Следы ведут в Караташ - Эдуард Павлович Зорин

Журналист недоверчиво выпятил губу — ответ его явно не устраивал. Каракозов усмехнулся.

— Так на чем же мы остановились? — сказал он.

— На цивилизациях, которые в результате катастрофы оказались погребенными на дне океанов...

— Вы имеете в виду Атлантиду? — спросил чей-то нетерпеливый голос.

— Вопрос с Атлантидой еще не решен. Но новые факты, добытые последней глубоководной экспедицией, предпринятой французом Кусто, заставляют задуматься... Вполне вероятно, что Атлантида существовала. И это не миф... Однако в одном я ничуть не сомневаюсь: в существовании очень высокой культуры, которая предшествовала уже известной нам древней...

Журналисты заволновались. Вокруг Каракозова защелкали фотоаппараты, зашелестели блокноты.

— Вы слышали когда-нибудь о находках Лики? Зинджантроп, которого он обнаружил в Африке, жил более полутора миллионов лет тому назад. В ущельях Северной Аризоны найдены изображения динозавра, сделанные человеческой рукой... А ведь динозавры вымерли еще в меловой период мезозойской эры!.. Вот вам факты, наглядно доказывающие, в какие глубины уходит история разумного человека.

Развивая свою мысль, Каракозов все более вдохновлялся. Покраснев от волнения, он время от времени вытирал платком вспотевший лоб.

— А пирамида в Мексике, открытая под слоем остывшей лавы?! Ей около тринадцати тысяч лет!.. А древние хроники?! Византийскому историку Синеллиусу рассказывали, что они велись на протяжении тридцати шести тысяч лет... Да, на Земле существовала высокая культура, погибшая в результате космической катастрофы. Многие знания были утеряны навсегда.

— И среди них — знания из области астрономии?

Кажется, вопрос задал все тот же журналист.

— Вот именно. И нет ничего удивительного, что на бугском шаре мы неожиданно обнаруживаем лунные цирки и кратеры...

— Но бугский шар значительно более позднего происхождения! Ему не более двух тысяч лет.

Каракозов провел ладонью по бороде.

— Это только подтверждает мою догадку. Находок, говорящих о наличии высоких знаний у древних, пока еще очень мало. Возможно, это связано с тем, что мы не знаем районов, где следовало бы искать следы древнейших цивилизаций... Я склонен думать, что Буг — как раз один из таких районов. Утраченные знания со временем приобрели магическое значение и стали предметами культа. Таков и бугский шар с нанесенным на него загадочным чертежом. Точного значения этого чертежа обитатели Буга могли и не знать...

— Тогда еще один вопрос: как мог попасть бугский шар, который, как вы утверждаете, стал предметом культа, в сокровищницу древних майя?..

— Вполне земным путем, — улыбнулся Каракозов. — И в этом нет ничего противоестественного. В штате Тенесси, например, найдена римская монета второго века нашей эры, а на побережье Венесуэлы обнаружен целый клад древнеримских монет. Можно было бы привести и еще целый ряд фактов, но я думаю, вполне достаточно сказанного...

Журналисты усердно записывали.

— А вы не поделитесь с нами вашими соображениями по поводу разногласий между вами и профессором Юговым?

— С удовольствием, — сказал он. — Югов утверждает, что бугский шар — послание инопланетных пришельцев, которые оставили где-то в районе моря Дождей научную информацию...

— По мнению Югова, она должна представлять большой интерес?

— Лучше спросить об этом самого профессора, — сказал Каракозов.

— А все-таки?

— Югов склонен думать, что это, например, секрет принципиально нового вида энергии.

Каракозов развел руками.

— Как видите, ничего реального в его утверждении нет. Скорее оно смахивает на завязку научно-фантастического романа...

Журналисты вежливо улыбнулись.

На следующее утро после выступления Каракозова телеграфные аппараты Ньюфаундленда приняли коротенькую депешу, адресованную мистеру Деламберу. Она шла из Москвы и была подписана коротко: «Гарри».

Необходимость решительных действий

Они ехали не очень долго. Крамер сам сидел за рулем.

Все это была выдумка Хэмпи. Незачем вмешивать остальных. Но Хэмпи не хотел большого скандала. Магнаты нефти и стали должны были негласно собраться у небезызвестного мистера Деламбера, некоронованного короля американских расистов. Если Хаузену сунуть хороший куш, он согласится. Но нужно действовать осторожно.

Все было обставлено вполне благопристойно. Деламбер давал обед. У подъезда, в узкой улочке, ограниченной с двух сторон высокими домами и похожей на глубокую горную трещину, стояли в ряд автомашины разных марок и степени подержанности. Слуга мистера Деламбера, мрачный субъект с длинными ручищами и шрамом от уха до подбородка, встречал прибывающих и направлял их к гардеробу, где вертлявый молодой человек с тоненькими усиками услужливо сгибался в глубоком поклоне.

Мрачный субъект при входе возбуждал всеобщее любопытство, ибо, как об этом уже поговаривали в городе, человек этот занимал довольно ответственный пост при Гитлере и начинал свою карьеру еще в Мюнхене вместе со своим обожаемым фюрером. Впоследствии он был начальником одного из крупнейших концентрационных лагерей не то где-то в Польше, не то в Баварии.

Как он попал в США, в дом Деламбера, не знал никто. Во всяком случае, сам Деламбер старательно избегал разговоров на эту щекотливую тему или же отделывался обычной шуткой о том, что человек он не банальный и всю жизнь пополняет коллекцию оригиналов...

Не менее интересен был и тот, второй, вертлявый человек, обслуживавший посетителей в гардеробной. Родился он в Аргентине, служил мальчиком на побегушках, работал репортером в одной захудалой провинциальной газете, затем разбогател на изумрудных приисках (поговаривали, что он прикончил своего приятеля). Вернувшись в Аргентину, он купил небольшое судно и занялся контрабандой. Его накрыли, судно конфисковали. Тогда он подался в банду Гэбла — этого матерого гангстера отлично знал Чикаго. Гэбл очень скоро выделил молодого аргентинца среди своих туповатых единомышленников. Кончилось тем, что Гэбл погиб при таинственных обстоятельствах, но счет в банке оказался предварительно переписанным на имя предприимчивого аргентинца. Он снова стал обладателем кругленькой суммы, купил виллу на берегу Атлантического океана. Но в одно прекрасное утро его увидели на улицах Нью-Йорка, раздетого, в старенькой потрепанной шляпе и кургузом пиджачишке...

Но самой поразительной фигурой был, конечно, сам хозяин Фредерик Деламбер, человек с мягкой окладистой бородой, большим лысым черепом и зеленоватыми глазками, наблюдавшими за миром с хваткой старой лисицы через толстые очки в светлой черепаховой оправе.

Фредерик был аристократом с головы до пят. Но это не мешало ему очень быстро и очень просто сближаться с людьми. В юности он занимался альпинизмом. И однажды, свалившись с обрыва, сломал себе ногу. Нога срослась, но не правильно — с тех пор он стал слегка прихрамывать.

Когда умер отец, Деламбер получил небольшое наследство. Став человеком богатым, независимым, он приобрел за бесценок одну захудалую газетенку, которой угрожало полное банкротство. Газетенка со временем превратилась в тот своеобразный притягательный центр, вокруг