Иди и не греши. Сборник (СИ) - Винниченко Игорь Александрович

Автобус остановился в небольшом городке, и Веня Давидович убежал звонить. У него здесь были знакомые, и он имел обыкновение именно отсюда докладывать о первом этапе экспедиции. Было уже около двух часов ночи, и в свете редких уличных фонарей по улицам украдкой пробегали кошки.

Водители вышли перекурить, и Настя, которая никак не могла заснуть, тоже выбралась размяться. Она вовсе не стремилась присоединиться к компании водителей, но те сами шагнули к ней.

— Что, мочалка, притомилась? — сказал белобрысый Шурик весело.

Настя не ответила.

— Вся дорога еще впереди, — сказал тот же.

— А то пошли, — хмыкнув, предложил длинноволосый Андрюша, — перепихнемся на заднем сидении. А то форму потеряешь.

Шурик жизнерадостно захихикал, а Настя, задохнувшись от негодования, низко склонила голову.

— Не, в натуре — пошли, — подошел к ней Андрюша. — Доставим друг другу удовольствие.

— Отстаньте от меня, — попросила Настя. — Пожалуйста… Я не принадлежу к компании этих девушек.

— Ну да, — хмыкнул Андрюша. — Ты только для хай-класса, да? Чего ты выпендриваешься, а то я вас не знаю!..

— Ладно, оставь ее, — сказал Шурик, поднимаясь в автобус. — А то Венечка премии лишит.

— Я ему яйца отрежу, твоему Венечке, — пробормотал Андрюша, поднимаясь следом за ним.

Настя осталась стоять у теплого борта автобуса и вдруг почувствовала себя страшно одинокой в этом чужом городе, среди этих чужих людей. Покинутый монастырь показался ей райским местом, обителью радости и покоя, и ей нестерпимо захотелось вернуться туда, к сердобольным матушкам, смиренным послушницам, все понимающей игуменье.

— Спички есть? — услышала она хриплый голос.

Из автобуса выбралась еще одна путешественница, та самая крашеная блондинка с пышным бюстом, которую приметил еще Додик. Она перевела дух и тоже привалилась к борту автобуса.

— Я говорю, спички есть? — повторила она так же хрипло.

— Нет, — сказала Настя. — Я не курю.

— Ну и здря, — сказала девица и рявкнула в дверцу автобуса: — Эй, драйвер, сучий потрох!.. Спички кинь!..

Водители засмеялись в ответ, но спички дали, и девица закурила.

— Новенькая? — спросила она, покосившись на Настю.

— Я не с вами, — сказала Настя. — Я случайно в этом автобусе оказалась.

— Ну да, — хмыкнула девица. — Из монастыря… Я слыхала, как вы с Венечкой щебетали. Надо же, — усмехнулась она, — кого только тут не встретишь!.. Как тебя зовут-то, монахиня?

— Настя, — отозвалась Настя. — А тебя?

— Вообще-то Галей меня зовут, — вздохнула та, — но здесь я известна как Изольда. Дурацкая, конечно, кликуха, но клиентам нравится.

Настя помолчала, а потом спросила:

— А давно ты?.. — она осеклась. — Ездишь за границу, я хотела спросить?

— А как только стало возможно, — отвечала Галя-Изольда. — Вы вот по монастырям разбежались, а мы за бугор поехали. Работа такая.

Она хрипло хохотнула, но закашлялась.

— Вредная работа, — добавила она, вытерев рот платком. — Загнешься тут, и никто ведь и не пожалеет.

— Ты извини, — проговорила Настя осторожно. — Я вас не осуждаю, но… Не понимаю.

— Слушай, ты только эту хренотень не заводи, — сказала Галя раздраженно. — Не перевоспитывай… У нас своя жизнь, у тебя своя. Может, нам наша жизнь тоже невмоготу, только хрен кто признается. Ты вот, правда в Бога веришь?

— Да, — сказала Настя осторожно.

— А среди моих клиентов, между прочим, и попы случались, — сказала Галя. — С ними как?

— Видно будет, — сказала Настя. — Что ты мне доказать хочешь?

— Что фигня это все, — сказала Галя.

Настя промолчала. Она понимала, что эта вульгарная девица, услышав о ее монастырском прошлом, конечно, не зря выбралась из автобуса. Она явно хотела что-то рассказать, но так и не решилась.

Тут они услышали шаги и увидели возвращавшегося Венечку. Тот шел, сутулясь, шаркая ногами и покачивай головой. Он был явно чем-то обеспокоен.

— Загулял, начальничек, — хмыкнула Галя.

Веня вскинул голову.

