Застигнутые ночью (сборник) - Александр Образцов

Холмогоров (не уходит). Какой-то разговор… нелепый. (Оглядывается на Михаила.) Может быть, нам лучше без свидетелей?

Маша. Это можно было бы, Сережа. Только я без зрителя не могу.

Холмогоров. Н-не понимаю.

Маша. Видите ли, когда я оказываюсь с вами наедине, я теряюсь. Мне кажется, что еще мгновение и…

Холмогоров. Мария!

Маша….и случится что-то неприятное. Бывают такие люди, с которыми любая женщина ощущает себя девкой.

Холмогоров. О, я хотел бы доказать вам!..

Маша. Это невероятно. Вам нужен поводырь?

Холмогоров. Сучка!

Уходит.

Маша. Ах, оказывается на дворе июнь, конец июня! Уже середина лета. Природа пришла в город снизу, из земли. Каждый год она одаривает нас. Молодых, старых, детей. (Михаилу.) Что там видно?

Михаил (глядя в окно). Стоят трое. Двое молодых людей и девушка. Между ними на тротуаре… да, две бутылки вина. Смеются… Один из них берет бутылки… подбрасывает их… Досада какая. Поймал только одну.

Маша. Что с ним будет?

Михаил. Ничего. Смеются.

Маша. Лето.

Входит Анна Павловна.

Анна Павловна. Машенька, мне можно?

Маша. Входите, тетя. Вы были правы.

Анна Павловна. Что случилось?

Маша (обнимает ее). Бедный старый воробышек! А ведь пятьдесят лет назад вы шлепали мою маму, когда она плохо вела себя за столом. А вечером надевали свое лучшее единственное платье и шли на танцы под духовой оркестр… Пятьдесят лет! Тетя! Как вы сумели вытерпеть их? Возьмите меня в дочки.

Анна Павловна (плачет). Машенька!

Маша. У мамы еще сын есть, ей хватит… Ну что вы, в самом деле! Миша, успокойте ее!

Михаил. Каким образом?

Маша. Ну ладно, тетя… Ну? Миша!

Михаил (спрыгивает с подоконника). Анна Павловна… Давай посадим. Сядьте, Анна Павловна… (Дает выпить воды.)

Маша. Я же не знала, что вы так разволнуетесь… Миша, если в мое отсутствие с ее головы упадет хоть один волос!..

Михаил. В кого ты такая боевая…

Маша. Ты будешь относиться ко мне серьезно или нет?!

Михаил. Опасно…

Маша (внимательно смотрит на него). Кто это тебя так напугал?

Михаил. Костей не соберешь…

Маша. Вы чего-то боитесь?

Михаил. Возможно, возможно…

Маша. Вот так, тетя, мы и остаемся одни. Пойдемте к себе.

Уходят.

Пауза.

Михаил. Они врываются в город летом. У них застенчивые глаза, крутые лбы и дерзкие голоса. Они хотят за несколько часов изменить жизнь – сделать ее доброй, веселой и чуткой. Но жизнь не хочет гнуться. Она вырывается из их неловких рук, выскальзывает, выпадает. Это потом, через много лет они смогут приноровиться к ней. Но тогда и голоса их изменятся, и потускнеют глаза.

Но каждый год в середине лета они врываются в город с автостанций, с вокзалов, из аэропортов, такие честные, грубые, переполненные пространством и юностью. Как они красивы!

Конец.

Силы небесные

комедия

Действующие лица

Варлам

Афина

Зевака

Мать

Отец

Пирогов

Вера

Врач

Двое санитаров

Двое рабочих

Два милиционера

Первая картина

Часть улицы. Тротуар. Скамья. Фонарный столб. Задняя стенка какого-то киоска. Телефон-автомат у этого киоска.

Стоит Зевака. Он ест изюм из бумажного пакета и ожидает какого-то происшествия. Он принадлежит к редкому типу уличных зевак, которые за долгие годы практики приобрели на происшествия особый нюх. Это зевака активный – он сам направляет событие, как только видит, что оно буксует или самоуничтожается.

