Между нами девочками, говоря… - Зента Эргле

— Это еще что за фокусы? — рассердился Рейнис Карлович, взглянув на доску. — Сейчас же сотри!

— Майга Эдуардовна сама велела, — встала Байба на защиту своего подопечного. — Она была очень довольна портретом.

— Пусть катится твой Колобок, никуда я не пойду! — прошептал Даумант Байбе.

— Еще как пойдешь. И не забудь, что ты обязан оформлять стенную газету.

— Заставит еще заниматься в своей «студии талантов»!

— Вот было бы замечательно! А постараешься, осенью в художественную школу Розенталя поступишь.

— Рисовать бородатые гипсы? Благодарю покорно. Слава художника меня не влечет.

— А что же тебя влечет?

— Я уже сказал, что.

— Ты круглый дурак.

— Благодарю! Это мне день в день твердят.

В кабинет рисования Байба притащила Дауманта чуть ли не силой. Человек десять ребят, среди них и Даце Эргле из их класса, старательно писали натюрморт. На столе стоял коричневый глиняный кувшин, рядом лежали два красных яблока. Лучи солнца отражались в блестящей глазури.

— Кувшин не просто коричневый. Посмотрите внимательно: на нем алые отблески от яблок, зеленые —от скатерти, белые и голубоватые — от солнца и оконного стекла, — объясняла Майга Эдуардовна.

Даумант с интересом рассматривал акварели. А он сумел бы? Надо будет дома попробовать. Вдруг из него действительно получится когда-нибудь знаменитый художник? Как Улдис Земзарис, Эдгар Илтнер или Гунар Кроллис. Вот был бы номер! Раз-два — и он бы переплюнул своего выдающегося брата. Выставки, награды, почетные звания. Статьи в газетах — молодой способный график, нет, лучше живописец Даумант Петерсон... Выставка талантливого художника Петерсона в Варшаве, Софии, Праге...

А почему бы и нет?

— У тебя цепкий глаз, ты схватываешь суть, это важно. А как у тебя с цветом? — обратилась к нему Майга Эдуардовна.

Даумант молчал. Его способности карикатуриста раскрылись совсем недавно, когда тренер Роберт Страут попросил оформить сатирическую газету «Чертополох».

— У тебя не сохранились твои старые рисунки?

— Все в печке.

— Жаль. Я попрошу твои рисунки у учителя рисования из старой школы. Как его звать?

— Не надо, я вас очень прошу, пожалуйста. Я принесу рисунки, если они вам так нужны, я нарисую все, что захотите!

Майга Эдуардовна задумчиво смотрела на красивого парня, который от смущения не знал, куда деть свои длинные руки. Он бы охотно удрал, если бы рядом, словно тень, не маячила Байба. Мысленно он посылал девочку ко всем чертям.

— Занятия у нас по понедельникам с утра и по пятницам после шестого урока. Чтоб обязательно явился! — добавила учительница.

— Мы с Даце об этом позаботимся, — пообещала Байба.

В субботу Даумант пришел на тренировку с блокнотом и фломастерами и, как только выдавалась свободная минута, старательно рисовал.

— Вот черт! — восторгался Хроникер. — Конопатый со всеми своими веснушками. И Валдынь. Бьет слева. И тренер. И Рыжий со скакалкой. У тебя, Даумант, глаз-алмаз. Чистый художник, хоть на выставку.

— Да бросьте вы, — смутился Даумант. — Училка заставила.

* * *

В воскресенье после обеда сестра попросила Дауманта посидеть с маленьким Андрисом. В блокноте рядом с боксерами появились изображения малыша — вот он пытается засунуть в рот ножку, вот смеется своим беззубым ротиком, рассматривает погремушку, плачет.

— Что это? Очередное увлечение? — спросил заглянувший в комнату Кристап.

— Отвали и закрой дверь с той стороны! — Даумант стеснялся и никому из домашних не показывал своих рисунков.

— Для начала хорошо, я бы даже сказала — очень хорошо! — разложив рисунки на столе, похвалила Даумаита учительница. — Тебе только недостает знания анатомии человеческого тела. У некоторых фигур непропорционально длинные ноги, у других, наоборот, туловище, но все это придет со временем. Конечно, если постараешься.

Даумант твердо не решил еще, стоит стараться или нет. Он чувствовал себя как человек, которого какая-то неведомая сила толкает вперед.

* * *

Через неделю вся школа толпилась у новой стенной газеты. Никто из попавших в газету драчунов, лентяев и прогульщиков не был назван по имени, но узнать можно было всех. Анонимный поэт, подписавшийся «Ученик», каждому посвятил подходящее четверостишие. В курильщике, который боязливо выглядывал из мальчишечьего туалета, все узнали Дауманта Петерсона из восьмого «б». Но кто это так здорово рисует? Восьмой «б» молчал.

