Черное и Белое - Жанна Раскита

таких как мы – подавно. Тебе повезло, что Теряев взялся тебе помочь…

Я насторожилась. Только бы ее рассуждения не натолкнули ее на опасные для меня мысли… Хотя, она конечно, права.

– А ты не из разговорчивых, да? – Инга снова усмехнулась и шагнула к двери.

– Спасибо вам, – зачем-то сказала я прежде, чем женщина покинула террасу.

Инга устало от меня отмахнулась и скрылась за дверью.

Я снова осталась одна. Меня обступила темнота и стало не по себе. Нужно вернуться в зал. Вдруг там произойдет нечто, что будет интересно  читателям нашего журнала?

Я вышла в длинный коридор, и вдруг поняла, что понятия не имею, с какой стороны пришла, и куда лучше идти.

Я заглядывала в каждую дверь, но казалось, только больше путалась. До меня не доходили ни звуки музыки,  ни голоса.  Где же они все?

Я распахнула очередную дверь, вместе с легким хлопком, который заставил меня пораженно замереть.

Красные, кровавые хлопья вместе с чем-то серо-зеленым оросили  тяжелые занавески на окнах, обивку дивана и забрызгали блестящий стол.

Крупное тело на стуле обмякло, низко свесив прострелянную голову.

Человек в  черном фраке, лицо которого скрывала маска, опустил пистолет и взглянул на меня.

Меня буквально сорвало с места. Почему я сбежала? Всего секунду назад, мне казалось, что ноги отнялись, а теперь я поспешно улепетываю, оглядываясь то и дело.

Я бежала, спотыкаясь, по длинным коридорам, и широким лестницам, прислушиваясь к возможной погоне. Послышались легкие звуки музыки. Я замерла у спасительной двери и медленно оглянулась.  Меня никто не преследовал.  Проходящий мимо официант настороженно на меня взглянул и открыл мне двери в зал.

 Я вернулась к людям. Здесь по-прежнему царила легкая скука.

Господи, здесь не менее сотни мужчин в черных фраках!

Убийца меня видел. Кому так хладнокровно вынесли мозги в разгар вечеринки?

Я содрогнулась, и снова осмотрелась. Как я пойму, когда убийца решит ко мне подойти? Или он подождет, когда я останусь одна?

– Куда вы пропали?  – Теряев появился из неоткуда и обеспокоенно взглянул на меня, – Что случилось? На вас лица нет…

– Пожалуйста, давайте уйдем… – взмолилась я.

Громкий женский вопль заглушил музыку. Гости  удивленно обратили свои взоры на дверь, которая через секунду с громким стуком распахнулась и в зале показалась Стефания Васильевна. Ее глаза, широко распахнуты и полны ужаса, лицо скривилось в гримасе, женщина, дрожа всем телом, окинула безумным взглядом толпу и закричала:

– Кто-то убил Филиппа!

9

Милиция  позволили нам уехать только через несколько часов допросов. К этому моменту я готова была просто в обморок грохнуться. Теряев настороженно за мной наблюдал, и поспешно вывел из зала, едва  это было позволено. Наверняка, он догадался, что я что-то знаю, но ничего не спрашивал.

Едва мы сели в машину, я начала дрожать. Мне никак не удавалось забыть светло-желтые занавески, что в мгновение ока окрасились кровью.

Теряев неожиданно остановил машину.

Я взглянула в окно. Вокруг царила кромешная темнота, и ни какой гостиницы и видно не было. Машину обступил лес.

– Куда вы меня привезли? – едва скрывая охватившую меня панику, спросила я.

Что происходит? Неужели он меня убьет? Это он убил Остроухова?

– Выходите из машины, – строго сказал он, что-то разыскивая в бардачке.

Я медленно выбралась в густую ночь, и испуганно попятилась, когда земля под ногами посыпалась в крутой обрыв, уходящий в черное море.

Далеко внизу волны с грохотом бились о скалы, поднималась пена,  белела в черноте и снова исчезла.

