Славные парни. Жизнь в семье мафии - Николас Пиледжи

Такие парни часто имели свою долю в заведении, и, естественно, гангстеры оставались тайными партнерами. Мортон, например, был другом Поли, да и вообще обладал большими связями. Он, должно быть, прикрывал не одного мафиози.

Но ему также приходилось платить своим партнерам каждую неделю, поскольку им было наплевать, прибылен твой бизнес или нет. Так велись дела с гангстерами. Они берут свои деньги, плевать на все остальное. Прибыль плоха? Плевать, плати. Тебя пожгли? Плевать, плати. В заведение ударила молния, или в баре разразилась третья мировая война? Плевать, плати.

Иными словами, Томми Мортон получал то, что оставалось после гангстеров. Это одна из причин, по которой Мортон так сильно ненавидел нас с Ленни.

Перво-наперво, ему совсем не была нужна пара хитрожопых пацанов, уничтожающих его бизнес. Ему приходилось платить каждому по две сотни баксов в неделю, вместо того чтобы нанять настоящих бармена и метрдотеля. К тому же мы полным ходом его обворовывали.

Все, что мы крали, ударяло по его карману. Я знаю, мы его порядком бесили, но он ничего не мог с этим поделать.

К концу лета нам все порядком наскучило. Стояли выходные до Дня Труда. Тяжелые выдались выходные. Мы решили уйти с работы. Мы с Ленни не видели Луккезе уже целый месяц. Кроме нас все отдыхали. Но мы знали, что наше будущее обеспеченно. Луккезе сказал, что после лета у него для нас есть работенка в швейном квартале.

К сожалению, там, у Томми Мортона работал один старик, немец, шеф-повар. Пожалуй, этот парень ненавидел нас больше Томми. Изо дня в день он постоянно кормил нас рисом с цыпленком, словно мы были обычными работниками.

Он, должно быть, почуял, или кто-то ему сказал, как нас ненавидит Томми, и немец принялся нас изводить. И вот в четверг незадолго до Дня Труда мы пришли на работу с опозданием.

Стоило нам войти, как шеф стал на нас орать и вопить. Он кричал на нас в обеденном зале. Вокруг сидели люди. Ранние клиенты. Я взбесился. Он оскорблял нас.

Жалкий ублюдок. Я не смог этого вынести. Я подскочил к парню и вцепился ему в глотку. Подбежал Ленни, и мы схватили немца за руки и ноги. Потащили его на кухню и принялись запихивать в печь. Там градусов четыреста пятьдесят, должно быть, стояло. Мы не собирались заталкивать его в печь, но он думал иначе.

Он кричал, дергался и извивался, пока мы его не отпустили. Стоило нам отпустить его, как он тут же пустился наутек. Пулей вылетел из заведения. Бежал и бежал, да так и не вернулся. Мы с Ленни тоже вышли и больше не вернулись.

Поли разозлился. Томи Мортон, должно быть, рассказал ему о нашем поступке. Поли вел себя так, словно мы опозорили его перед Луккезе. Он пришел в такую ярость, что заставил меня сжечь машину Ленни. У него был желтый "бонневиль" 65-го года с откидным верхом.

Ленни любил свою машину, а Поли заставил меня ее сжечь. Полли заказал машину собственного сына. Он велел Тадди отвести её к "дыре". Дырой называлась свалка в Озон-парке, где прессовали трупы с машинами. Она принадлежала Джерри Асаро и его сыну Винсенту.

Они состояли в клане Боннано. Затем Поли хватает меня и говорит:
- Иди, сожги машину. 
Это было безумием. Он сам подарил её Ленни. Так что, пока он и Тадди наблюдали из своей машины, я вылил полгаллона бензина на заднее сидение и поджег. И смотрел, как она сгорела.

Лето закончилось, но я уже крутился в тысяче дел. Ни один день не проходил, чтобы кто-то не пришел с новым планом.

У нас была соседская девушка, которая работала в в процессинговой компании карт "Мастерчейндж". Она приносила нам служебные записки с проверками безопасности и кредитных лимитов.

Мы также покупали множество карт от работников почты, но затем компании стали рассылать своим клиентам письма, запрашивая, получили ли они карты. А лучше всего было иметь кого-то в банке.

Одна из девушек приносила нам дубликаты кредитных карт, и мы знали кредитный лимит. Еще прежде чем карту укладывали в конверт для отсылки, я получал дубликат.

Так, например, если кредитный лимит карты составлял пятьсот долларов, мы шли в магазины или знакомые места. Я проводил где-то десять карт. Парни из магазина звонили и получали авторизацию на стерео за триста девяносто долларов, телевизор за четыреста пятьдесят долларов или часы за четыреста семьдесят долларов.

