Между нами девочками, говоря… - Зента Эргле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
комсомольский устав и всякое такое. А в дверях стоит этот тип и выпроваживает меня. Я весь вечер ужасно переживал, что не выполнил обещания, данного классу. — Даумант сделал вид, что вытирает глаза. — А ночью во сне видел Зайгу в одеянии инквизитора с клещами в руках. Она собиралась вырывать у меня ногти. Класс давился от хохота.
— Не кривляйся! — разозлилась Зайга. — У нас уже есть один клоун, хочешь быть вторым?
— Прости, что так получилось, — извинилась Байба на перемене. — Я ходила в детский сад за братом. Может быть, лучше, если с тобой будет заниматься кто-то другой, Зайга, например. Она отличница и гораздо умнее меня.
— Спасибо за пирожное, я предпочитаю черный хлеб, — Даумант не на шутку испугался. — Ты хотя бы наполовину нормальная. Когда можно зайти? Может быть, сегодня? — Нет, сегодня нет. Сегодня мне надо стирать. Лучше в четверг, сразу же после уроков. У Найковского занятия по экономике, и домой он придет поздно.
В четверг Даумант и Байба из школы вышли вместе.
— Может быть, дама желает, чтобы я нес ее портфель и вел под руку, — паясничал по привычке Даумант.
— Как не стыдно! — у Байбы даже слезы навернулись на глаза. Почему именно ей навязали этого лентяя и зубоскала? Почему не Анне, Близнецам или Саните? Они б не позволили над собой издеваться, нашли бы что ответить.
— Не обижайся! — извинился Даумант. — Скажи лучше, что это за тип с бородкой.
— Найковский? Мой отчим. Даумант присвистнул.
— Отец умер?
— Нет, отец бросил нас с матерью, когда я пошла в первый класс.
— А где он сейчас?
— Не знаю. Мама сказала, женился на другой, умнее и красивее ее, и уехал то ли в Туркмению, то ли в Таджикистан. Во всяком случае, в нашем доме он больше не появлялся.
Прошло немало времени, пока Байба справилась с многочисленными замками.
— У вас как в комиссионном магазине, — осмотрев комнату заявил Даумант. — Пахнет нафталином и прошлым веком.
— Прямо в точку, — засмеялась Байба. — Это мебель предков Найковского. Он утверждает, что ей цены нет. А я эту старую рухлядь до смерти ненавижу. Каждый день мне надо всю эту резьбу щеткой обметать. Чтоб пыли не было. Отчим сам проверяет. Чуть что не так, начинает свои проповеди: я его в могилу сведу, я его объедаю и тому подобное. Пожалуйста, учти это и не очень серди меня, а то я и тебя начну грызть.
И оба весело засмеялись,
— Ты садись сюда, за мой столик, и готовь уроки на завтра, а я пока картошки начищу.
— Номер этот, детка, у тебя не пройдет. Класс поручил тебе что? Просвещать и перевоспитывать меня в духе времени, а не только спрашивать заданное, — пошутил Даумант.
Байба подошла к Дауманту и положила ему на плечо руку,
— Если ты пришел, чтобы паясничать, то сейчас же уходи. Я действительно хочу тебе помочь, только не знаю как.
Даумант не выдержал ясного взгляда девочки и опустил глаза.
— Я сам себя не понимаю, — пробормотал он. — Все вы словно стена передо мной. Один Имант нет. Должен же я был как-то себя показать, хоть в драке или этой злополучной карикатуре, черт бы ее побрал.
— Ты поступил глупо, словно третьеклассник.
— Ну скажи честно, ты бы обиделась, если бы я вместо Даце нарисовал тебя?
Байба задумалась.
— Понимаешь, девочки, как бы тебе сказать, нежнее, чем мальчики. Ты, возможно, так и не думал, но получилось, будто у Даце... — Байба запнулась, — ...была с Петерисом любовь. А я уверена, что они даже не целовались. Теперь ты понимаешь?
Даумант помолчал.
— Ты первая девочка, которая по-товарищески со мной разговаривает. А вообще, иногда я чувствую себя словно бездомная собака.
— Я тоже, — Байба вздохнула. Этого Даумант не ожидал.
Старомодные стенные часы гулко пробили четыре раза. Байба испугалась.
— Вернутся мама и Найковский, а обеда не будет. Мне пора в кухню.
— Я тебе помогу, — предложил Даумант. К большому удивлению Байбы, он довольно ловко чистил картошку и овощи.
— Предположим, ты не окончательный кретин, — продолжила Байба начатый разговор.
— Предположим, — согласился Даумант.
— Сколько тебе потребуется времени, чтобы исправить отметки?
— Пожалуй, месяц.
— Химию и английский ты знаешь лучше меня, а по остальным предметам я могу тебе помочь.
