Смерть без работы не останется - Кирилл Казанцев

— Хорошо говоришь, — хмыкнула Татьяна. — Это про нас. Точка в точку. Я вот поверила одному, а он меня же подсадил на «дурь», да в это вот дерьмо бросил. А другие купились на предложения поехать на заработки за границу, как будто там своих официанток не хватает. И как будто за такую работу там миллионы платят. А есть, у кого просто паспорта забирают и заставляют работать. А потом уже индивидуально шантажируют. Кого просто бьют, кого пугают фотографиями, которые обещают родителям послать. Дуры мы, сами виноваты.

— А есть девушки, которые добровольно этим занимаются?

— Есть… Этим все равно, под кем ноги раздвигать. Эти лучше всех живут, этих шантажировать не надо. Им в кайф! Только они с нами не работают, у них свои бригады.

— И никак с этим не порвать? Ждать, пока из тебя все силы и здоровье до конца не выжмут?

— Это точно, — согласилась Татьяна. — Пока не выжмут, пока клиенты находятся на наше тело, до тех пор нас под них совать и будут. А потом… Я даже не знаю, куда мы потом деваемся. Наверное, домой возвращаемся, а может, в больницах подыхаем. А ты говоришь так, что можно подумать, будто у вас своя бригада, отдельная. Так Авария рассказывала…

— Какая бригада?

— По борьбе с проституцией.

— А кто это — Авария?

— Девка одна. Приходит и обрабатывает нас. Иногда в кафешки по отдельности заманивает, иногда так, прямо на улице, свои проповеди устраивает. Рассказывает о страшном конце нашей профессии, советами помогает, как отвязаться от всего этого. За эти недели трое сбежали по ее советам. Так и не нашли их. А хозяин прямо дерьмом исходит по поводу Аварии. Грозится поймать ее и прибить. Только она хитрющая! Наши быки с ней ничего сделать не могут. Несколько дней назад зажали ее в подворотне двое, а она как угорь верткая. Удрала!

— А как она выглядит? — спросил Антон, вспоминая девушку из «Бильярдного клуба», на которую так странно отреагировали Шило и Галопа.

— По-разному. Она же переодевается все время, макияж меняет, парики, одежду. А так… Высокая, стройная, фигура спортивная… Красивая. Очки темные не снимает почти никогда, говорит, что по глазам ее узнать легко, глаза запоминаются. А парики разные у нее.

Домой Антон вернулся около четырех часов утра. По раз и навсегда заведенному порядку, от которого он не отступал уже два года, Антон начал процедуру проверки. Учитывая условия его работы, а также результаты, вполне можно было рассчитывать на месть со стороны родственников и оставшихся на свободе подельников тех преступников в погонах и без них, кто сидит стараниями Антона сейчас под следствием, и тех, кто уже отбыл к местам лишения свободы. Могли выследить его и другие. Кто может подозревать в нем работника полиции, те, кто полагает, что он пытается внедриться в их ряды.

В подъезде было тихо. Антон проехал на лифте, как всегда, дальше своего этажа, а потом стал неторопливо и тихо спускаться по лестнице. Вот и дверь его квартиры. Сначала осмотр половичка. Лежит краем точно по трещинке на бетонном полу. Приподняв край половичка, Антон убедился, что «колбаски», скатанные из обычного пластилина, целые и не смещены. Значит, на половичок никто не наступал.

Теперь осмотр дверного проема. Ага, волосок на месте. Если дверь открывали, то он бы обязательно упал. Вставив ключ в замок, Антон отпер наружную дверь и присел на корточки. Тончайшая нить, увидеть которую можно только под определенным углом света, была на месте. Ее Антон никогда не снимал, а только аккуратно перешагивал, чтобы не порвать. Нить была лучшим индикатором.

Теперь можно наслаждаться безопасностью и покоем. Двери не открывали, датчик движения не срабатывал, сигнала и изображения на его мобильный телефон он не посылал. Но Антон все равно посмотрел вверх. Нет, датчик без сигнала. Если бы он срабатывал, то внизу мигала бы красная точка. Ну, и хорошо.

Первым делом Антон сунул с утра приготовленную тарелку в микроволновку и только потом присел к столу. Нужно было поскорее закончить еще одно дело. Изготовленные им пленки, с помощью которых он снимал отпечатки пальцев у нужных людей, требовали обработки.

Приложить обычный скотч к бильярдному шару, после того как его брал в руки интересующий тебя человек, или к стакану с пивом несложно. Сложно тут же отойти в сторонку, посыпать пленку черным графитовым порошком, чтобы проявился узор папиллярных линий, а потом защитить зафиксированный отпечаток вторым слоем пленки. Извини, друг, я твоими отпечатками займусь, а ты пока не скучай. Поиграй на бильярде один.

