Небесная игрушка - Владимир Микульский

Никодимыч зябко, словно ему внезапно стало холодно, повел плечами, встал и медленно пошел прочь.

Слушатели его необычного рассказа молча и задумчиво смотрели на пляшущее пламя костра.

– Что-то я нигде не читал про такое происшествие с целым поселком, – осторожно сказал кто-то из стажеров.

– А разве у нас про такое напишут? – тихо ответил начальник партии, – это там у них, – он кивнул головой куда-то в сторону, – и землетрясения, и самолеты падают, и корабли тонут, а у нас всегда тишь да гладь…

Потрескивали поленья в костре, искры весело уносились в ночное звездное небо…

Катастрофа

1

От удара ногой дверь, жалобно скрипнув, распахнулась и с силой врезалась в косяк, едва не соскочив с петель. И человек, отвесивший ей здоровенного пинка, удовлетворенно хмыкнув, нетвердо ступая, перешагнул порог, оказавшись в небольшой комнате на третьем этаже самого дешевого отеля. Судя по всему, его нисколько не смущали ни обшарпанные стены, оклеенные плохими обоями, ни облезлый пол, ни загаженное мухами окно, завешанное не жалюзи, а по старинке, гардиной, когда-то белой, а сейчас давно не стиранной, грязно-серой, создающей полумрак при ярком солнце, бьющем прямо в оконный проем. Человек просто не обращал на все это внимания. Поэтому завершим сами печальный список, присущий данному помещению. Потолок, когда-то белый, теперь был тоже грязно-серым, в черных точках от мух, со свисающими по углам нитями паутины, которая, кроме этого, щедро накрутилась на простую люстру с одной неяркой лампочкой. Из мебели в комнате находились не застеленная кровать у одной из стен с криво наброшенным поверх полосатого матраса одеялом и плоской подушкой. У изголовья стояла тумбочка с поцарапанной дверцей, а у другой стены кривобокий шкаф и маленький столик с початой бутылкой и колченогим стулом, задвинутым под него. Рядом с изголовьем кровати располагался торшер с прожженным абажуром. Из-под кровати выглядывали горлышки нескольких лежащих на боку пустых бутылок. Интерьер завершали холодильник да панель небольшого телевизора в углу. Все в комнате свидетельствовало о том, что человек, здесь обитающий, находится на одной из низших ступенек социальной лестницы общества. В комнате, кроме входной, была еще одна небольшая дверь, ведущая в туалет, совмещенный с маленькой душевой кабиной. Грязные давние потеки на полу свидетельствовали, что душевой кабиной последний раз пользовались, по крайней мере, месяца два-три тому назад.

Лишь две детали выпадали из интерьера, присущего данной жилой комнате. Одной из них было большое, размером метр на полтора метра, изображение, висящее над кроватью, запечатлевшее редчайший космический пейзаж – восход сразу двух больших лун на звездном небе над планетой, покрытой живописными обломками камня, к которым подбирался язык раскаленной огненно-красной лавы, извергающийся из недалекой расщелины. Вдали видны были правильные конусы нескольких вулканов, выбрасывающих огненные столбы высоко в небо. А на обломках стояло несколько фигурок в серебристых скафандрах, наблюдающих за движением лун.

На первый взгляд этот нереальный пейзаж казался нарисованной художником-фантастом картиной, иллюстрацией к какой-нибудь придуманной книге о дальнем космосе. Однако, при ближнем рассмотрении, оказывалось, что это вовсе не картина, а взятая в рамку застекленная фотография, отражающая вполне реальное, существующее на самом деле место и событие.

А сбоку от фотографии на криво вбитом в стену большом гвозде висела небольшая также застекленная рамка, как и оконное стекло засиженная мухами, в которую вставлена была глянцевая бумага с цветными надписями. Сверху на бумаге красивым шрифтом большими буквами было напечатано: «Диплом». А ниже написано о том, что его обладатель получил диплом космолетчика космического патруля в академии космофлота.

Этот диплом, как и фотографию, в первый же день своего заселения в отель повесил снявший комнату постоялец. В отеле никого не интересовало, кто снимает номера, откуда у него средства, чтобы оплачивать их, чем он занимается, как одет и когда уходит и приходит. Главное было, чтобы постоялец вовремя вносил плату. Остальное владельца отеля не интересовало, иначе он бы с удивлением обнаружил абсолютное совпадение имени и фамилии постояльца и имени и фамилии, внесенных в диплом, свидетельствующий о получении редчайшей чрезвычайно высоко оплачиваемой профессии, дающий право его обладателю первым ступать в новые миры. Такой диплом являлся предметом зависти миллионов мужчин планеты и обожествления его обладателя миллионами женщин, готовых на все по одному его знаку. И хозяин отеля немало подивился бы тому, что обладатель такого диплома снял комнату в его обшарпанном заведении.

Вошедший в комнату человек и был этим постояльцем. Ему можно было дать за пятьдесят лет на вид, и он был существенно выше среднего роста. Постоялец стоял у двери, покачиваясь, в мятой рубашке, таких же мятых штанах и стоптанных башмаках, с нависающими на глаза засаленными, давно не расчесываемыми, когда-то светлыми волосами. Помятое лицо не оставляло сомнения в том, что он давно и надежно подружился со спиртным. Посоловевшими глазами, свидетельствующими о свидании незадолго до этого с содержимым по крайней мере одной из бутылок, постоялец обвел взглядом помещение. Узрев на столике недопитую выпивку, он направился прямо к ней, не забыв снова дать мощного пинка распахнутой двери, от которого та, снова врезавшись в косяк, отскочила назад и не закрылась, оставив широкую щель в дверном проеме.

