Школа романиста «WATIM». Октябрь - Вадим Бородин

– Хвала звездам, Тури! А я боялся, что ты уже на обходе!

Тури посмотрела на часы.

– Я как раз собиралась уходить.

– Ты можешь уделить мне минутку?

Она улыбнулась.

– Для вас у меня всегда найдется минутка и даже не одна, профессор. Чем я могу помочь?

– Не по телефону, Тури. Как освободишься, загляни ко мне в лабораторию. Это ненадолго.

Лаборатория профессора Камура находилась несколькими этажами выше. За рядами длинных столов сидели лаборанты: одни поднимали к свету пробирки и колбы самых разных форм и наполнения, другие, прищурив глаз, смотрели в микроскопы. Сверкало стекло, дышали белым паром холодильники, носились по клеткам мыши.

Тури зашла в стеклянные двери и позвала:

– Профессор Камура!

Его голова вынырнула на другом конце лаборатории.

– А, Тури, ты уже здесь! Подожди минутку, я закончу с этими образцами. Не стой, заходи в кабинет! Я сейчас.

Тури кивнула и зашла в кабинет профессора. «Раньше здесь было гораздо уютнее», – с грустью вздохнула она. Профессор хотел оставить работу после смерти сына, но так и не решился. Полупустые полки, коробки, громоздящиеся за профессорским креслом, скучный стол, заваленный бумагами… Единственным намеком на то, что здесь кто-то живет и работает, был чайный сервиз. Его очертания угадывались под белой салфеткой на низком столике у окна.

Профессор не заставил себя долго ждать.

– Доброе утро, Тури, – поприветствовал он, присаживаясь к столу.

Его руки долго и суетливо искали какую-то бумажку.

– Прости за этот беспорядок, – виновато улыбнулся он. – Все никак не уйду в отставку.

– Профессор, – улыбнулась Тури в ответ. – Я слышу это в сотый раз. Куда вы без нас?

Вытащив из самой глубины смятый листок, профессор сделал на нем короткую запись и отложил в сторону.

– Чаю? – предложил он.

– Нет, спасибо, в другой раз.

Ей не терпелось узнать, зачем она ему понадобилась.

– Ну что ж, тогда сразу к делу, Тури, – профессор положил руки на подлокотники и сцепил пальцы между собой. – Мне нужно протестировать один препарат.

– Опять сатурнианская лихорадка? – с сочувствием спросила она.

Последние годы профессор Камура работал над вакциной против страшного вируса, поразившего имперские колонии на спутниках Сатурна, но безуспешно.

– Не совсем, – замялся он, подбирая слова. – Но если все удастся, то польза будет колоссальная.

– Что от меня требуется?

– Мне нужен один из твоих пациентов… для исследований.

Лицо Тури мгновенно стало серьезным.

– Вы хотите провести тест на живом человеке?

– Именно так. Ты не волнуйся, разрешение я получил, все необходимые бумаги подписал, – поспешил заверить ее профессор.

Тури поерзала на стуле. Когда дело касалось ее пациентов, она становилась чересчур щепетильной. Не только потому, что чувствовала большую ответственность или хотела хорошо выполнять свою работу.

В каждом из них она видела что-то от своего отца.

– Кто именно вам нужен? – спросила она. – Вы их всех знаете.

Профессор оживился и пододвинулся ближе к столу.

– Вспомни, Тури. Есть у тебя такой пациент, от которого уже отказались родственники?

Тури сжала губы, перебирая в памяти содержимое карт своих пациентов. Она знала их наизусть.

– Есть… – наморщив лоб, пробормотала она. – Да, точно! Пациент №9. Я наблюдаю его почти месяц. У него никого нет.

– Чудно! – воскликнул профессор и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. – Вот именно такой мне и нужен.

Тури встала.

– Ну тогда я могу взять ваш препарат и задание…

– Нет, Тури, – остановил ее профессор. – Мне нужен этот пациент здесь. Я проведу испытания сам.

Она вернулась на место.

– Профессор?

– Прошу тебя, не спорь. Я работал над этим много лет и хочу сам довести дело до конца, – сказал он, пряча взгляд.

– Но кто будет вам помогать? – нахмурилась Тури, чувствуя, как закипает кровь в ее жилах. – И потом, это мой пациент, вы не можете просто взять и отстранить меня от испытаний!

Профессор болезненно поморщился.

– Тури, пожалуйста, не усложняй. Ты отдашь его мне, я распишусь в журнале передачи. Всю ответственность я беру на себя, – медленно и твердо проговорил он. Видя, что Тури еще колеблется, профессор встал, приобнял ее за плечи и сказал, уже с прежней теплотой в голосе. – Тури, я не делаю ничего плохого. Клянусь дружбой с твоим отцом. Тебе не о чем беспокоиться.

