Прекрасное отчаяние - Рэйвен Вуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже с такого расстояния я вижу, как гнев пульсирует в ее маленьком теле.
Ее рот двигается, пока она многократно ударяет пальцем по прилавку. К счастью, кассир держит свое слово и лишь продолжает качать головой и поднимать руки. Она ударяет рукой по прилавку. Это заставляет его подпрыгнуть, но он все равно отказывается принять ее покупку.
На мгновение все замирает.
Затем Оливия закрывает лицо руками.
Улыбка скользит по моему лицу.
Она стоит так еще минуту, пока кассир смотрит на нее. Затем она опускает руки по бокам. Ее грудь быстро поднимается и опускается, когда она смотрит на еду, все еще лежащую на прилавке.
Мои брови взлетают вверх. Неужели она собирается попытаться украсть ее?
Проходит еще несколько секунд.
Затем она разворачивается и идет к двери. Она толкает ее и, спотыкаясь, переступает порог и выходит на темную парковку. Но даже с такого расстояния я могу прочитать каждую восхитительно безнадежную эмоцию на ее лице. И мне это нравится. Потому что я хочу, чтобы она была в отчаянии.
Я хочу, чтобы она была сломлена.
Открыв дверь машины перемещаясь по салону, я выскальзываю наружу, прежде чем прислониться к пассажирской стороне.
А потом я жду, пока она заметит меня.
7
ОЛИВИЯ
Отчаяние захлестывает меня. Оно такое тяжелое, что я почти тону под его холодной черной тяжестью. Я глубоко вдыхаю, пошатываясь, по направлению к двери, но мне кажется, что в воздухе не хватает кислорода.
Боже, я так голодна. И так измучена.
Слезы наворачиваются на глаза, грозя вылиться наружу.
Я прошла весь этот путь, а он отказался продать мне товар. Как он мог вот так просто отказать мне? После всего, через что я прошла, чтобы добраться сюда. Черт, я даже подумывала украсть еду. Вот в каком отчаянии я нахожусь. Но я знаю, что в таком ослабленном состоянии я даже не смогу выбраться с парковки с украденной добычей. Все, что я сделаю, это разрушу свое будущее.
Мой разум кружится от усталости и недостатка еды, поэтому я даже не чувствую прохладного ветра, который бьет мне в лицо, когда я, спотыкаясь, возвращаюсь в темноту.
Слезы наворачиваются на глаза, и я пытаюсь убедить себя, что это из-за ветра.
Слишком много сил уйдет на то, чтобы поднять руку и вытереть слезы, поэтому я позволяю им затуманить мое зрение, пока я, пошатываясь, иду по асфальту к дороге. Но когда я подхожу ближе, что-то появляется в уголке моего глаза, и я быстро смахиваю слезы и поворачиваюсь к нему. Я очень надеюсь, что это может быть добрый незнакомец, который поможет мне.
У меня кровь застывает в жилах, когда мой взгляд падает на молодого человека, небрежно прислонившегося к пассажирской двери черного спортивного автомобиля.
— Александр, — пролепетала я.
— Привет, Оливия, — говорит он, на его губах играет ухмылка. — Какие-то проблемы?
— Ты… — Гнев пронзает мое изнеможение, заставляя его распадаться, пока не остается только ярость, и я подхожу к нему, тыча рукой в сторону магазина. — Ты сказал ему не продавать мне.
На этот раз ублюдок даже не пытается отрицать это.
— Да.
— Ты сукин сын!
Он качает головой и говорит так, словно я какой-то непослушный ребенок.
— Ты действительно так хочешь начать переговоры?
— Переговоры? Я не намерена ни о чем с тобой договариваться, ублюдок.
Я достаю из кармана телефон и открываю Google maps, чтобы найти продуктовые магазины поблизости. Но прежде, чем результаты успевают загрузиться, Александр выхватывает у меня телефон из рук и смотрит на него сверху вниз. Его острые скулы пляшут от удовольствия, когда он поднимает голову и встречает мой взгляд, возвращая телефон.
— Еще один магазин, да? — Он пробегает глазами по моему телу. — Ты действительно упрямая, не так ли?
Запихнув телефон обратно в карман, я просто поворачиваюсь и делаю шаг к дороге. Но его голос останавливает меня прежде, чем я успеваю сделать еще один.
— Ты действительно думаешь, что сможешь добраться туда раньше меня?
Холодный ужас разливается по моим венам. На несколько секунд я едва осмеливаюсь даже дышать. Не говоря уже о том, чтобы двигаться. Затем я медленно поворачиваюсь лицом к дьяволу в его темно-синем костюме.
Александр просто наблюдает за мной, приподняв брови.
— Ты бы не стал, — удается мне выдавить из себя.
— Ты явно меня совсем не знаешь.
— Людям нужно есть, чтобы жить, Александр. Мне нужно есть.
— Я знаю.
Я раскидываю руки и почти кричу:
— Почему ты так со мной поступаешь?
Он выпрямляется. Сделав шаг ближе, он поднимается и проводит пальцами по моей челюсти. Это вызывает непроизвольную дрожь в моем измученном теле.
Ветер, пахнущий влажной листвой, кружит вокруг нас, заставляя мои волосы развеваться.
Александр крепко сжимает мою челюсть и смотрит на меня властными глазами.
— Потому что я должен показать тебе, где твое место.
— И где же это место?
— На коленях, милая.
Сила и уверенность в его голосе пробирают меня до костей, и мой желудок переворачивается. Но прежде, чем я успеваю что-то сказать, он отпускает мою челюсть. Я тут же делаю полшага назад, чтобы оставить, между нами, хоть какое-то расстояние.
— Хочешь, чтобы я дал тебе поесть? — Спрашивает он. Когда я не сразу отвечаю, его голос понижается, и он добавляет: — Не заставляй меня повторять.
— Да, — удается мне выдавить из себя. — Да, я хочу иметь возможность есть.
— Тогда ты должна показать мне, что заслуживаешь того, чтобы положить в рот такую ценную вещь, как еда.
— Я… что?
— Если ты сможешь снять с меня напряжение, используя только свой рот, твоя карточка будет работать завтра.
Мой мозг отказывается переваривать то, что он только что сказал. И я уверена, что у меня отпадает челюсть, когда я просто молча смотрю на него.
Он выглядит совершенно спокойным. На его дорогом костюме-тройке нет ни единой морщинки, а его темно-каштановые волосы остаются идеально уложенными, даже когда над нами проносится очередной порыв холодного воздуха. Единственное, что выдает его злобное волнение, это лукавый блеск в глазах, когда он изучает меня.
— Ты хочешь, чтобы я… — начала я, но запнулась.
— Отсосала мне — закончил он за меня нейтральным голосом. — Да.
Покачав головой, я делаю шаг назад.
— Если ты силой засунешь свой член мне в рот, клянусь Богом, я его откушу.
— Силой? — Он поднимает брови, выглядя искренне оскорбленным. — Я не собираюсь ничего заталкивать тебе в рот. Я просто предоставляю тебе выбор.
— Выбор? — Я вскидываю руки. — Это