— Изольда?.. Настя?.. Чего вы тут?..

— Так вот же, — хохотнула Изольда. — Сама думаю, чего я тут?..

Веня скривился.

— Слушай, Изольда, поднимайся-ка ты в автобус… Нам с Настей надо обсудить наши дела.

— Не иначе, в монастырь собрался, — усмехнулась Галя.

— Иди, иди, — буркнул Веня.

Она ушла, а Веня стоял, склонив голову.

— Что случилось, Веня? — спросила Настя тревожно.

— Ужасное несчастье, — сказал он дрожащим голосом. — Они убили Лазаря. Застрелили среди бела дня на Павелецком вокзале.

— Не может быть, — прошептала Настя ошеломленно.

— Ты понимаешь, — взволнованно произнес Веня. — Они ведь тебя искали!..

Настя вздохнула.

— Что мне теперь делать?

— Что тебе делать!.. — ворчливо повторил Веня. — Что мне теперь делать?!.. Он же меня прикрывал…

— Что мне делать с пакетом? — повторила Настя твердо.

Веня судорожно вздохнул.

— Не знаю, — сказал он. — Думаю, тебе надо ехать с нами дальше. Завтра я попытаюсь связаться с Алхимиком…

— С кем? — переспросила Настя изумленно.

— С большим человеком, — сказал Веня, махнув рукой. — Он скажет, что нам с ним делать.

Настя кашлянула.

— Может, мне отдать пакет вам? — предложила она.

Он посмотрел на нее насмешливо.

— Чтобы меня убили так же, как Лазаря? Нет уж, дорогуша… Потерпи одну ночку, а завтра утром мы тебя освободим, так и быть. Поехали, ребята, — сказал он, поднимаясь в автобус.

Насте ничего не оставалось делать, как взобраться за ним следом.

Рано утром Хосе со своими парнями уже ехал на джипе в сторону Внуковского аэропорта. Артур на заднем сидении клевал носом, Додик зевал, а Леня за рулем жевал жвачку и думал только об одном: о сохранности машины во время их отсутствия.

— Ни шиша они там не следят на этой стоянке, — бормотал он. — Или угонят, или разденут нас, вот увидишь.

— Отыщем, — усмехнулся Хосе. — Этот район мой корифан контролирует, Федя Кумач, он этих похитителей на кубики распилит.

— Может, я все-таки останусь? — продолжал сомневаться Леня. — Чего мне там делать, без колес?

— Будут тебе колеса, — сказал Хосе и рявкнул: — Хватит ныть, зараза!.. Без тебя тошно.

Леня притих.

— Еще будут ли билеты, — пробормотал Артур. — Южное направление, там всегда вал народу…

— Лето еще не началось, — ответил Хосе. — Нет там никакого вала.

— Это у нас не началось, а там…

— Хватит, я сказал, — рявкнул Хосе и на Артура.

Тот буркнул что-то и обиженно отстранился к оконцу.

Белый «Мерседес» легко обошел их слева, и Артур ахнул:

— Хосе, смотри!..

— Падла, — произнес Хосе с горечью. — Это Маэстро!..

С «Мерседеса» им дали знак остановиться, и Хосе буркнул:

— Тормози, Ленечка… Чего теперь дергаться?

Обе машины съехали на обочину. Хосе вышел, хлопнул дверцей и пошел к «Мерседесу» впереди, не испытывая никакого энтузиазма при встрече со своим боссом.

Самвел Нерсесович Гаспарян, известный в кругах друзей и близких под кличкой «Маэстро», не имел бурного уголовного прошлого в отличие от главных лидеров московской преступности. Карьера его была стремительна, как у многих в последние годы. Офицер десанта, ветеран Афганистана, он прославился в Карабахской войне как смелый и решительный командир. Потом был внутренний конфликт с руководством, и молодой Гаспарян с группой своих верных бойцов оказался в Москве, где его наняли прикрывать коммерческие структуры. И так ловко он их стал прикрывать, что уже через пару лет его имя произносилось с почтением на самых крутых тусовках столичных бомбардиров. Теперь он уже не был наемным охранником, он был что называется в доле, и масштаб его операций порой существенно влиял на расклад сил в коммерческой жизни Москвы и окрестностей. Это не могло не повлиять на бывшего офицера, теперь он стал снобом, разъезжал на шикарных лимузинах, ходил в роскошных костюмах, и в окружении его были первые красавицы столицы. К слову сказать, кличка «Маэстро» появилась у него еще в Афганистане за его страстную любовь к одной, известной популярной певице, с которой у него был краткий, но бурный роман.