В разделе «Обмен опытом» какая-то девочка прятала шпаргалки в кудряшках. Развеселило всех объявление, обведенное красным карандашом: «Внимание! Списывание издали! За консультацией обращаться к И. Я. Там же за небольшое вознаграждение можно взять напрокат морскую подзорную трубу».

Этого Имант долго не мог простить другу. Подзорной трубой он воспользовался один-единственный раз, чтобы списать у Петериса диктант по английскому языку. Этот заковыристый язык, на котором говорят одно, а пишут совсем другое, Имант не переваривал.

Даумант старался изо всех сил, разрешал Байбе спрашивать заданное, один раз на уроке химии удостоился даже похвалы Мары Петровны, что в школе вообще было большой редкостью.

— Без тебя, Байба, я бы пропал, — шутил он. — Ты меня приручила, как Маленький принц Лиса.

А сам считал дни, оставшиеся до решающих соревнований, — все это время надо было держать себя в руках. А там видно будет.

Роберт Страут каждому участнику дал два пригласительных билета.

— Я надеюсь, что мой ангел-хранитель не бросит своего подопечного в столь трудную для него минуту, — слегка покраснев, Даумант протянул Байбе билет. Второй он вручил Иманту.

* * *

Соревнования проходили в зале спортшколы.

— Байба, моя гувернантка, — познакомил Даумант.

Хроникер, Рыжий и другие ребята в недоумении таращили глаза.

— Чему удивляетесь? У меня теперь, как у отпрыска миллионера, имеется нянька, изящным языком выражаясь — гувернантка.

Ребята загоготали. Байба обиделась.

— Уж и пошутить нельзя? — пытался исправить положение Даумант. — Я буду в четвертой паре. Держите кулаки!

У столика толпились судьи. В раздевалке для спортсменов Роберт Страут еще раз собрал своих воспитанников и предупредил — бороться честно, как подобает настоящим спортсменам.

Первым направился на ринг Рыжий. Даумант надел боксерские ботинки, голубые трусы, желтую майку и тщательно забинтовал кисти эластичным бинтом. Помогал ему Имант. Под ложечкой неприятно посасывало.

— Займись самовнушением, — советовал Имант. — Повторяй: я выиграю, я выиграю, я сильнее своего соперника. Как древние йоги.

Даумант боксировал уже с тенью, когда раздались аплодисменты и в раздевалку влетел Рыжий, пунцовый от возбуждения. Победа!

— Во втором раунде я его нокаутировал! Левой. Здорово иногда быть левшой.

— На ринг приглашаются Даумант Петерсон и Валдис Заринь, — произнес голос в репродукторе.

Дауманту показалось, что сердце его распалось на множество частиц и бьется теперь и в горле, и в висках, и в ладонях, и даже в носу. Рыжий, его секундант, приподнял канат и снял с плеча махровое полотенце.

— Натри подошвы! Что с тобой? Очнись!

Вынув из стакана с водой капу, Рыжий засунул ее Дауманту в рот.

Соперник Дауманта Валдис Заринь весело смеялся, шутил со своими болельщиками, занявшими первые ряды. Он был уверен в своей победе.

— Боксеры, на середину! — пригласил судья на ринге. Соперники поприветствовали друг друга. Прозвучал гонг. Валдис наступал, Даумант защищался. Валдис был на полголовы ниже своего неопытного соперника, зато шире в плечах. Руки его работали, словно два молота, чаще, правда, повисая в пустоте, так как Даумант ловко увертывался. «Сначала вымотать, потом атаковать», — подумал Даумант. Волнение прошло. Сильный удар в бровь чуть не свалил его с ног. Даумант взял реванш правой снизу в челюсть противника. Первый раунд закончился вничью.

Рыжий вытер лицо и плечи друга мокрой губкой и стал размахивать полотенцем. Даумант пощупал лоб. Над бровью вскочила солидная шишка.

— Подпортил он тебе физиономию, — приговаривал Рыжий, прикладывая компресс. — Ничего, через пару деньков пройдет. Такова уж боксерская доля.

Неудержимо хотелось убежать с ринга, но он не имел на это права. Даумант прополоскал рот. Его соперник в синем углу выглядел несколько растерянным. Секундант что-то объяснял ему, размахивая руками.

— Ты дождись, когда он расслабится, и бей, — учил Рыжий Дауманта.

— В синем углу ринга — воспитанник спортивной школы Валдис Заринь, второй юношеский разряд. В пятнадцати боях одержал двенадцать побед, — прозвучал голос в репродукторе. — В красном углу ринга — Даумант Петерсон, проводит свой первый бой.

Раздался гонг. Начался второй раунд. Валдис изменил тактику. Не дав Дауманту опомниться, он совершил обманное движение и изо всех сил нанес удар по незажившему еще носу. Страшная боль обожгла Дауманта. Он упал, как подкошенный.