Зевака (смотрит на небо, задумчиво). Да… В такую вот погоду в пятьдесят пятом году на улице Розенштерна прорвало воздухопровод. Струей воздуха опрокинуло цистерну с пивом. Люди пили, как из источника… Двух старух подняло в атмосферу. Они приземлились на крыше Дома культуры имени Цюрупы и ни за что не хотели спускаться оттуда. До того перепугались… Примчалась бригада слесарей, хотели перекрыть задвижку. Но я не допустил, сказал им, что я инспектор котлонадзора… Я как будто чувствовал: что-то здесь еще должно случиться. И точно. Труба дала новую трещину. В асфальте выдуло громадную дыру два на два, воздух добрался до котелка с золотыми червонцами и начал швырять их в толпу. Милиция оцепила Обводный канал от Газа до Варшавского вокзала. Безрезультатно. Если народ чего-то захочет, он непобедим… О, какие были слухи! Какой общественный резонанс!.. Кто знает меня? Никто. Зачем мне это? Суета… Но что может быть острее, чем наслаждаться властью над событием, над будущим этого события?.. И оставаться при этом незаметным, неизвестным никому… Упоительное состояние! (Ест изюм, смотрит на небо). Да… И ведь в точно такую погоду!.. Но как изменилось все. Глубокие перемены! Коренные! Как все было просто, мило, трогательно. И чтобы удивить человека, достаточно было показать ему фокус с картами. Как дружно пели, как организованно отдыхали и работали. И к чему пришли? Да, к чему? Ничему не верят! На балконе у него НЛО приземлится, он его на запчасти разберет… А ведь ждет! ждет, что кто-то ему еще и скажет внятно: делай, что хочешь, грабь, лги, наслаждайся в этой жизни! А после смерти снова начнешь в конце тоннеля… Нет! Нет! у меня никаких сил не остается для какого-то связного впечатления! Единственная надежда на… Не знаю. Просто не знаю, можно ли на это надеяться… Но должен же быть смысл! Хоть какой-то!.. А надежда – что ж… Вот и погода… благоприятствует… Да… вполне…

Медленно входит Варлам. В руке у него сумка с продуктами. Он достает из кармана кошелек, пересчитывает деньги, открывает сумку, прикидывает стоимость продуктов, снова считает деньги. С противоположной стороны появляется Афина. Она в бледно-голубом свадебном платье, нервна, раздражена, возбуждена. Ищет глазами такси, поэтому приближается – шаг вперед, два шага назад.

Зевака застывает с открытым ртом, попеременно наблюдая за ними. Они сближаются. На расстоянии трех метров их вдруг резко бросает друг к другу. Варлам роняет кошелек. Афина чуть не падает, оглядывается, ищет несуществующую выбоину в асфальте. Замечает такси и с криком «Эй! Эй! Такси!» бежит на мостовую. Варлам, подняв кошелек, распрямляется и в этот момент Юнону с мостовой швыряет ему на грудь. Ошеломленная Афина смотрит ему в глаза, затем отталкивается руками.

Афина. Извините. (Пролетевшему такси.) Подонок! Кроила! Чтоб тебе гробануться с Охтинского моста! (Возбужденно, Варламу.) Видали? Весело мне было бы сегодня первую брачную ночь провести в морге!.. Где здесь стоянка такси?

Зевака (поспешно). Прямо и налево, напротив кинотеатра «Мир».

Афина. Спасибо. (Поворачивается, делает два решительных шага, ее отбрасывает назад, к Варламу.) Это еще что? (Оборачивается.) Вы что?

Варлам. Что?

Афина. Ничего!.. Почему вы меня… Что вы на меня так смотрите?

Варлам. Я?..

Афина. А кто же? Меня что, старичок вот этот за талию схватил?.. Стоит одной выйти в город, как начинают, начинают! Стоять на месте! (Поворачивается, делает шаг, ее бросает назад. Она отмахивается рукой, не глядя. В изумлении оборачивается.) Это что? А?

Варлам пожимает плечами.

Афина. Ну-ка… (Начинает пятиться задом, ее раз за разом отбрасывает, как будто она попадает в упругую среду.) Что вы делаете?!

Варлам. Ничего…

Афина. Но я же не могу идти!.. Ну-ка, идите отсюда! Быстро! А то милицию позову!

Варлам мнется на месте, затем боком, как будто против сильного ветра, начинает идти. Афину тащит вслед за ним метрах в трех.

Афина. Стойте!

Варлам останавливается.

Афина. Что у вас в сумке?