Порывистый ветер вмиг растрепал мои волосы, но мне было уже все равно. Он привез меня сюда не зря…

Теряев показался  с другой стороны машины, что-то сжимая  руках.

В кромешной темноте я не могла разглядеть, что именно он держит. Но почему то я не сомневалась, что это оружие.

Он вскинул руку. Я в ужасе замерла.

– Вам надо выпить, – сообщил он, устанавливая на капот, бутылку коньяка, – предполагаю, что вы видели  нечто… чего не хотели… Что ж, немного коньяка сгладит эффект..

 Я недоверчиво наблюдала, как Олег  наполняет пластмассовые стаканчики янтарной жидкостью.

– Я знаю, где  Гоша хранит свои заначки, – будто отвечая на мой вопросительный взгляд, произнес он.  Теряев протянул мне стаканчик.

– Держите…

Он хочет меня отравить, наверное. К чему такие трудности?

Я взяла стакан, чувствуя, как дрожу всем телом.

Олег залпом осушил свой стаканчик  и выдохнул, улыбаясь.

Я заглянула в свой стакан, разглядывая возможный осадок. Но было слишком темно.

Я поднесла стаканчик к губам, и одни глотком осушила. Обожгла себе горло, навернулись слезы. Тепло растеклось по моему телу. Удушья я пока не чуствовала, хотя и немного поплыла.

– Олег Павлович?

– Да.

– Вы можете убить человека?– спросила я, чувствуя, как все мое тело медленно сковывает сознание того, что от его ответа зависит моя жизнь.

Сейчас он скажет: Да, могу. И сейчас я намерен убить вас, Саша, за то, что вы видели слишком много…»

– Моя жена была на год младше вас, когда ей перерезали горло  в нашем доме, – сказал Теряев вдуг, вновь наполнив стаканы, и осушив свой,  – Я вернулся, а она лежит  на бортике бассейна… и ее кровь… везде… Даже вода в бассейне была красной… – он снова наполнил свой стакан,– Полагаю, да. Я смогу убить человека, если найду его…

Я удивленно следила за неожиданной исповедью, а фантазия услужливо подкидывала леденящие душу картинки. Теряев осушил уже третий стакан. Похоже, он действительно любил свою жену.

Я пригубила коньяк, наблюдая за Олегом. Похоже, он не собирается меня убивать…Тогда зачем мы здесь? Место через чур пустынное…И почему он так пьет? Водителя ведь нет.

– Вы боитесь меня? – вдруг спросил Теряев.

Я затравленно на него взглянула. Как хорошо, что вокруг кромешная темнота…

– Теперь ваша очередь отвечать. Я ведь сказал правду,  – он тихо засмеялся, развязывая бабочку.

Я вздрогнула от очередного порыва ветра.  Олег подал мне свой пиджак.

– Не стоит…

– Наденьте, Саша, – строго сказал он.

Я медленно накинула пиджак на плечи. Он был теплым и пах своим  хозяином.

– Вы так и не ответили, – напомнил Теряев.

– Нет, не боюсь, – соврала я, сделпав еще глоток.

– Опасаетесь?

– Немного…

– Я вас понимаю, – он снова наполнил стаканчики.

Что Теряев хотел этим сказать?

– Вы будете вызывать Гошу с дня рождения сына?

Олег на секунду замер, потом усмехнулся.

– Я не буду звать Гошу, Александра, – он хитро скривил губы, –  и у него нет сына.

Ох, боже! Я в ловушке! Что бы он не задуммал, мне конец…

– Тогда зачем вы сказали…

– Это всего лишь отговорка. Терпеть не  могу, когда кто-то водит машину, вместо меня…

Неужели он уже пьян?

– Пожалуйста, отвезите меня в гостиницу… – взмолилась я.

Теряев взглянул на меня, и мурашки рванули вдоль позвоночника. Между нами по-прежнему был автомобиль. Но чего стоило его обойти?

– А говорите, что не боитесь меня. Мы ведь просто говорим…

Мне вдруг стало стыдно за свое малодушие, а потом я разозлилась. Он думает, что все будут делать, то что хочет он?

– Страх тут ни при чем. Уже поздно, а