Рулевой - Билл Болдуин

— Есть обе средний вперед, — откликнулся Урсис.

В следующие десять циклов маневрирования Брим провел последнюю краткую проверку корабельных систем, закончив ее как раз в тот момент, когда перед иллюминаторами рубки возникли мигающие огни бакена.

— Т-83 — наземному контролю, — произнес Брим. — Корабль вышел к бакену 981G. Курс два девяносто один. — Он невольно улыбнулся. — Готовность систем ко взлету, мистер Водитель?

— Передатчики и системы пеленгации включены. Тормоза под напряжением. Сигнальные огни включены, — доложил Водитель.

— Машинное отделение?

— Готов, — ответил Урсис.

— Наружные датчики.., скольжение?

— В норме, — ответил Водитель.

— Триммер стабилизатора — уменьшить гравитационный градиент!

— Гравитационный градиент в норме. Тяга два три один.

— Отлично, мистер Водитель. Курсовые индикаторы, мистер Голсуорси? — вежливо спросил Брим. Сидевший в кресле с отсутствующим видом Голсуорси чуть не подпрыгнул.

— Минуточку, лейтенант, — пробормотал он, краснея, и уставился на свой дисплей. — Настроены и проверены, — ответил он наконец.

— Корабль готов ко взлету, капитан Коллингсвуд, — объявил Брим. — Жду вашей команды на старт.

— Вы ведете корабль, лейтенант Брим, — ответила Коллингсвуд с дисплея, наставительно подняв палец вверх, и одновременно с этим шар наружной связи засветился огнями экстренного вызова, и на нем показалось лицо старшего диспетчера.

— Старший диспетчер — Т-83, — возгласил он. — Задержитесь у бакена 981G — корабль на встречном курсе. — Коллингсвуд улыбнулась и отключила связь.

— Вас понял, — бросил Брим. — Полный назад, обе, — обратился он к Урсису.

— Есть обе полный назад. — «Свирепый» резко затормозил и остановился у самого плясавшего на волнах бакена.

— Стоп машина.

— Есть стоп машина.

В усилившемся дожде Брим не видел ни неба, ни линии горизонта, только темные беснующиеся волны в двадцати пяти иралах под ними. Из серой пелены возник массивный силуэт, заметно крупнее «Отважного». Он рос, становясь все четче, и превратился в огромный звездолет, скользивший над самой водой навстречу «Свирепому». Спустя еще несколько мгновений он выступил из дождя — мощный, величественный, оставляя на морской поверхности глубокую пенящуюся борозду, брызги и клочья пены от которой вздымались на сотни иралов вверх, к самым облакам. Брим невольно поперхнулся. Наверное, никто во всей Галактике не спутал бы это нагромождение мостиков, огромных башен и широкий корпус:

«Йейт Галад», один из трех самых больших линкоров, построенных когда-либо, однотипный с «Нимуйней», на которой погиб знаменитый звездный адмирал Мерлин Эмрис (около двух лет назад, если Бриму не изменяла память). Холодок пробежал у него по спине. Служить пилотом на корабле вроде этого! Он тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Карескрийцы не получают такие назначения.., но что за мечта!

— Мы должны отсалютовать, лейтенант Амхерст, — напомнил голос Коллингсвуд.

— Есть, капитан, — ответил Амхерст, и почти сразу же от антенны КА'ППА-связи «Свирепого» побежали светящиеся круги древнего салюта имперских боевых кораблей: «ДА ОСВЕЩАЮТ ЗВЕЗДЫ ТВОЙ ПУТЬ!» Бриму пришлось повернуть голову, чтобы увидеть, как антенна «Йейт Галада» осветилась таким же традиционным ответом: «И ВАШИ ПУТИ ТОЖЕ, ЗВЕЗДНЫЕ СТРАННИКИ!» Он успел разглядеть на мостике линкора под гиперэкранами маленькие человеческие фигурки; одна из них помахала рукой. А потом, так же быстро, как появился, корабль исчез. «Свирепый» покачнулся в волне возмущенной гравитации, и в гиперщиты его плеснула поднятая линкором волна. Потом эсминец выпрямился, и волны продолжали катиться под его днищем как ни в чем не бывало.

— Т-83, вам разрешается взлет, — объявил диспетчер. — Ветер ноль четыре на один ноль три. Только что приземлившийся линкор сообщил о сильных турбулентных потоках в верхних слоях атмосферы. Удачи!

— Большое спасибо, — ответил Брим, посмотрел на изображение Урсиса в шаре дисплея и подмигнул ему. — Наконец-то, — прошептал он. — Полный вперед! — произнес он громко.

— Есть полный вперед, — кивнул медведь. — Удачи! — добавил он тише, и мощные генераторы взревели в полную силу, сотрясая корабль.