Напоминание о былой дружбе, связывавшей его и ее отца, всегда срабатывало, как нужно, и профессор прекрасно знал об этом.

Тури, борясь с негодованием, закрыла глаза и сделала глубокий вздох. Последовавший за ним долгий выдох вернул ей утраченное спокойствие.

– Хорошо, профессор, я сделаю, как вы хотите, – официальным тоном сказала она, расправив плечи. – Хотя мне это не нравится!

– Я уверен, что когда-нибудь ты меня поймешь, – профессор одарил ее благодарной улыбкой. – Пусть твои санитары переведут его в нулевую палату, сюда, поближе к лаборатории.

– Когда начнутся испытания?

– Как только пациент прибудет.

– Профессор. Вам точно не нужна моя помощь? – снова спросила Тури, кольнув его напряженным взглядом.

– Нет, – профессор отвернулся к окну, убрав руки за спину. – И не будем больше об этом, – он шагнул к столу и вдруг улыбнулся Тури. – Есть новости от Сверре?

Следующая неделя выдалась напряженной. Место П-9 занял новый пациент, еще двух нужно было подготовить к выписке, появилось много нудной писанины. И, хотя Тури намеривалась ежедневно справляться о ходе испытаний, у нее было так много своей работы, что она ни разу не позвонила профессору и не поднялась в лабораторию. Лишь в конце недели появился просвет, и она, превозмогая пятничную усталость, решила навестить профессора.

Тури попыталась связаться с ним по телефону и договориться о встрече, но на другом конце провода никто не отвечал. Тогда она отправилась в лабораторию без приглашения.

К ее удивлению, дверь в кабинет профессора оказалась закрыта, а в нулевой палате не было никаких следов присутствия П-9.

Дурное предчувствие охватило Тури. Она вышла в коридор и быстро нашла дежурного врача.

– Что вы, милочка, этот пациент давно скончался, – ответил он. – Его кремировали три дня назад.

– То есть как – скончался? – оторопело заморгала Тури. – Мой пациент?..

– Почему ваш? – удивился в свою очередь дежурный. – В журнале указано, что это пациент профессора Камура.

– Да, верно, – спохватившись, поправилась она. – А причина смерти?..

Дежурный махнул рукой вглубь коридора.

– Шестая комната, вся документация там. Посмотрите отчет профессора.

– А сам профессор? Где он?

– Вы разве не знаете? – дежурный окинул ее подозрительным взглядом с головы до ног. – Он заболел.

– Заболел? – не поверила Тури. – Но…

– Послушайте, я вам сказал все, что знал, – перебил он, явно утомленный ее расспросами. – Свяжитесь с профессором. Я уверен, он вам все расскажет.

Тури вернулась к себе в полной растерянности.

«Почему профессор не сообщил мне о провале эксперимента? Может, он искал меня и не нашел? Я была так занята эти дни… Но эта внезапная болезнь… Что-то здесь не так».

***

Тури собиралась провести очередной вечер за работой. Она только что вышла из душа и, завернув влажные волосы в тюрбан из полотенца, упала на диван. На журнальном столике перед ней благоухала чашка свежезаваренного чая. Блокнот и остро заточенный карандаш лежали в боевой готовности рядом.

Работа заменяла Тури сеансы психотерапии. Болезнь отца, тревожные вести с Цереры, таинственное исчезновение профессора Камура… Погружаясь в безумные миры своих пациентов, она вдруг начинала видеть собственную жизнь в другом свете. Отцу не стало хуже. Отряд Сверре далеко от линии фронта – на другом конце планеты. А профессор… Возможно, эта неудача с новым препаратом действительно сказалась на его здоровье.

Но мысль о П-9 никак не выходила у нее из головы.

В ее блокноте не появилось ни одной новой строчки. Рука то и дело порывалась поднести к губам чашку, которая уже давно была пуста. Взгляд Тури, блуждающий по стенам в поисках озарения, постоянно спотыкался о книжный шкаф. Она всегда делала копии карт своих пациентов для работы дома. И папка П-9, вместе со всеми остальными, лежала в том самом шкафу, который теперь не давал ей покоя.

– Почему ты не оставишь меня? – не выдержав, спросила Тури у пустоты. – Никто не обещал, что испытания пройдут гладко. Все претензии – к профессору Камура.

Ей никто не ответил. Тури почувствовала себя ужасно глупо.

– Ты сведешь меня с ума, – буркнула она, бросила блокнот на стол и подошла к шкафу. – Прочь из моей головы!

Сняв с полки папку с карандашной цифрой 9 на корешке, Тури хотела было выдрать из нее листы и отправить в корзину, но остановилась.