Потому что ты ждешь меня… - Мирослава Вячеславовна Кузнецова

– Спасибо, не надо, – ответил хозяин. Я подошла поближе и заглянула в глаза Сергея Леонидовича. Грустные они были, даже тоскливые. Мне стало почему-то жаль молодого мужчину, и я вернулась на большое кресло, в котором мы сидели с Малышом вместе.

Сергей Леонидович большими кругами ходил по холлу, иногда присаживался на краешек какой-нибудь мягкой мебели, в которой не было недостатка, и тяжело вздыхал. Несколько раз в дверь заглядывала женщина в синем платье, спрашивала, не надо ли чего. Горничная, наверное, подумала я. Интересная жизнь у этих богатых. Раньше я видела такое только в кино, а сейчас вот, пожалуйста, сижу у таких дома. Правда, меня нет, но это не имеет значения. Наверное, Малыш прочитал мои мысли, потому что повернулся ко мне и сказал:

– Тут будет ещё немало интересного, если хочешь, останься, посмотри. А мне надо идти. Скоро увидимся.

Некоторое время ничего не происходило. А затем события начали разворачиваться стремительно, и я насмотрелась и наслушалась всякого. Впору сесть и книгу написать – "из жизни высшего общества". Кстати, по каким это таким меркам некоторых отнесли к этому обществу? Неужели только из-за денег и связей? Грустно было это сознавать, но так оно было на самом деле. Мне не хотелось об этом думать.

Я медленно шла домой по опустевшим улицам. Если честно, я устала. Такое бывает и с нами, а единственное лекарство от этого – отдых, как и у людей. И светлые, радостные мысли. Я шла домой отдыхать, перебирая в памяти только что произошедшие события в доме Сергея Леонидовича.

– Я отказываюсь от Ваших услуг. С этой минуты я не нуждаюсь в Вашей защите, – как только хозяин коттеджа произнёс эти слова, то всё пришло в движение. Сначала он звонил кому-то ещё, потом отвечал на чьи-то звонки,  и, как я сразу поняла, все пытались его отговорить не делать глупостей. Взять себя в руки. Не совершить самую большую ошибку в жизни. Ведь эта девушка сама виновата, и есть свидетели. Это я бросилась ему под колёса. Он не виноват. А скорость была нормальной. Всё уже готово. Составлено, опознано, признано. Десятки людей были готовы дать свои показания. И вдруг – отбой.

– Не могу я. Слишком подло, слишком ужасно. Виноват – и отвечу, – говорил он, а слушателями были я и огромный ротвейлер, который посматривал в мою сторону и урчал, – Виктория Петровна, Вы позвонили следователю?

Вошла всё та же женщина и сказала, что позвонила. Завтра в девять часов Сергея Леонидовича ждут.

– Я сказала, как Вы велели. Что хотите дать показания и готовы сотрудничать со следствием. Сергей Леонидович, если позвонит Светлана Вячеславовна, что сказать?

– Ничего. На её звонок я отвечу сам, а для всех остальных меня пока нет, буду завтра после обеда.  Надеюсь, меня не арестуют, – неловко пошутил хозяин дома.

– Господь с Вами, Сергей Леонидович! – воскликнула Виктория Петровна, – Вы признаетесь, суд всё учтёт. Может, Вы зря отказались от адвокатов?

– Я отказался от этих прощелыг, готовых на любую подлость ради денег своих клиентов. Я возьму самого простого адвоката, завтра позвоню в коллегию.

Я играла с ротвейлером на большом пушистом ковре и радовалась переменам, произошедшим в Сергее Леонидовиче. Тоска в его глазах пропала, он как будто немного успокоился. Я уже собиралась уходить, как позвонила неведомая мне Светлана Вячеславовна и принялась кричать так, что всё было хорошо слышно и мне. Она требовала извиниться перед адвокатами и оставить всё, как есть. Слишком велика цена…

– Света, пойми меня, – твёрдо произнёс Сергей Леонидович, – я не могу иначе. Больше не могу. Я не выдержу лжи. И если ты любишь меня, то…

Похоже, повесили трубку. Мужчина резко поднялся, подошёл к бару и выпил коньяк, который, наверное, давно уже выдохся. Он держался, несмотря на давление близких людей. Они хотели уговорить его быть подлым. Но ведь это на всю жизнь, думала я. Как им всем не стыдно? Я уже знала, что он сел в машину с неисправной тормозной системой, надеясь, что доедет, и ничего не случится. Дорога шла под уклон, и, когда случился наезд на пешехода, он испугался. Он просто испугался и уехал. Как медик, я знала, что это – обычная реакция человека. Конечно, он не должен был уезжать. Он признал это и готов понести наказание.

Я подошла к мужчине и тихо сказала:

– Сергей Леонидович, спасибо, что решились сказать правду, и меня не будут считать сумасшедшей. Спасибо Вам! А Ваша Света вернётся, если любит Вас по-настоящему. А если не любит, то предала бы Вас рано или поздно. Прощайте, Сергей Леонидович.

Дома я легла на диван, чтобы отдохнуть, как следует. И впервые увидела сон. Мне снился Игорь, мы гуляли у реки, и нам было очень хорошо. Проснувшись, я ощутила глухую тоску. И одиночество. Надо срочно начинать работать. Это лучшее лекарство от тоски по человеку, которого нет рядом с тобой. И никогда не будет. Вскоре я очутилась у станции "скорой помощи". Несколько машин были свободны, и я уселась неподалёку, ожидая вызова. Водителей не было видно, наверное, пили чай внутри здания. Первый же вызов вернул меня к действиям. Мы помчались к больному, которого нужно было срочно госпитализировать. Я держала за руку пожилого мужчину, который громко стонал, и уговаривала его успокоиться. Сейчас всё будет хорошо. Вам сделают лапаротомию, время ещё есть, хотя симптомы наверняка уже были и раньше. Как бы поздно не было, подумала я. Бледная кожа, тошнота и острая боль – скорее всего, прободение язвы желудка. Экстренная операция. Я была так занята больным, что не заметила, куда мы направились. Здание первой городской больницы я увидела в самую последнюю минуту. Больного положили на носилки и понесли к лифту. Я всё время находилась с ним рядом, помогая переносить боль. Операцию делал Игорь, а я любовалась его работой. Ответственно, качественно, как всегда. Короткие, быстрые команды, точные вопросы и распоряжения. Я сама чувствовала страшное волнение и боялась подойти к Игорю поближе. Нет, лучше буду помогать медсёстрам. Когда всё закончилось, я машинально направилась на балкончик в конце коридора второго этажа. Может, Антон придёт сюда тоже? Давно его не видела, уговаривала я саму себя. Они пришли почти одновременно, Антон и Игорь, курили, разговаривали, смеялись, а я боялась даже дышать. Мне было так хорошо с ними рядом, что я не заметила, как открылась дверь, и на пороге