

— Я склоняюсь к этой мысли, — осторожно ответил Марк.

— Большей глупости вы еще не высказывали за все время нашего знакомства, мсье Паккард! Если вы допустите этих циркачей на нашу территорию, мы с Джеем немедленно подаем в отставку.

Джей испуганно заморгал, но я окинул его таким злобным взглядом, что он сразу поник и неуверенно пролепетал:

— Да, босс... в отставку... — Джей покосился на меня и повторил упавшим голосом: — В отставку.

Марк коротко взглянул на меня и обвел глазами стол:

— Есть еще желающие присоединиться к мсье Короне и мсье Альталоме? — поинтересовался он демонстративно равнодушным голосом.

— Только не я! — оскалился в мою сторону Тони Абад.

Остальные присутствующие поддержали его единодушным «нет», хотя по лицам некоторых видно было, что определенные сомнения они все же испытывают. Василий Козлов вообще ничего не сказал, только отрицательно покачал головой. Я сознательно не позволял себе сближаться с ним — дружба начальника с подчиненным, особенно в такой сфере, как обеспечение безопасности, часто вредит делу, — но всегда глубоко уважал за честность и независимость. Двадцать лет мы с ним работаем бок о бок, и я ни разу не замечал за Василием склонности лизать кому-то задницу. Даже Марку. Последний удовлетворенно кивнул, как будто иного не ожидал, и вновь обратился ко мне будничным тоном:

— А сейчас объясни, чем тебе не нравится цирк?

У Марка Паккарда масса недостатков, но в отсутствии здравого смысла и деловой хватки его точно не обвинишь. Поэтому я выдержал паузу, прежде чем дать ответ, чтобы окончательно продумать и взвесить все свои аргументы.

— На наших верфях завершается строительство крупнейшего военного корабля за всю историю человечества. В это предприятие так или иначе вовлечены сотни тысяч местных и привозных рабочих, инженеров и ученых. «Единство» — самый лакомый кусочек для террористов всех мастей, а занятые на верфи люди — потенциальные заложники. А тут еще Трехсотлетие на носу и связанные с ним неизбежные массовые волнения. Обычно они нас не затрагивают, но в этом году случай особый. Вы не американец, босс, потому вам сложно представить, во что это все может вылиться. Мало нам своих проблем, так вы еще собираетесь допустить сюда... сколько там этих клоунов?

— Общая численность труппы сто семьдесят человек. Я почувствовал, что мой голос вот-вот сорвется на крик.

— Сто семьдесят? А вы в курсе, босс, что в нашей — в вашей — службе безопасности всего сто двадцать сотрудников? Теперь ясно, почему я против этой затеи? Большинство местных жителей по происхождению американцы. Если они заведутся, то учинят такой погром, что мало никому не покажется. Нет, Марк, нам следует держаться тише воды и ниже травы, пока празднества не закончатся. И ни в коем случае не связываться с буйной и безответственной оравой циркачей.

— А я бы с удовольствием сходил на представление, — мечтательно произнес Джей, глядя куда-то в потолок.

— Да ты что несешь, парень?! — вызверился я на Джея, когда заседание закончилось и все разошлись. — Из детского возраста вроде бы уже вышел, а тут поди ты — в цирк ему захотелось!

Тот пожал плечами:

— Что толку махать кулаками после драки, Нейл? Ты же сам видел: он принял решение заранее.

— Это я заметил. Только не понимаю, на чем оно основано? Вот скажи мне честно: разве я не прав?

— Прав, конечно, — уныло кивнул Джей. — Я и сам не представляю, что ему взбрело в голову. — Он внезапно оживился. — И все-таки я рад, что к нам в гости едет цирк. Знаешь, я еще ни разу не видел живых клоунов.

— Да заткнешься ты когда-нибудь со своими клоунами?! — взорвался я.

— Прошу прощения, Нейл, — извинился Джей покаянным тоном. — Но мы же все равно не сможем ничего изменить, правда? А мне так хочется сходить на представление.

— Ты это уже в третий раз повторяешь! — огрызнулся я.

— Все, больше не буду.

Я прожил долгую жизнь, наполненную множеством примечательных событий, но Трехсотлетие стоит среди них особняком.

В тот же день мы встретились с Джеем за шахматной доской и немного поговорили на эту тему.

