Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

не согласен, то ничего такого… Это очень много денег надо, мы понимаем.

– Не трещи, – остановил его Фредди, закуривая. И уже мягче попросил: – Не части, Эркин. Дай сообразить. Своё дело… ну, дом, инвентарь весь… это всё пустяки, деньги найти можно. Нужно разрешение. Патент. Слышал о таком?

– Нет, – растерянно ответил Эркин.

– Я слышал, но знаю мало. Это с Джонни надо обговаривать, – Фредди усмехнулся, глядя в глаза. – Доверяешь?

Эркин твёрдо выдержал взгляд.

– Иначе бы не заговорил об этом. Но…

– Дальше не пойдёт. И… где они сейчас?

– В Бифпите. Будут ждать.

– Хорошо. Как я найду их?

– Они тебя знают, сами подойдут. Ты тоже их знаешь. Они с нами в Мышеловке были. Негр, мулат и трёхкровка. Мулат передо мной на мастерстве прошёл.

– Помню его, – кивнул Фредди. – У него белолобый гнедой в чулках.

– Да, наверное, – улыбнулся Эркин и тут же стал серьёзным. – Если откажетесь вы, ты им тоже скажи. А то они ждут.

– А как же иначе, – серьёзно сказал Фредди. – И ещё… Я знаю, что это такое, какие вы мастера. А Джонатан нет. Теперь я прошу. Сделай Джонатану массаж. Мне с ним тогда говорить легче будет.

– Раз надо, – пожал плечами Эркин. – А когда?

– Да, чёрт. Только в дороге тогда. Так?

– Хорошо, – кивнул Эркин. – Но небольшой. Как тогда, на перегоне.

– Дело, – Фредди улыбнулся. – Чтоб он часика потом два поспал. Сможешь?

– Не проблема. Одеяла только взять надо.

– Двух хватит?

– Да, – Эркин улыбнулся. – Раз надо, сделаю.

– Всё решили? – улыбнулся Фредди.

– Всё, – Эркин встал и взял флакон. – Пошли. Или ты здесь разденешься?

Фредди на секунду задумался. Проход голышом через открытую веранду его никак не привлекал, а показывать Эркину путь через кладовку тоже не хотелось. Но… а к чёрту, не замёрзнет он за три-то шага.

– Иди. Я сейчас.

Игра в кухне шла с переменным успехом. Ставку определили в полкредитки, и банк не превышал пяти. Джонатан, севший играть только по просьбе Фредди, с удивлением обнаружил в Андрее вполне приличного партнёра и противника, а Стеф не терял головы ни при выигрыше, ни при проигрыше. Андрей изо всех сил старался не зарываться и не заигрываться, но и Джонатан со Стефом не подначивали и не заводили ни его, ни друг друга. Каждый сам за себя. Сэмми и Ларри следили за игрой молча, зато Молли столь явно болела за Андрея, что это вызывало общий смех и град замечаний, от которых краснели и она, и Андрей. Мамми, последив немного за игрой, встала к плите. А то в кофейнике пусто совсем, надо приготовить.

– Это правильно, – одобрил Стеф. – Кофе, оно как раз.

– Кофе с устатку, – засмеялся Андрей.

Улыбнулся и Джонатан.

– Поставь и второй кофейник, Мамми.

– Это на дорогу, что ли? – улыбнулась Мамми. – А сей секунд, масса Джонатан.

– В дорогу чай лучше, – убеждённо сказал Андрей.

– Это где я тебе чай возьму?! – возмутилась Мамми.

– А у нас свой. Ты нам, Мамми, кипятку дай и заварить в чём. Заварим, во фляги разольём и в мешки. На дорогу.

– Он же холодный будет!

– Холодный чай, Мамми, самое оно, – стал просвещать её Андрей. – Он бодрит и сон разгоняет.

– Ага, – вздохнула Молли.

– Ты-то откуда знаешь? – подчёркнуто удивился Ларри.