Так не скажешь! Тут нужна иная технология. Антон нашел нужный состав силиконового покрытия. Теперь работа была чисто техническая: приноровиться держать в ладони кусок пленки, выбрать момент, когда приложить ее к стакану, из которого пил Шило, а потом к стакану, из которого пил Галопа. Силикон уже высох, и он прозрачный. И теперь отпечаток с него снимать надо так же, как снимают его с руки живого человека. Нужно прокатать оттиск валиком и сделать отпечаток на листе бумаги. Но у Антона была более современная приставка к ноутбуку. Силиконовый оттиск, как и собственный палец, нужно приложить к сенсорному экрану, и компьютер сам снимет рисунок в цифровом виде. А связь с банком данных у Антона имелась через Интернет уже давно. Это было личное распоряжение Быкова.

Итак, оттиски ладони и четырех пальцев правой руки Шуры по кличке Шило. На кухне коротко звякнула микроволновая печь, сигнализируя, что разогрелся ужин. Но Антон уже был весь в нетерпении. Ладно, немного подождем… Потом можно еще раз разогреть. Программа ищет сходство… Ищет, ищет… Есть!

Четверо, с кем сходство отпечатков составляло более восьмидесяти процентов. Антон не стал сравнивать анкетные данные, а посмотрел на фотографии лиц, внесенных в базу данных ГУВД. Есть, Шило собственной персоной смотрел на него с экрана. Только он был наголо острижен и моложе лет на пять. Кто это у нас?

Александр Марьянович (отчество-то какое редкое — Марьянович!) Прохоров, 1985 года рождения, уроженец города Екатеринбурга. Судим по статье 113 УК РФ и статье 114 УК РФ. Что это за статьи? 114-я, кажется, превышение пределов необходимой самообороны, а 113-я… Антон порылся в поисковой системе и нашел. Нанесение тяжких телесных повреждений в состоянии аффекта. Отлично! Парень-то у нас впечатлительный, не контролировал себя, когда кого-то калечил. Да еще и защищался. Что-то не верится. Срок два года, отбывал в Свердловской области.

Ладно, а Галопа? Программа снова перебирала и перебирала варианты совпадений. Наконец она выдала всего два варианта. На первой фотографии был запечатлен юнец с костлявым длинным носом и фингалом под глазом. А на второй был Вова Галопа, и, что интересно, тоже с синяком под этим же глазом, что и у предшественника. Так, дактилоскопирован два месяца назад, когда доставлялся в участковый пункт полиции № 39. Подозрение в разбойном нападении. Видимо, дальше подозрений дело не пошло. Ну, что же, коль попадал в поле зрения полиции, это серьезно. Даже пальчики откатали…

Галопаев (теперь понятно, откуда «Галопа») Владимир Сергеевич, 1983 года рождения, не судим… адрес… связи… И все. Ну и этого достаточно. По крайней мере, есть установочные данные на обоих.

Довольный, Антон отправился мыть руки. Теперь можно спокойно поужинать, завалиться спать, а завтра вставать «чем свет». Завтра у него важное дело, завтра ему придется пообщаться с другими девочками, что «работают» на улице Щорса. И сделать это нужно как-то так, чтобы не попасться на глаза своим новым знакомым.

Включив телевизор на кухне, Антон уминал гречневую кашу с мясом и смотрел ночные новости. Ложка замерла у него в воздухе. Во дворе жилого дома в самом центре города найден труп девушки. Тело лежало за мусорными баками, обнаружили его бомжи. Личность устанавливается, но репортерам уже известно, что девушке на вид около двадцати лет, что на руках у нее следы уколов. Предположительно, что девушка была наркоманкой и умерла от передозировки. Следов насилия на теле пока не обнаружено.

Так… Место, где нашли девушку, в двух кварталах от улицы Щорса. Значит, утром надо обязательно связаться с Быковым. Попросить информацию по личности убитой. Что-то подсказывает, что она из «ночных бабочек».

На Щорса Антон приехал на служебной «99-й», которой он пользовался раньше.

И теперь, когда у Антона появилась своя собственная машина, он все равно не светил ее во время оперативных дел. На «99-й» были частные номера, формально Антон пользовался ею по простой доверенности, а о том, кто ее хозяин, он и представления не имел. Дали в Управлении машину, и какая разница. У «99-й» были затемнены стекла, и имелось на это разрешение. Для наблюдения очень важно.

Антон припарковался на противоположной стороне улицы и приник глазами к электронному биноклю. Фактически это были удаленные окуляры, а объективом служило устройство слежения, установленное на стекле машины. Поворот колесика давал нужное увеличение, кнопка фиксировала на карту памяти нужные моменты в режиме фотофиксации. Параллельно второй объектив работал в режиме обычного видеорегистратора, только имел значительно больший объем памяти.