Пока генераторы выходили на полную мощность, Брим удерживал рвущийся вперед корабль гравитационными тормозами. Как раз когда он начал бояться, что, несмотря на все его усилия, корабль выходит из-под контроля, послышался голос Голсуорси:

— Индикаторы Показывают — тяга достаточна для взлета!

Брим плавно отпустил тормоза.

— Полный вперед, боевой форсаж — обе машины, Ник! — крикнул он, перекрывая рев генераторов. — Есть боевой форсаж, — ответил Урсис. Рев усилился, и «Свирепый» рванулся вперед.

Брим бросил последний взгляд назад сквозь дождь. Высокие волны Гиммас-Хефдона слились в ровное серое поле, протянувшееся от корабля во все стороны и упиравшееся в стену серых туч. Корабль набирал ход, и времени на размышления уже не осталось, работали только навыки и рефлексы. Стабилизаторы.., форсаж.., вектор тяги.., руль… Даже долгие часы изнурительных вчерашних тренировок на мостике не шли ни в какое сравнение с этим устрашающим ускорением.

— Вселенная! Вот это да! — захлебнулся восторгом он.

— Ну и как тебе ход, а? — спросил довольно ухмыляющийся Урсис. Брим не без страха покосился на бешено несущуюся навстречу водную поверхность.

— Скорость альфа! — объявил голос Голсуорси. Брим осторожно приподнял нос эсминца. «Свирепый» послушно повиновался каждому его движению — как отменно выезженная лошадь. Если и лошадь, подумал он, то породистая! Его первый корабль на сотню световых лет опережал даже самые лучшие учебные корабли, на которых ему доводилось летать в академии.

— Скорость бета! — объявил Голсуорси несколько мгновений спустя. — Набираем высоту. — Еще несколько тиков, и «Свирепый» несся через плотный слой облаков, тяжело вздрагивая в турбулентных потоках.

— Убирай форсаж, Ник, — скомандовал Брим. — Есть убрать форсаж, — повиновался медведь. Шум генераторов на мостике значительно убавился.

— Т-83: переходите на волну один два ноль запятая шесть, — передал старший диспетчер. — Удачной охоты. Свирепые! — Голос его слабел. Корабль вырвался из облаков. Рваная серая вата простиралась до горизонта во все стороны под слабым светом солнца Гиммас-Хефдона.

— Орбитальный центр управления вызывает Т-83. — На дисплее появилось женское лицо. — Следуйте в досветовом режиме к бакену Лохсэндз-98, оранжевый сектор, с немедленным переходом в сверхсветовой режим. Счастливого возвращения на Гиммас-Хефдон. И удачи, «Свирепый»!

— Т-83 — орбитальному центру, — откликнулся Брим. — Следуем к бакену Лохсэндз-98, оранжевый сектор, немедленно вслед за чем переходим в сверхсветовой режим. Спасибо, Гиммас-Хефдон. Увидимся. — Прежде чем он договорил, корабль вырвался из атмосферы планеты и несся теперь в черноте открытого космоса. Брим занялся очередной проверкой систем, поглядывая по мере ускорения корабля на индикатор световой скорости. — Врубай главный ход. Ник, — сказал он наконец. — Лейтенант Голсуорси, не зачитаете ли вы параметры?

Урсис подмигнул и поцеловал кончики пальцев. — Защитные створки убраны. Активирую кристаллы, — произнес он вслух. — Первый включаю. — Из кормы вырос и ушел в бесконечность одинокий зеленый луч. Экраны гиперполя мгновенно сделались непрозрачными, защищая мостик, а к реву гравитационных генераторов прибавилось деловитое жужжание.

— Ноль семьдесят пять световой. Ноль восемь, — объявлял Голсуорси.

— Телеметрия в норме, — доложил Водитель. Урсис кивнул, глянув на свои приборы. То, что он увидел, вполне удовлетворило его, поскольку он продолжал:

— Второй включаю. Третий включаю.

— Ноль восемьдесят пять световой, — докладывал Голсуорси. — Ноль девять.

— Четвертый включаю.

Тяга гравитационных генераторов «Свирепого» теперь почти не ощущалась: корабль летел на кристаллах. На передних гиперэкранах с легким потрескиванием начало разгораться свечение Гэндомского эффекта, и Брим переключил внимание на то, что происходило вокруг корабля.

— Ноль девяносто семь световой. Постепенно вся Вселенная превратилась в кружево, сотканное из лучей последних видимых звезд, в то время как все большая часть небосвода съежилась, как в момент сотворения мира. В общем-то все, что оставалось сделать Бриму, — это ждать, пока они минуют бакен Лохсэндз-98, о чем ему должен был доложить корабль: все время, пока кристаллы выходили на крейсерскую мощность, экипаж «Свирепого» был лишен возможности видеть окружающий их космос.

— Проходим бакен, — доложил Водитель. Брим возбужденно улыбнулся.

— Вот оно. Ник, — произнес он. — Средний вперед, все кристаллы.