Молли покраснела, но тут же вызывающе вскинула голову.

– А угощали! Полная фляга была!

– Ага, – загудел Сэмми. – Мы-то за стенкой, слышно же всё. Всю ночь пили. Я всё ждал, когда опьянеют, а это чай, значитца, был.

– Точно, – засмеялся Стеф. – На весь барак была музыка. То чмок-чмок, то буль-буль, то скрип-скрип.

Джонатан хохотал так, что едва не выронил карты.

– Это ты девку, значит, всю ночь на одном чае продержал?! – грозно вопросила Мамми.

Андрей изобразил испуг и даже голову в плечи втянул.

– Нет, Мамми, нет, мы ели, – сразу кинулась на его защиту Молли. – Он и хлеба с мясом принёс, и конфет.

– Хлеб ели, мясо ели, чай пили, – Ларри загибал пальцы, – да ещё конфеты. Это ж больше ни на что времени не остаётся.

– А вот и хватило на всё! – сказала Молли и осеклась: такой взрыв хохота потряс кухню.

Стеф лёг лицом на свои карты и, всхлипывая, стонал. Джонатан плакал, не в силах больше смеяться. Мамми едва не уронила второй кофейник. Дилли визжала, обхватив за шею гулко хохотавшего Сэмми. Андрей сидел весь красный, но с довольной ухмылкой. А когда наступила тишина, из глубины барака донёсся тоненький голосок кого-то из малышей:

– Да-а, у вас весело, а нас заперли!

Мамми сдёрнула с верёвки большое кухонное полотенце и затопала в барачный коридор со словами:

– А вот сейчас масса Фредди с кольтом придут!

Это было для Джонатана уже слишком. Он хохотал так, что Молли принесла ему воды.

Вернулась несколько смущённая вырвавшимися словами Мамми, суетливо загремела кастрюлями, но, видя, что Джонатан не сердится, объяснила:

– Запираю я их на ночь, масса Джонатан, чтоб не шастали попусту. Ведёрко поганое им ставлю, ну, и до утра.

Джонатан отдышался, допил воду, и Андрей возобновил игру.

Эркин трудился сосредоточенно, не спеша. Фредди только постанывал и кряхтел под его руками. От камина комната хорошо нагрелась, а верхний свет он выключил, заметив, что Фредди болезненно щурится на лампу. Разулся Эркин сразу, как вошёл, и рубашку снял. Но потом разделся до трусов, так разогрела его эта работа. Как когда-то, он смочил себе ладони лосьоном и понемногу подливал его на растираемое место. Понемногу, по чуть-чуть, но лосьон кончился, а работы ещё…

– Фредди, лосьон кончился, – растерянно сказал Эркин.

Фредди медленно, через силу открыл глаза, посмотрел на освещённые пламенем мокрые лицо и торс Эркина и, с трудом шевеля языком и губами, сказал:

– В шкафу… возьми.

– У тебя?

– Нет, здесь… Шкаф… левая створка…

Эркин встал и отправился на поиски. Шкаф, левая створка. На полках сложены рубашки, другое бельё, какие-то вещи. А, вот и полка с флаконами и тюбиками. И бритвенный прибор в такой же, как у Фредди, коробке. Эркин нашёл нужный флакон, закрыл шкаф и вернулся к неподвижно лежащему Фредди, показал ему находку.

– Вот, я взял…

– Ну и хорошо, что взял, – пробурчал Фредди, закрывая глаза.

Прежде чем открыть флакон, тоже, как и первый, чуть начатый, Эркин придирчиво сравнил их. Да, такой же, можно продолжать.

– На спину ляг. А руки за голову положи. Вот так.

Он растёр Фредди грудь, пресс, руки, ноги…

– А сейчас руки опусти, я тебе лицо помну. Я аккуратно, глаза закрой.

Кончиками пальцев Эркин разгладил и промял лоб, щёки, скулы, вокруг рта, подбородок, шею… Он уже