Стрелы ярости - Энтони Ричес

Старший офицер подождал, пока служитель нальет вина и удалится, а потом поднял свою чашу в приветственном жесте. В голосе звучали жесткие нотки, требующие внимания и повиновения.

– Так вы из Второй тунгрийской? Мне сказали, что ваши бойцы проверены в битвах. Мне повезло получить когорту в такое время, когда варвары еще не усмирены и можно добыть в бою немало славы. Я также слышал немало интересного про Вторую тунгрийскую: будет что обсудить, когда мы двинемся к северу от Вала и у нас будет много свободного времени. А пока что я хотел прояснить кое-какие вопросы.

Терций поставил чашу и выпрямился в кресле.

– Мы к твоим услугам, префект…

– Фурий. Грацил Фурий. Начнем по порядку. Какова численность когорты?

– Семьсот двадцать четыре человека, пригодных к несению службы.

Префект поджал губы.

– Численность неполная. Были потери?

– Да, господин. Все в Битве утраченного орла.

– Почти центурия. Как хорошо, что я позаботился о пополнении и закрепил за нами центурию отличных новобранцев. Тоже тунгрийцев.

Терций обменялся взглядами с Аппием.

– Это хорошая новость, господин. Я ранее слышал, что все оставшееся в порту пополнение уже разобрано.

Такая сдержанная реакция позабавила Фурия, и он фыркнул.

– Не надо разводить со мной дипломатию, центурион. Я знаю, они предназначались для нашей братской когорты, но я отыскал коменданта порта, который распределяет пополнение, и помог ему пересмотреть свои взгляды по этому вопросу. Он изменил свое решение, как только увидел горстку золотых монет.

Терций непроизвольно нахмурился.

– У нас с Первой когортой сложились хорошие отношения, префект. Я не уверен…

– Полагаю, ты не просто не уверен, центурион. Ты считаешь, что, уводя пополнение у Первой из-под носа, мы поступаем недостойно, возможно, даже бесчестно…

Теперь центурион увидел расставленную перед ним ловушку и был очень осторожен в выборе слов.

– Вовсе нет, господин. Я просто подумал, что в первой когорте не хватает больше двухсот пятидесяти человек, вот и все. Их примипил очень огорчится, если заберем почти половину их пополнения.

Фурий хитро улыбнулся.

– Ты участвовал в Битве утраченного орла, центурион?

– Да, господин.

– И это там моя когорта понесла потери, которые нам надо восполнить?

– Да, господин.

– Правильно мне рассказали, что, если бы не своевременное вмешательство Второй когорты, Первая была бы затоптана варварами?

Терций понял, куда клонит начальник.

– Совершенно верно, префект, мы спасли их шкуры, это правда. Один из их центурионов так мне и сказал меньше часа тому назад. Но Первая когорта приняла на себя основную тяжесть сражения…

Фурий развел руками.

– Ну вот, получается, что мы потеряли целую центурию, выручая Первую когорту из неприятного положения, а все пополнение достанется им? По-твоему, это правильно?

Терций знал, чью сторону следует принять в этом споре.

– Конечно, нет, господин. В таком случае нам надо встать с рассветом и заранее быть готовыми к неприятному спору. Мы видели офицеров, которые прибыли за пополнением, и нам бы не хотелось попадать им под горячую руку.

Фурий понимающе улыбнулся.

– Я так и думал. Комендант обещал разбудить и построить нашу центурию с первыми лучами солнца, поэтому давайте немного поспим. Свободны, господа. Еще только один вопрос.

Офицеры выжидающе молчали.

– Я слышал от разных людей, что одна из здешних когорт прячет беглеца из Рима. Похоже, этот человек – последний, кто остался в живых из целой семьи, которую император посчитал нужным ликвидировать. Незадолго до своего падения отец отправил сына на северную границу. Тот, кто выдаст предателя, будет осыпан императорскими милостями, вероятно, даже получит повышение. Поэтому тот, кто укажет мне на этого человека, будет щедро вознагражден. Очень щедро.

Офицеры Первой тунгрийской когорты встали рано и явились в пересыльные казармы, когда солнце только-только показалось над горизонтом. Они ожидали, что никого из офицеров не будет на месте, но, к своему удивлению, застали там коменданта порта, отвечавшего за прием и распределение новобранцев.

– Приветствуем. Мы прибыли за двумя центуриями пехоты, зарезервированными за Первой тунгрийской когортой по приказу легата Эквития, командира Шестого имперского легиона. Скажи нам, где они, и мы заберем их с твоего довольствия.

