Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

на бычке пятьсот кредиток. Ваш призовой процент – шесть. Шесть от пятисот – тридцать кредиток. И на сто голов… это будет три тысячи кредиток.

Объясняя, Джонатан считал на больших массивных счётах, звучно щёлкая костяшками. Парни явно уже запутались в числах, и лицо Эркина стало угрюмо-покорным, а у Андрея зло заходили желваки на скулах. И если бы сейчас Джонатан упомянул о вычете… неизвестно, чем бы кончилось. Но Джонатан повторил:

– Три тысячи кредиток – это ваша премия за привес. На двоих. Понятно?

Они осторожно кивнули. Джонатан достал из ящика письменного стола деньги и отсчитал двадцать четвертных и тридцать сотенных кредиток. Парни переглянулись, и Джонатан молча достал и протянул им лист бумаги. Но Эркин снял свой шейный платок и, не пересчитывая, очень ловко завернул в него деньги.

– Правильно? – улыбнулся Джонатан.

– Да, сэр. Спасибо, сэр, – вежливо улыбнулся Эркин.

– Тогда последнее.

Джонатан раскрыл толстую бухгалтерскую тетрадь, в которой вёл учёт найма и расчётов с работниками. Быстро нашёл нужную строку, проставил дату.

– Вот, запись о вас. Наняты в мае, рассчитаны сегодня, пятого сентября, расписывайтесь. Да, опять две буквы.

Они медленно старательно расписались. Джонатан оглядел результат, кивнул. И раскрыл другую, приходно-расходную книгу.

– А теперь здесь. Полторы тысячи зарплаты, три тысячи премии. Здесь может расписаться один, так как деньги вы сами между собой делите.

Эркин посмотрел на Андрея и расписался.

– Ну, вот и всё, парни. Спасибо вам за работу, – улыбнулся Джонатан. – Сегодня можете отдыхать. А завтра на рассвете уезжаем. Привезём вас туда, откуда увезли.

– Да, сэр, – Эркин встал, взял свёрток с деньгами. – Спасибо, сэр.

– Спасибо, сэр, – встал и Андрей.

В дверях Эркин оглянулся на Фредди. Их глаза встретились, и Фредди кивнул.

Когда за парнями закрылась дверь, Фредди негромко засмеялся.

– Ну, ты и строг, лендлорд. Даёшь премию, а голос… И слишком быстро, Джонни, они сразу запутались. А так, всё нормально.

– Эркин же хорошо считает, – удивился Джонатан.

– Он умножать не умеет. А проценты для них вообще… тёмный лес.

– Ладно, учту. Но в целом… – Джонатан засмеялся. – А я прав оказался. Излишек-то… налицо.

– Какой излишек? – удивился Фредди.

– А перец! На перегоне-то его уже в Мышеловке не было. Ты ещё докупать собирался.

– Точно, – засмеялся и Фредди. – И ты заметил? Мешочек новый, не захватанный. Не иначе в Бифпите купили и подложили. Артисты!

– Артисты, – согласился Джонатан. – А чего ты с Эркином перемигивался?

– Дело есть, – усмехнулся Фредди. – Так что вечером я буду занят. У него ко мне разговор какой-то тайный. И ещё одно… Я переговорю с ним и скажу тебе.

– Ладно. Тайно если… ну, имение велико, найдёте место.

– Найдём, – кивнул Фредди. – Ты сейчас в Большой Дом?

– Да, надо посмотреть, что там Сэмми наломал.

– Хорошо. Я к Стефу зайду и скот проверю.

От Джонатана парни сразу пошли к себе в сенной. И там Эркин развернул на сене свой свёрток.

– Ну вот, – улыбнулся он. – Обошлось без вычетов. Держи.

Он быстро поделил деньги пополам. Андрей кивнул и взял свою пачку. Достали из мешков узелки с деньгами, уложили, завязали, оставив в бумажниках мелочь. Андрей взвесил на ладони свой свёрток.