Мы играем с ним в шахматы почти каждый вечер, коротая, время перед сном в маленьком, уютном кафе «Горная долина». Кафе расположено в одном из вращающихся цилиндрических отсеков на окраине, что обеспечивает постоянную силу тяжести в четверть земной. В зале было пока безлюдно, только за соседним столиком расположились поужинать четверо пожилых бизнесменов с мрачными физиономиями. Обычно в «Долину» захаживает публика помоложе, в основном ровесники Джея. Я на их фоне выгляжу старым, облезлым помойным котярой, непонятно как затесавшимся в компанию беленьких, пушистых и ужасно благопристойных котиков и кошечек. Но мне здесь нравится. Иногда, правда, бывает шумновато, особенно по субботам, когда на подиуме играют живые музыканты, и по понедельникам, когда проводят вечера самодеятельности и каждый желающий может выступить перед микрофоном с собственным номером. В такие дни мы с Джеем сюда не ходим, предпочитая местечко поспокойней.

Но все остальные вечера проводим за столиком у эстрады, сосредоточенно глядя на доску и рассеянно потягивая кофе по-венски из прозрачных пластиковых баллончиков. Мне понадобилось десять лет, чтобы свыкнуться с местной манерой употребления любых напитков, будь то чай, кофе, спиртное или обыкновенная вода. Все в пластиковых тубах. Когда я был мальчишкой и жил в Левиттауне, штат Пенсильвания, в пластике выпускали только пиво. Должно быть, еще в те дни — семьдесят с лишним лет назад — мое подсознание прочно связало пластиковые баллоны именно с этим напитком. Даже сегодня, на минуту забывшись и отвлекшись от действительности, я порой удивляюсь, какого черта мне подали колу в пивной бутылке?

Джей родился на Земле. Хотя за восемь лет, истекших с момента нашего знакомства, он почти идеально приспособился к условиям невесомости, ни один абориген никогда не примет его за местного. Джею исполнилось четырнадцать, когда его родители, собираясь посетить станцию с деловым визитом, решили прихватить с собой и сына-подростка. Он уже тогда выглядел неописуемым красавцем, хотя сам об этом, как мне кажется, еще не подозревал. Одна из моих обязанностей состоит в том, чтобы выступать в роли экскурсовода для прибывающих с Земли особо важных персон. Как правило, все большие шишки из высших эшелонов власти — скучные, неразговорчивые бюрократы, но и среди них иногда встречаются довольно занятные персонажи. Честно признаться, родителей его я толком не запомнил, а вот сам Джей произвел на меня неизгладимое впечатление. Я вел всех троих по заводу «Титан индастриз», вырабатывающего львиную долю всех радиоизотопов, производимых в Системе. Папа с мамой меня обогнали, взахлеб обмениваясь впечатлениями типа: «Ты только взгляни, дорогой, какой симпатичный робот! Да нет, другой, тот, что крутится на одной ножке». А мальчик, наоборот, отстал, молча шагая рядом со мной и рассеянно глазея по сторонам. Внезапно он остановился, повернулся ко мне лицом и без всякого предупреждения заявил:

— Мне здесь ужасно понравилось, мсье Корона.

— В самом деле?

— Да. Могу я спросить, чем помимо чисто физической работы может заняться здесь уроженец Земли?

Я пожал плечами, не восприняв тогда всерьез его вопрос.

Знаешь, сынок, сразу мне трудно ответить. С моей точки зрения, наиболее доступна и перспективна карьера секьюрити. Нам всегда пригодятся крепкие парни с мускулами, разработанными в условиях земной гравитации. С подпольщиками проблем у нас почти не возникает, поэтому миротворцы редко вмешиваются в наши дела. (Шел шестьдесят восьмой год; Трент еще не начал своего Долгого Бегства, а в Космических силах только задумывались о постройке «Единства» на наших задворках. Так что я в тот момент ничуть не покривил душой и сказал парнишке чистую правду.) Уровень преступности невысок, во всяком случае по сравнению с другими внеземными объектами. Наши обязанности заключаются в основном в патрулировании окраинных секторов, пользующихся дурной репутацией. Отлавливаем всякую мелкую уголовную шушеру и следим за тем, чтобы они не сбились в стаю. Если же случается поймать действительно крупную рыбу, мы никогда не разбираемся сами. Просто сажаем в кутузку, собираем улики, готовим обвинительное заключение, а потом передаем со всеми потрохами и подготовленными материалами федеральному судье Объединения. Судья посещает «На полпути» раз в квартал с выездной сессией. Иногда заключенному приходится дожидаться суда три месяца, что не так уж плохо, если вспомнить о том, что его ожидает на Земле.

— А вы, мсье Корона, возьмете меня на службу? Помнится, я тогда рассмеялся и снисходительно потрепал подростка по плечу: