Некромерон - Виктория Угрюмова

— Ты сумочку мою куда дел? — подозрительно спросил Карлюза. — Ты у меня ее отобрал, да?

— Зачем мне твое имущество? — искренне возмутился Иоффа. — Спрятал от греха подальше, пока мы незнакомы были. Приберег. Вот ворочаю в целости и полном сохранении. А что у тебя там?

— Тетрадки, — поднял Карлюза крохотный пальчик. — Наставления мастериона Зюзака Грозного. Кладезь некромансерской мудрости. Ты ведь являешься говорящим с молодым, полным сил некромансером невероятной силы. Нам власть дана. — И он снова постучал себя в грудь.

Староста закрыл лицо широкой ладонью, плечи его затряслись. До ушей Карлюзы донесся приглушенный не то всхлип, не то стон, который бедняга истолковал по-своему.

— Но ты не бойся. Я добрый некромансер. Хороший. Я не стану тебя обижать.

— Не надо меня обижать, — серьезно согласился Иоффа. — Эти неприятности тебе ни к чему.

— Учту, — торжественно пообещало существо, припадая к сидру.

— Как же ты добрался сюда из своего Сэнгерая? — сочувственно спросил староста. — Небось в каждом кабаке рассказывал об этом… как его… ах ты, череп пустой — мастерине?

— Мастерионе!

— О-о.

— Я свято хранил тайну, — обиделся троглодит. — Это я тебе как другу поуведомлял. А больше никому, ни-ни.

Староста подумал, что наверняка никто во всей Тиронге больше и не пил на брудершафт с хвостатым и полосатым троглодитом в смешной беретке. Но вслух ничего не сказал: у него была задача поважнее.

— Так зачем тебе понадобился милорд герцог? — небрежно спросил он. — Силами мериться пришел али как?

Карлюза уставился круглыми желтыми глазищами на Иоффу, словно на человека, который только что позволил себе невозможное кощунство. У него явно перехватило дыхание. Да что там дыхание. Он даже отодвинул в сторону высокую кружку из розоватой глины, полную соблазнительного хмельного сидра. За столом повисла напряженная тишина. И сразу стало слышно, что в харчевне никто не разговаривает. Упоминание о хозяине замка заставило всех присутствующих прислушаться к беседе старосты и странного существа.

— Ты совсем сдурел, — внезапно и отчетливо произнес троглодит. — Я?! Мериться колдовскими силами с потомком кассарийских некромансеров?! Я же не самопогубитель с низким уровнем интеллекта. В ученики наниматься пришел, как гордость, краса и слава всех наших подземелий. Имею надежду, что рекомендовательное письмо мастериона Зюзака Грозного удивит и восхитит милорда в мою пользу.

Пассаж про низкий уровень интеллекта староста не понял, ибо столь сложными терминами не владел. Но переспрашивать не стал. Суть и без того была ясна.

— Милорд герцог учеников не нанимает, — сухо сообщил Иоффа. — Так что зря ты притопал сюда из своих подземелий.

Вы когда-нибудь видели, как быстро наполняется водой ямка от следа, оставленного на морском берегу? Глаза Карлюзы мгновенно налились слезами, и старосте стало жалко нелепое создание. Однако же он знал, что говорил.

— Ты не печалься, малец, — потрепал он троглодита по загривку. — Ты не злобный какой, так что я тебе голову дурить не стану. Хоть тебя, лопоухого, просто грех не обдурить…

Карлюза аккуратно потрогал пальчиком маленькие ушные отверстия, затянутые плотной кожей, и уведомил собеседника:

— Лопухих ухов не имею. Имею скромные дырочки.

— Вижу твои скромные не лопухие ухи, — неожиданно развеселился Иоффа. — Хочешь, я тебя к господину Думгару отведу, он все по порядку растолкует?

— При всем уважении, которым полнюсь к господину Думгару… — испуганно заговорил троглодит.