Комендант оказался лысеющим мужчиной лет сорока в форме легионера. Он поднялся со своего стула и с виноватым видом, прихрамывая, двинулся им навстречу.

– Прошу простить, господа, у меня осталась только одна центурия. Как вы знаете, все нуждаются в пополнении…

Он сжался под враждебными взглядами четырех центурионов. Юлий подошел к нему поближе, подняв палец в знак того, что не нуждается в дальнейших извинениях.

– Мы были здесь вчера, центурион, уже после того, как ты спрятался в свои покои. И своими глазами видели две центурии отборной пехоты, готовой отправиться в путь. Как так получилось, что на следующее утро осталась всего одна?

Он поднял бровь, ожидая ответа. Его собеседник беспомощно развел руками.

– Час назад заходил префект в сопровождении двух центурионов. Он приказал выделить ему центурию тунгрийцев, чтобы восполнить боевые потери. Мне оставалось только повиноваться.

Руфий подтолкнул Дубна.

– Давай, дружище, ты знаешь, что надо делать.

Могучий молодой центурион, пройдя мимо коменданта, принялся внимательно разглядывать деревянные половицы. Руфий говорил небрежным тоном, все его внимание, очевидно, было приковано к стенам казармы, едва различимым в туманном утреннем свете.

– Мы все понимаем, комендант, ты распоряжаешься одним из самых ценных ресурсов во всей округе. Наверное, это большой соблазн, если учесть, что ты застрял в этом вшивом порту, а до пенсии осталось лет пять, не больше? И вот к тебе приходит старший офицер и предлагает некую комбинацию кнута и пряника, предлагая выделить ему лишнюю пару дюжин солдат. И ты задумываешься: зачем тебе получать на свою голову лишние неприятности, когда можно еще и подзаработать. Ведь так? И как же зовут этого офицера?

Комендант следил за перемещениями Дубна с нарастающей тревогой.

– Он… подписался как…

Трясущимися пальцами он открыл таблички с записями, торопливо просматривая выцарапанные на воске слова.

– …как префект Фурий, Вторая тунгрийская когорта.

Юлий стал еще мрачнее.

– Проклятая Вторая когорта! Я должен был сразу догадаться! Их новому префекту палец в рот не клади. Дядюшка Секст будет в ярости, когда узнает.

– Нашел!

Дубн приподнял кинжалом болтающуюся половицу и, засунув руку в пространство под полом, достал кошелек. Он перебросил его Руфию, который взвесил на ладони маленький кожаный мешочек.

– Хм, приятно оттягивает руку. Должно быть, сумма немаленькая. Как говорится: не бери маленьких взяток, чтобы не рисковать из-за ерунды. Да, риск, между прочим, немалый.

– Но я…

Шагнув вперед, Юлий сгреб тунику обмякшего центуриона в кулак.

– Нет, так просто ты не отвертишься. Начнем с того, что ты сильно нас разозлил. Мы пришли сюда за двумя центуриями, которые должны были возместить наши потери в Битве утраченного орла. Слышал о такой? А о том, что Первая когорта противостояла целой армии варваров и больше часа сдерживала атаки синеносых, пока не подошли основные силы? Ну, слышал? – Он тряхнул центуриона, чтобы получить ответ.

– Да.

– Хорошо. Видишь ли, это была наша когорта. В тот день мы потеряли много друзей и не потерпим, чтобы нас водили за нос. Никогда не задумывался, почему тыловые офицеры не позволяют себе ничего лишнего с людьми, которые недавно были в сражении? – Юлий отвесил центуриону две звонкие пощечины, от которых его голова мотнулась из стороны в сторону. – Ты еще не знаешь, что наш префект, который был с нами в то утро, в настоящее время командует Шестым легионом. Так что теперь он и твой начальник. Когда мы доложим ему о том, что тут творится, он вышвырнет тебя со службы, потому что ненавидит тех, кто наживается на солдатах. А кроме того, мой примипил далеко не подарок. Когда он узнает, что лишился центурии, он свяжет тебя твоими собственными кишками. – Он крепко сжал кулак, без видимого усилия приподнимая перепуганного коменданта, так что тому пришлось привстать на цыпочки. – Поэтому для начала мы вытрясем из тебя душу, заберем оставшуюся центурию и уйдем, а через неделю или около того тебя уволят со службы, лишив пенсии и гражданства. А потом Первая тунгрийская когорта разыщет тебя и оставит истекать кровью в какой-нибудь канаве. И это не потому, что мы к тебе плохо относимся. Так бывает со всяким, кто пытается поживиться за счет тех, кто сражается на передовой. Дубн, можешь забрать.