Школа романиста «WATIM». Октябрь - Вадим Бородин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Порой Тури даже казалось: появись в ее камере мышь, она, как дикая кошка, прыгнула бы на нее и съела бы с потрохами и шерстью.
Утолив животный голод, Тури на какое-то время снова становилась человеком, способным мыслить и анализировать. Она прокручивала в голове разговор с генералом, пыталась высчитать, какой сегодня день, вспоминала своих бедных пациентов… Потом забиралась на полку, подтягивала колени к груди и смотрела в зарешеченное окно, представляя вместо безликой стены коридора пахнущее свободой звездное небо.
За дверью послышались голоса.
– Откройте дверь, – приказали охраннику.
Тури узнала голос капитана Леор. В горле заклокотало от нарастающего гнева. «Что ей нужно? Чего она пришла? Как еще можно унизить меня? Пусть только попробует, я с ней такое сделаю!» – выжигала взглядом дверь она.
Щелкнул замок.
Капитан Леор вошла в камеру и приняла военную стойку: плечи развернуты, руки за спиной, подбородок вскинут вверх.
– Приведите себя в порядок, – велела она. – Генерал Йаре будет говорить с вами.
Тури спрыгнула с полки, торопливо оправила платье и пригладила выбившиеся из пучка волосы. Обидные слова, которые она приготовила специально для капитана, вдруг вылетели у нее из головы.
Через пару минут появился сам генерал. Под мышкой у него была тонкая папка. Охранник тут же поставил к столу второй стул.
Тури поклонилась. Генерал не пошевелился.
– Сядьте, – приказал он.
Она подчинилась. Генерал сел напротив и устремил на нее жесткий взгляд. Повисло напряженное молчание.
– Господин генерал, – дрожащим от волнения голосом начала Тури. – Могу я узнать, на каком основании меня удерживают в Башне? Я сказала вам все, что знаю. Со мной обращаются как с преступницей! Не дают позвонить, кормят, прошу прощения, какой-то гадостью… Я даже не знаю, какой сегодня день!
Последние слова вырвались у нее вперемешку со слезами. Тури вдруг увидела себя со стороны. Жалкое зрелище! Как изменили ее дни, проведенные в этой клетке!
Генерал дождался, пока она подавит в груди очередной всхлип.
– Вас держат здесь на том основании, что вы нам солгали, – сказал он холодно.
– Нет, господин генерал, клянусь вам, я… – стала заверять его Тури и запнулась на полуслове.
Генерал бросил перед ней фотографию П-9.
– Доктор Йонаш. Посмотрите на эту фотографию и ответьте: П-9 – это ваш пациент? – в его голосе чувствовались угрожающие нотки. – Советую в этот раз говорить правду.
– Да, это мой пациент, но…
– А в прошлый раз вы говорили совсем другое. Почему вы передали его профессору Камура? – резко спросил генерал.
Она затравленно смотрела на него и, казалось, навсегда потеряла дар речи. Генерал не вытерпел и ударил кулаком по столу.
– Отвечайте!
– Я… он умалишенный… – прошептала Тури, дрожа как в лихорадке.
– Кто умалишенный? Профессор?
– Нет-нет! Этот человек, П-9… Он неизлечимо болен…
– Профессор готовит из таких людей террористов? Повстанцев?
– Нет!! Это его сын! – крикнула она в лицо генералу и тут же схватилась за голову.
Генерал отодвинулся от Тури и смерил ее пристальным взглядом. Потом открыл папку, извлек из нее какой-то документ и сухо зачитал:
– Кисэки Камура был казнен пять лет назад по приговору военного трибунала за дезертирство. Его выбросили в открытый космос, где его тело превратилось в кусок льда и разлетелось на мириады пылинок, – он бросил справку из архива перед Тури. – Можете ознакомиться с официальным документом. А потом, прошу вас, придумайте что-нибудь получше.
Тури молчала, закрывшись от него руками, и кусала губы в кровь. Генерал наклонил голову и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.
– Доктор Йонаш? Я жду объяснений.
– Больше я вам ничего не скажу, – выдавила из себя она. – Оставьте меня!
– Как пожелаете, – усмехнулся краем губ генерал и поднялся из-за стола. – Я вас не тороплю.
Дверь с грохотом закрылась за ним. Тури даже не пошевелилась.
Через минуту солдат, охранявший заключенную, услышал ее глухие рыдания.
* * *
Тури стояла возле экрана и следила за скачками кривых линий на планшете.