— Все вы, в том числе мой тренер Роберт Страут, одну песенку поете — учиться, учиться, учиться. — Мальчик вздохнул. — Зачем? Что это мне даст? Хороший мастер зарабатывает вдвое больше любого инженера.
— Но...
— Знаю, что ты скажешь — образование делает людей духовно богаче, культурнее и так далее. Все это мне день в день твердят мама и Кристап, да и в школе. А я хочу быстрее начать зарабатывать деньги и делать то, что мне нравится.
Мать Байбы, вернувшись с работы, застала ребят в кухне — они с усердием готовили обед.
— Так до завтра, — попрощался Даумант. — Чао!
* * *
Свои шефские обязанности Байба старалась выполнять добросовестно. Она даже не возразила, когда ей предложили сесть вместе с Даумантом.
— Мне так начхать, Санита рядом или египетская мумия, — провозгласил Имант. — Выгоднее, конечно, с Зайгой, она, по крайней мере, не такая дура и в случае аварии могла бы подсказать.
— Ну и беги, если он тебе дороже меня! — упрекнула Байбу Санита. Новый сосед был Саните совсем не по душе. Имант никак не мог понять тех ребят, которые вертелись около девочек, писали им записки, приглашали на свидание. И его глубоко задело, что Даумант, самый сильный, самый стоящий парень в классе, погибал у него на глазах, а он, Имант, ничем не мог помочь.
— Мне казалось, ты железный парень, но стоило какой-то девчонке взмахнуть ресницами, и ты тут же раскис, — бросил он Дауманту.
— Ну, ты, булыжник! Байбу лучше не трожь, иначе узнаешь, что почем! — и он поднес прямо к носу Иманта свой внушительный кулак.
— Ты что, шуток не понимаешь?
* * *
Главную роль в деле перевоспитания Дауманта могла сыграть учительница рисования Майга Эдуардовна Путныня — в этом и Рейнис Карлович, и Байба были просто убеждены. Ребята, проявившие склонность к рисованию, находились под ее особой опекой. Не считаясь со временем, Майга Эдуардовна занималась с ними и до уроков, и после уроков, обучая своих подопечных сверх программы технике рисунка, живописи, графике. И каждый раз, когда ученики Майги Эдуардовны завоевывали первые места на конкурсах, ее доброе круглое лицо с приятными ямочками озарялось улыбкой.
В учительской это увлечение Майги Эдуардовны неоднократно служило поводом для дебатов.
— Не вижу смысла уделять им столько внимания. Думаете, они вам скажут спасибо? — разглагольствовала учительница истории.
— При чем тут «спасибо»? В каждом человеке живет художник, в детях тем более. Мы не имеем права дать угаснуть этой искре.
Победит, кто потеряет,
Кто отдаст, тот получает...
— процитировал Рейнис Карлович Райниса.
— А ваше собственное творчество? Когда-то вас считали способной портретисткой. — Историчка не обратила внимания на замечание Кадикиса.
— В школе моя отдача больше, чем в мастерской, где я буду писать посредственные портреты. Когда собираются мои бывшие ученики, теперь известные художники, и показывают свои работы, у меня такое чувство, словно в каждой из них есть частица меня.
— Вы, коллега, идеалистка, — с иронией произнесла учительница истории. Сама она не задерживалась в школе ни на минуту сверх положенного. Историчка отрабатывала обязательные три года после окончания университета. Шел последний год. Обязанности свои она выполняла, и большего, по ее мнению, не имел права требовать никто.
— Оказывается, в нашей школе собралась целая компания идеалистов — Антон Антонович, Мара Петровна, Рейнис Карлович, и меня тоже можно к ним причислить, — засмеялась Иева Александровна Лице.
— Это уж ваше личное дело, — не сдавалась историчка. — Я считаю, что учитель имеет право на личную жизнь тоже. Всего хорошего, до завтра!
* * *
На одной из перемен восьмой «б» развеселила карикатура Дауманта на учительницу английского языка Марджорию Робертовну Шип. Клав, подражая ее жестам и выговору, дополнял представление. Никто не
заметил, что за ними наблюдает учительница рисования.
— Колобок, ребята! Сматывайся!
Восьмиклассники с шумом бросились к двери, Даумант поспешно стал стирать с доски. Байба в испуге опустилась на парту.
— Ты рисовал? — спросила учительница. Даумант кивнул.
— А меня нарисуешь?
— Пожалуйста, но за последствия не отвечаю. — Даумант с минуту изучал объект, а затем быстро и уверенно изобразил на доске округлую фигуру.
Ребята, вошедшие в класс со звонком, не знали, как реагировать на рисунок.
— Здорово! — громко засмеялась Майга Эдуардовна. — После уроков зайди в кабинет рисования.
— Это еще что за фокусы? — рассердился Рейнис Карлович, взглянув на доску. — Сейчас же сотри!