– А что? Хоть не зря корячились. Но с перцем ты здорово придумал. Мне и в голову не пришло…

– Парень один, – Эркин негромко рассмеялся, – в Бифпите плакался, что под расчёт с него за каждую тряпку вычли. Ну, я и чухнулся.

– Сам покупал?

– Зачем? Одному сверху на стакан обещал, тот пулей и слетал.

– Местный?

– Не дурак же я. Шакал безродный. Он для всех на посылках за выпивку.

Андрей рассмеялся.

– Здоровско получилось. Фредди аж обалдел.

– Обошлось, и хорошо. И хватит об этом. Теперь мне ещё с Фредди одно дело уладить успеть. И всё.

– Ладно. Шумнёшь, когда, и я остальных на себя возьму.

– Трёпом?

– А что? Можно и трёпом, но я получше придумал. Играть сядем. Стеф в блэк-джек умеет. Должен уметь.

– Смотри, накостыляет тебе Фредди.

– Я аккуратненько.

Они убрали деньги, переглянулись.

– Ну что? Пойдём, Сэмми поможем?

– Давай. Ломать не строить, – кивнул Андрей. – Не надорвёмся.

Когда они вышли во двор, там было уже пусто. Не так много людей в имении, чтоб днём кто-нибудь без дела болтался. Даже мелюзги не видно. Из развалин Большого Дома доносились удары топора. На этот шум они и пошли.

Сэмми отдирал панели тёмного дерева от стен одной из комнат.

– А, парни, – он опустил топор и выпрямился, утирая рукавом лицо. – Ну, как у вас? Обошлось?

– Да, всё в порядке, – Андрей огляделся. – Это что ж раньше было?

– А хрен его знает. Масса Джонатан кабинетом называет. Сказал, чтоб если бумаги какие или книги найдутся, то чтоб ему показали. А эти дурынды в сарай потом снести. Они вон целые все. Только те три с угла чуток обгорели.

– Ну, давай, – усмехнулся Эркин. – Топоры-то ещё где?

– Лом возьми и отжимай. У тебя силы много. А ты, парень, рамы посмотри. Вроде, в дело ещё пойдут.

Какое-то время работали молча, сосредоточенно.

– Мебель-то выбрали уже?

– Ну да, – Сэмми, крякнув, оторвал очередную панель. – Что поцелее и получше, масса Джонатан к себе в дом перенёс. Ну, и нам перепало. Вы не подумайте, чего-то такого, он сам брать разрешил. Так что… кровать там себе сделать, стол. Всем дал.

– И вычтет под расчёт? – ухмыльнулся Андрей.

– А как же! Мне дармового не надо, дармовое завсегда отобрать могут, – Сэмми усмехнулся. – Я, весной когда шатался, работу искал, то чтоб с домом. Чтоб надолго осесть.

– Понятно, – кивнул Эркин. – С весны здесь?

– Я первым пришёл. Сам. Болтали об этом месте, что стреляют, дескать, не спрашивая.

– А ты не побоялся? – Андрей осторожно вынул раму из оконного проёма. – Ну, вот. Тут только стёкла вставить.

– Со стёклами хреново, – вздохнул Сэмми. – Все осколки на счёт. Окна когда в выгородках делали, так под стёкла подгоняли.

– Заметно, – кивнул Андрей, переходя к следующему окну.

– Да, под сапогами не хрустит, – улыбнулся Эркин.

– Всё до осколочка подобрали, – кивнул Сэмми. – И черепки, ну, от посуды, тоже.

– А их-то куда?

– А масса Фредди всю мелочь стеклянную, ну, и черепки с цементом намешал и птичник обмазал от крыс. Чтоб не наглели.

– Здоровско! – восхитился Андрей.

– А комнату для наказаний напоследок оставили? – усмехнулся Эркин.

– Вспомнил! – заржал Сэмми. – Её ещё до меня расшарашили. Я, когда ходил, приду в имение какое и первым делом барак и эту комнату смотрю. Кольца, цепи на месте, плети валяются… я сразу ухожу. Тут жизни не будет. А сюда пришёл… В бараке ни одного кольца нет, с мясом выдернуты, не