Странно, что теперь, когда все наконец решилось и отступать было поздно, ее перестала волновать собственная участь. Она уже мечтала о том, как профессор Камура вылечит ее отца, как восстановится честное имя семейства Йонаш и как ей больше не придется жить с оглядкой на окружающих…
Ей не терпелось написать обо всем Сверре, хотя она и не знала наверняка, какой будет его реакция. Ей хотелось кричать всему миру о том, что появился шанс!.. Профессор прав: нужно лишь утвердить технологию, убедиться, что она работает и безопасна, и кто тогда не одобрит их благородный порыв?
Ей стоило больших трудов убедить профессора и Руа поспать хотя бы несколько часов, прежде чем очнется их подопытный… Как его теперь называть? Ни в коем случае не Кисэки! Настоящий Кисэки погиб, его тело уничтожено. И не П-9: если эксперимент профессора окажется удачным, от ее бывшего пациента останется только оболочка.
«Я буду звать его Кайго, – решила про себя Тури. – Кажется, так хотела назвать его мать? Мне рассказывал об этом кто-то… профессор или сам Кисэки».
Кисэки… Прошло пять лет с тех пор, как они видели друг друга в последний раз. Тури хорошо запомнила тот день: ласковый, теплый вечер, такой редкий для этой планеты, их руки – одна в другой, разговоры ни о чем и мечты о совместном будущем… Кто из них мог тогда подумать, что этим мечтам не суждено будет сбыться?
И вот теперь судьба – или профессор? – дает им второй шанс. О звезды, как мечтала Тури вернуться в прошлое! Она бы остановила, удержала, уберегла, а может даже полетела бы с ним, ухаживала бы за ранеными и спасла бы Кисэки от смерти…
Но прошло пять лет. Время притупило боль, ее сменила светлая печаль. И сейчас Тури боялась признаться себе, что за последний год ни разу не вспомнила о Кисэки.
Его возвращение вызывало у нее смешанные чувства. «Что мы скажем друг другу? Как я должна себя вести? – беспокоилась она и пыталась рассуждать трезво. – В первую очередь, он участник эксперимента, и я должна относиться к нему соответствующе».
– Разве я так смогу? – с горечью спросила себя она.
Тури перевела взгляд с планшета на Кайго и вздрогнула. За своими раздумьями она не заметила, как он проснулся. Теперь их подопытный с осторожностью ворочал головой на подушке, осматриваясь вокруг.
«Нужно позвать кого-то», – подумала Тури и только собралась нажать на нужную кнопку, как рядом с ней словно из ниоткуда материализовался профессор.
Она не удивилась тому, что после ее настойчивых уговоров он остался в своем белом халате и едва ли прилег отдохнуть.
Правда, он больше не казался Тури безумцем. Жар, распиравший его изнутри, сменился деятельным спокойствием. Только в глазах еще тлело возбуждение.
– Что у нас? – спросил он, протирая очки платком и подслеповато глядя в планшет Тури.
– Показатели в норме, – доложила она. – Он только что проснулся.
Профессор, потирая руки, удовлетворенно кивнул.
– Значит, пора проведать Кисэки.
– А как же Ренн?
– Его не добудиться, – махнул рукой профессор. – Да я и не пытался. Тут повсюду камеры, так что он ничего не пропустит. Пойдем, я не могу больше ждать.
Слева от экрана была дверь, которая вела в комнату, соединявшую наблюдательный пункт и палату. Здесь находилось все необходимое для эксперимента оборудование. Внимание Тури привлекла необычная капсула, напоминавшая криогенную камеру с подсоединенным к ней компьютером.
– Мое изобретение, – с гордостью сказал профессор, проследив за ее взглядом. – Ренн тебе потом объяснит, как это работает.
Они вышли в другую дверь и оказались в палате по ту сторону экрана. Голова на подушке повернулась к ним. Глаза Кайго с любопытством оглядели Тури и профессора, губы сложились в подобие улыбки.
Тури невольно вздрогнула. Она как будто вернулась в один из своих рабочих дней и во время обхода заглянула в палату П-9. «Эта улыбка… Кому она принадлежит теперь? Она безумна или осознана?» – спросила себя Тури. Кажется, ей еще долго придется привыкать к мысли, что перед ней больше не больной человек.
Профессор подвинул к кровати стул и сел. Тури осталась стоять за его спиной.
– Здравствуй… – осторожно сказал он и добавил после неловкой паузы, – сынок!
Кайго продолжал молча улыбаться. Профессор с беспокойством оглянулся на Тури, ища ее поддержки, и решил попробовать еще раз.
– Здравствуй, Кисэки!
На этот раз бледные губы Кайго разлепились, и голос П-9 ответил.
– Здр… здра… – хватая воздух ртом, выдавил он и наконец справился: – Здравствуй, отец.
Его светлый взгляд переместился на Тури.