— Понимаю, — успокоительно сказал староста. — Это кто хошь поймет. Господин Думгар — мужчина представительный, не всякому воображения хватит, чтобы в себе остаться. Тогда слушай меня: нет здесь милорда герцога и давно уже не было. Сам где-то науки изучает, а над замком — видел, кто поставлен? Он и распоряжается. А хоть и учен, и искусен, но никому знаний своих не передает. Ходили уж тут всякие, поклоны земные били — все попусту. Даже не глянул, даже лика не явил. Побрезговал. Так что не к кому тебе в ученики наниматься, чучел…

— Есть, — звенящим голоском пискнул Карлюза. — Я не бесполезный путь прохаживал. Мастерион Зюзак предуведомил, что милорд герцог Зелг возвращается в родные стены, и со дня на день…

— А твой Зюзак часто ошибается? — очень серьезно спросил Иоффа, который сразу весь как-то подобрался, услышав последние новости. Похож он был в эту минуту на хищную птицу, что уже выследила свою добычу и вот-вот камнем обрушится на нее из-под небес. Но голос его звучал по-прежнему спокойно, умиротворяюще. — Старческое слабоумие, знаешь ли, коварная штука… Вот мой дедушка все помнит, что до рождения батюшки было, каждую безделицу. Далее — как отрезало. Наследства даже лишил, ибо не признает. Говорит, мы есть не более чем игра его воображения. Потому как он нас глазами наблюдает, а разумом не постигает.

Я никогда не слышал, чтобы какой-нибудь старик позабыл, в каком месте он закопал клад.

— Зюзак Грозный не допускает промахов, — укоризненно поглядел на него троглодит. — Зюзак есть ученик отца праотца милорда герцога.

— То есть прадедушки? — быстро посчитал Иоффа.

— Не знаю никакого прадедушки, — твердо ответствовал Карлюза. — В наших летописях точно значится — отца праотца мессира да Кассар. И спосособности…

— Способности, — вставил староста.

— Я и г'ворю, спосособности, — икнул Карлюза, плавно сползая под стол, — великие есть. Ошибности быть не может. Сегодня или завтра стопа Зелга да Кассар наступит на отцовскую почву.

— И сегодня или завтра Зелг да Кассар ступит на отцовскую землю, — закончил свой доклад господин Фафут.

— Это все просто прекрасно, господа. — Король повертел шеей из стороны в сторону так яростно, что хрустнули позвонки. — Только я все равно не понимаю, при чем мой кузен к назревающему восстанию. Он что, тайно руководит им из-за границы? Или финансирует? Или я что-то прослушал?

На лице главного бурмасингера появилось страдальческое выражение. Он еще накануне этой встречи всячески доказывал господину графу, что ему не удастся убедить короля. Он же не искушен в дворцовых интригах. Простой служака, грубый и неученый. Его дело воров ловить, грабителей сажать в тюрьмы, следить за порядком в столице и — главное — не влезать туда, куда не следует. Ибо все чародейские хитрости да тонкости внутренней и внешней политики только мешают работать. А разобраться в этой путанице он не сможет никогда, увольте. Вот женушка его с тещей, те бы сразу уразумели, чего именно хочет добиться господин граф от его величества. Фафуту сей подвиг не по зубам: как можно чего-то добиться от человека, который тоскливо глядит в окно все пять или шесть минут доклада и совершенно тебя не слушает. Наверняка даже забыл, что ты существуешь. И когда обнаруживает тебя прямо под носом, да еще уныло бубнящего какую-то чушь о тайных наблюдениях за никому не нужными крестьянами из никому не известного Виззла, то воспринимает это как личное оскорбление. Причем добрый бурмасингер не сетовал на своего государя за такое отношение. Даже сочувствовал ему. Он и сам приблизительно так же тосковал и маялся во время бесед с дорогой тещей. В гости ее отправить куда-нибудь, что ли? Так ведь нет, не поедет.