Добравшись до столика, постоялец ухватился за бутылку и поднес ко рту, высасывая остатки какого-то дешевого вонючего пойла (ни на что более дорогое средств у него не было). Одновременно, не глядя, ногой выдвинул стул и взгромоздился на него. Опорожнив тару, он с трудом встал со стула, зашвырнул под кровать очередную бутылку, не заботясь, разобьется она или нет, и полез в холодильник, но искомого там не оказалось. Тогда он добрался до шкафа, из которого извлек очередную бутылку. Чмокнула вылетевшая пробка, и он, плюхнувшись обратно на стул, поднес ее ко рту, намереваясь сделать глоток прямо из горла, несмотря на то, что пустой стакан стоял тут же, на столике.

И в этот момент раздался негромкий стук в дверь. Не донеся бутылку до рта, держа ее на весу, постоялец повернулся к двери. Он никого не ждал, да и никто из редких знакомых не знал, где он обитает. Стук повторился.

– Не заперто! Кого еще черт принес? – пьяным голосом выкрикнул постоялец.

Дверь отворилась, и в нее вошел такой же высокий, как он, человек в черно-синей форме космического патруля с золотыми знаками различия командира звездолета. Его лицо и руки были покрыты несмываемым красно-желтым загаром, который невозможно получить ни на одном курорте Земли, а только от жесткого излучения космического пространства, проведя там многие годы. На вид ему было лет тридцать пять, и серебристые короткие волосы не были следствием раннего поседения, а, скорее, каких-то иных процессов, связанных с нахождением в глубинах космоса. Лицо было правильное, открытое. В глазах сверкали золотистые неземные искорки.

Он остановился у входной двери.

– Здравствуй, Фрэнк Сторм, – спокойным голосом сказал вошедший.

Бутылка выпала из руки постояльца и покатилась по столу, разливая содержимое, и в его висках застучало, словно там заработал отбойный молоток.

– Что же ты не здороваешься? – спросил вошедший, глядя сверху вниз на по-прежнему сидящего хозяина комнаты, который и хотел бы встать с места, но тело не слушалось его. Не потому, что он был пьян. Как раз он находился в привычном своем состоянии. А потому, что эта встреча вывела его из состояния пьяного равновесия, заставила нервы сжаться в комок, парализуя тело.

– Здравствуй и ты, Эдвард Шеннон, – наконец справившись с собой, все еще сидя (ноги окончательно перестали работать), сказал постоялец, не поднимая глаз. Он схватил бутылку и поставил ее на столик, удерживая рукой.

За секунды перед его внутренним взором промчалось то, что предшествовало неожиданной встрече.

2

Чуткая аппаратура «Меридиана», большого трансзвездного корабля, уловила слабые сигналы, передаваемые на аварийной волне. Определив место источника сигнала, корабль изменил курс. И спустя некоторое время обнаружил дрейфующую в космосе маленькую спасательную капсулу. Топлива на борту у нее давно уже не осталось. Энергоснабжения, получаемого от нескольких аварийно выпущенных панелей солнечных батарей, хватало лишь на то, чтобы изредка отправлять маломощный сигнал о помощи и поддерживать в рабочем состоянии кабину для анабиоза, в которой спасатели, отправившиеся на капсулу, обнаружили истощенного, но живого человека. Капсулу с находившимся в анабиозе человеком взяли на борт превосходящего ее во много раз размерами «Меридиана». И трансзвездный корабль, изменив маршрут, направился к ближайшему космопорту. По надписям на капсуле было определено, что она принадлежала исследовательскому кораблю космического патруля «Улисс», направлявшемуся в отдаленный сектор галактики с экипажем в составе двух человек, командира Эдварда Шеннона и бортинженера Фрэнка Сторма. Оба не были новичками, имели стаж работы в несколько лет и до этого полета уже приняли участие в нескольких экспедициях как в составе больших групп, так и в паре. Даже встречались оба с одной и той же девушкой, Эйлин Моур, дочерью ректора академии космофлота. Год назад пришло последнее сообщение с «Улисса», в котором экипаж сообщал о небольшой неполадке в системе противометеоритной защиты и о том, что экипаж, консультируясь со специалистами, может устранить неполадку собственными силами. В это время исследовательский корабль находился в редкой зоне «мертвого» космоса – в ней не было ни метеоритов, ни космической пыли, которой обычно буквально забито межгалактическое пространство. Даже излучение по каким-то не выясненным до конца причинам в этой зоне ослаблялось в несколько раз. По общему мнению астронавтов, зона являлась скучнейшим местом пространства. Был организован радиомост специалистов противометеоритной защиты с членами экипажа «Улисса». Один из членов команды исследовательского корабля, Эдвард Шеннон, работал на внешней его обшивке, другой, Фрэнк Сторм, также в скафандре, работал в шлюзовой камере, передавая необходимые для ремонта материалы. Когда работы по наладке защиты уже близились к завершению, «Улисс» внезапно и надолго замолчал, затем было принято чуть слышное еще одно короткое сообщение, и больше он уже не выходил на связь. Спасательные звездолеты, направленные в этот сектор космоса, обшарили все, что только было можно, каждый миллиметр пространства. Все было напрасно. «Улисс» бесследно исчез. Его безрезультатно искали три месяца. Затем, ничего не найдя, поиски свернули. А «Улисс» и его экипаж стали еще одной строкой в списке звездолетов, бесследно поглощенных бездонным космосом, который с трудом расставался со своими секретами, беря с людей плату за их раскрытие, плату звездолетами и жизнями астронавтов.