Ожидающий карту клиент так ее и не получал, а у нас был в запасе месяц, пока карту не объявляли украденной. Получив карты, я тут же делал все самые дорогие покупки. Парням в магазинах было наплевать, они получали свои деньги. Им оставалось лишь обратить чеки в деньги.

В наши дни в компьютерной системе есть защитные механизмы от подобного мошенничества, но тогда я делал кучу денег. Желай я, так мог бы в день накупить товаров на десять тысяч долларов.

Даже в незнакомых магазинах работать было легко. На полках лежали сотни товаров, а ты всегда держал при себе фальшивые водительские права или поддельное удостоверение личности.

Поддельные удостоверения мы брали у Тони Пекаря в Озон-парке. Он и правда был пекарем. Он держал булочную, где пекли хлеб. Но пока ты ждал, мог испечь тебе и фальшивые права.

У него любые на выбор были. Вы даже представить себе не можете, насколько он был хорош. Каким-то образом ему удалось заполучить серии документов из Олбани, так что ни один патрульный не мог отличить документы от настоящих. За комплект он брал пятьдесят долларов, в него входили водительские права, карта социального страхования и карточка избирателя.

Когда я заканчивал операции с картами, то продавал их ребятам, которые работали "под лимит". Они брали израсходованные карты и покупали товары, которые укладывались в кредитный лимит. К примеру, на некоторых картах магазины просили авторизации при покупке, если сумма превышала лимит на пятьдесят или сто долларов.

"Подлимитные" ребята всегда делали покупки ниже обозначенной цифры. Они шли в универмаги или торговые центры, где весь день скупали товары на сорок пять долларов при оставшемся лимите в пятьдесят.

Всегда можно было купить блендеры, радио, сигареты, лезвия, в общем, все то, что можно легко сбыть за полцены и за два часа обеспечить себе неплохую дневную выручку. Стакс Эдвардс, долговязый худой черномазый, который болтался вместе с нашими парнями, был "подлимитным" гением.

Он проводил целый день в торговом центре, пока его фургон не оказывался забит под завязку. После этого у него была целая армия людей, которые сбывали товар на заводах, или же он отвозил его в мелкие семейные лавки в Гарлеме и в Нью-Джерси, где разом скупали весь груз фургона.

В сигаретный бизнес меня ввел Джими Бёрк. Я столкнулся с ними еще когда служил в Северной Каролине. Блок сигарет на юге в те времена стоил два доллара десять центов, а в Нью-Йорке из-за акциза тот же блок стоил три доллара семьдесят пять центов. Однажды Джимми заявился на стоянку с машиной, полной сигарет.

Он дал мне сотню блоков и сказал, что я должен попытаться продать их. Я заикнулся было, что не знаю, но он возразил, что стоит попробовать, Я закинул блоки в багажник своей машины и направился к соседней стройке. Я продал все блоки за десять минут. Рабочие экономили на блоке по доллару. Сделка была выгодна для них.

Я же подметил, что могу выиграть для себя по двадцать пять центов с блока. В ту ночь я поехал к Джимми домой и заплатил ему за сотню, которую он дал мне днем, и попросил дать еще триста штук.

Я забрал сколько уместилось в багажнике. На следующий день я вновь сбыл их за десять минут. "Прекрасно"- сказал я себе и уложил еще триста в багажник, а двести на заднее сиденье. В итоге я получил сто двадцать пять долларов за пару часов работы.

Однажды Джимми заявился на стоянку с тощим пацаном в костюме гангстера и тонкими усиками. Звали его Томми ДеСимоне. Он был одним из тех парней, что выглядели младше своего возраста, потому что старались казаться старше.

Джимми был давним приятелем семьи ДеСимоне. Он хотел, чтобы я присмотрел за Томми и ввел его в сигаретный бизнес, помог заработать пару баксов. С помощью Томми я начал делать по триста-четыреста долларов в день. Мы продавали сигареты на стройках и швейных фабриках.

Мы продавали их в гаражах санитарного департамента, в метро и на автобусных остановках. Шел 1965-ый год, и городская власть не воспринимала это всерьез. Мы продавали сигареты на улицах и давали несколько блоков копам, чтобы те оставили нас в покое.

Вскоре мы начали сами завозить сигареты. Мы перелетали в Вашингтон, брали такси и ехали к прокату грузовиков. Используя поддельные водительские права и удостоверения личности, мы брали грузовик и направлялись к одному из оптовиков в Северной Каролине. Затем загружали восемь-десять тысяч коробок и ехали на север.

Но по мере того, как все больше парней начало втягиваться в дело, обстановка стала накаляться. Поначалу нескольких парней прижали, но в те дни тебе только лишь вручали повестку в суд. Копами были фискальные агенты, которые не носили оружия.