Замужем с утра - Лиза Клейпас

— Нет никакого проклятия Рамзи, — возразила Амелия.

— Вот как? — мрачно скривил губы Лео. — Тогда почему последние полдюжины наследников титула умерли один за другим?

— Чистое совпадение, — отрезала Амелия. — Просто та родовая ветвь оказалась слабой и выродилась. Такое нередко случается с аристократами, которые женятся друг на дружке.

— Ну, нам это, похоже, не грозит. — Лео перевел взгляд на Меррипена. — Расскажите об этих юридических тонкостях. Только покороче. Я не люблю думать по утрам. Это слишком утомляет.

Меррипен поморщился. Вид у него был не слишком счастливый.

— Эта усадьба, — начал он, — и участок земли, на котором она стоит, всего примерно четырнадцать акров, не входят в первоначальные владения Рамзи. Их добавили позднее. Выражаясь юридическим языком, эта собственность — копигольд, недвижимое имущество, обладающее особым статусом. В отличие от остальных владений копигольд может быть заложен, куплен или продан по воле обладателя.

— Прекрасно, — отозвался Лео. — А поскольку я и есть владелец, а я не собираюсь ничего закладывать или продавать, вопрос можно считать закрытым, не так ли?

— Нет.

— Нет? — Лео недоуменно нахмурился. — Согласно уложению о заповедном имуществе, за лордом навсегда закреплено право на землю и дом. Майорат неотчуждаем и неделим. Ничто не в силах этого изменить.

— Верно, — подтвердил Меррипен. — Вам принадлежит древний замок, тот, что расположен в северо-западной части владений, на пересечении двух рек.

Лео опустил наполовину заполненную тарелку, непонимающе глядя на зятя.

— Но там же груда булыжника, поросшая кустарником. Боже милостивый, эту развалину построили во времена Эдуарда Исповедника[2].

— Да, — будничным тоном произнес Меррипен. — Это и есть ваш настоящий дом.

— Но мне не нужны чертовы руины! — все больше распаляясь, вскричал Лео. — Я хочу эту усадьбу. Не понимаю, в чем проблема?

— Можно, я ему объясню? — взволнованно вмешалась Беатрикс. — Я прочитала все, что сказано в законе, и знаю подробности лучше других. — Она решительно вскинула голову, на плечах у нее, словно боа, свернулся хорек Доджер. — Понимаешь, Лео, старый замок превратился в руины несколько веков назад. Тогдашний лорд Рамзи приобрел этот участок земли в четырнадцать акров и построил на нем новый дом. С тех пор Рамзи-Хаус переходил от одного виконта к другому как обособленная часть владений. Однако последний лорд Рамзи, твой предшественник, нашел способ оставить все отчуждаемое имущество, включая и копигольд, своей вдове и дочери. Это называется вознаграждением за превращение копигольда во фригольд. Так что Рамзи-Хаус вместе с четырнадцатью акрами земли принадлежит графине Рамзи и ее дочери Ванессе Дарвин пожизненно.

Лео недоверчиво покачал головой:

— Почему же мы раньше ничего об этом не знали?

— Похоже, прежде вдова не интересовалась домом, ведь он сильно обветшал и превратился в настоящую развалину, — угрюмо ответила Амелия. — Но теперь, когда мы полностью его восстановили и так красиво отделали, она уведомила нашего поверенного, что собирается вступить в права владения и въехать сюда.

Лео охватила ярость.

— Да будь я проклят, если позволю кому-то отнять у Хатауэев Рамзи-Хаус. Коли потребуется, я дойду до суда лорд-канцлера в Вестминстере.

Меррипен устало потер пальцами виски.

— Суд лорд-канцлера не станет рассматривать это дело.

— Откуда вы знаете?

— Наш поверенный советовался в своей конторе со специалистом по копигольду. К несчастью, Рамзи-Хаус не является неотчуждаемым имуществом и не подлежит майоратному наследованию, к вам переходит лишь древний замок.

— А нельзя ли выкупить копигольд у вдовы?

— Она уже заявила, что не уступит дом ни за какие деньги.

— Женщины часто меняют свои решения, — не согласился Лео. — Мы сделаем ей выгодное предложение.

— Хорошо. Но если она откажется вести переговоры, У нас остается только один способ сохранить за собой Рамзи-Хаус.

— Мне не терпится о нем услышать, — пробурчал Лео.

— Покойный лорд Рамзи оговорил условие, при котором вы сможете оставить себе поместье и усадьбу. Для этого в течение пяти лет после получения титула вы должны жениться и произвести на свет законного наследника мужского пола.

— Почему в течение пяти лет?

— Потому что за последние три десятилетия ни одному Рамзи не удалось протянуть дольше, получив титул. И ни один из них не оставил после себя законного сына.

— А хорошая новость, Лео, заключается в том, — бодрым тоном провозгласила Беатрикс, — что ты стал лордом Рамзи четыре года назад. Тебе осталось продержаться всего год, чтобы разрушить фамильное проклятие.

— А еще, — строго добавила Амелия, — тебе придется жениться и как можно скорее обзавестись сыном.

В наступившей выжидательной тишине Лео недоуменно обвел глазами сидевших за столом родственников. Потом издал недоверчивый смешок.

— Вы все сошли с ума, если думаете, что заставите меня жениться без любви, только чтобы моя родня продолжала жить в Рамзи-Хаусе.

Выступив вперед, Уин с успокаивающей улыбкой передала брату листок бумаги:

— Конечно, никто не собирается заставлять тебя жениться без любви, дорогой. Но мы тут вместе составили список предполагаемых невест, все они прелестные девушки. Почему бы тебе не взглянуть? Может, кто-то тебя заинтересует?

Саркастически хмыкнув, Лео взял в руки листок.

— Мариетта Ньюбери?!

— Да, — кивнула Амелия. — А что с ней не так?

— У нее ужасные зубы.

— А как насчет Изабеллы Чаррингтон?

— У нее мать мегера.

— Леди Блоссом Тремейн?

— Кошмарное имя.

— Ради Бога, Лео, бедняжка не виновата, что ее так назвали.

— А мне все равно. Я ни за что не женюсь на женщине по имени Блоссом. Каждую ночь меня будет преследовать чувство, что я зову корову. — Лео раздраженно закатил глаза к потолку. — Я мог бы с тем же успехом взять в жены первую встречную девицу. Не попытать ли мне счастья с Маркс?

Повисла неловкая пауза.

Почувствовав, что взгляды всех Хатауэев обращены к ней, скромно сидевшая в углу комнаты Кэтрин медленно подняла голову. Глаза ее за стеклами очков стали огромными, лицо залилось краской.

— Это не смешно, — гневно бросила она.

— Превосходное решение, — насмешливо возразил Лео. Негодование Кэтрин лишь подзадоривало его. — Мы вечно спорим, препираемся и терпеть друг друга не можем. Такое чувство, что мы уже женаты.

Вскочив на ноги, Кэтрин смерила Лео яростным взглядом:

— Я бы никогда не согласилась стать вашей женой.