Дружина - Олег Артюхов

озабоченность. В номере нас ждала накрытая поляна с коньяком, соками, минералкой, закусью и насупленным сердитым профессором Артемьевым на десерт. Его вид свидетельствовал о крайнем неудовольствии. Не глядя на нас, профессор демонстративно хлопнул стопарик и только потом уставился на меня:

– Ты что, чудо в перьях, натворил?

– В каком смысле? – Я, честно говоря, слегка обалдел от такого приветствия. – Это у вас, профессор, такая оригинальная форма поздравления, или я чего-то не догоняю? Если это нечто второе, то не могли бы вы изъясняться поконкретнее, а то ведь могу и серьёзно обидеться.

– Понимаешь, Павел, – Александр вежливо прикрыл собой профессора, – мы тут слегка потрясены неожиданным эффектом от воздействия деактиватора. Пока вы там заканчивали накручивать витки, нам с Сергеем Ивановичем всю плешь прогрызли всевозможные вышестоящие начальники, начиная от командующих родами войск до президента включительно.

– Потрясающая популярность. Рад за вас, – я цеплялся за иронию, но начал догадываться, что где-то серьёзно напортачил.

– Нас всех обещали наградить всеми известными наградами и одновременно грозили казнить в особо извращённой форме.

– Да, что стряслось то?! – я уже начал всерьёз раздражаться.

– Дело в том, – спокойно продолжил Александр, – что мы с разбега вляпались в сферу межгосударственных отношений и породили небывалые доселе глобальные проблемы. А лично ты, Павел, не по злобе, а по долгу, помимо всех ядрёных сил западной коалиции, умудрился загасить девяносто восемь процентов их атомных станций и испортить все запасы ядерного топлива. Теперь почти вся Америка и большая часть Европы сидят без электричества и тепла, там жуткий переполох и творится бог знает что.

– М-м-м. Не ожидал. Не хотел… А вот нехрен было нам угрожать. Ничего, пусть супостаты чуток остынут. Пусть посидят без света, мозги поправят, рождаемость повысят, пидоров, гринписовцев и феминисток повыведут. Авось польза будет.

– Ты, что идиот, или прикидываешься? –выглянул из-за спины Александра профессор иопять напустился, не забыв предварительно проглотить второй стопарик. –Случился жуткий международный скандал! Глобальный кризис! Сегодня или завтра может встать разное опасное производство! Разразится череда экологических катастроф!

Я терпеливо помолчал, изо всех сил стараясь не огрызаться, хотя горел желанием послать всех к едритической маме. Потом закрыл глаза, пару раз глубоко вздохнул и в невозможно мягкой и вежливой форме сказал всё, что об этом бардаке думаю:

– Завтра «сегодня», станет «вчера», – я старался тщательно подбирать слова. – Ничего там у них не встанет. В каждом серьёзном проекте предусмотрено гарантированное параллельное энергообеспечение и программа безопасного аварийного отключения. Что касается произошедшей технической накладки, то своей вины не чувствую и не признаю. Не скрою, имел желание поквитаться с западной военщиной за их прошлую попытку залить Лукоморье раскалённой магмой. С другой стороны, какие ко мне претензии? Я работал по навигатору и программе с дистанции почти семи сотен вёрст. Какие такие электростанции я мог разглядеть за минуты пролёта, когда передо мной находился экран с высвеченными метками? Разве что последний виток командир сделал по моей просьбе, чтобы подчистить упущения.

– Вот и подчистил. Поистине, только в России жопа – это не часть тела, а событие. Господи, какой немыслимый позор, прорва ошибок и просчётов, какие неприятности, – продолжая ворчать без прежнего энтузиазма, профессор хлопнул третий стопарик, вспомнил про нас и разлил остатки. Я, естественно, отказался.

Продолжая терпеливо слушая бурчание, я сидел, молча дожидаясь, когда волшебный напиток вернёт Артемьеву нормальное состояние сознания. Заметив, что это чудесное преображение произошло, я решительно перебил бубнёж профессора:

– Давайте не будем конкретно показывать пальцем, кто кого втравил в эту авантюру. А теперь кто-нибудь толком может объяснить, каков результат операции? Кто-нибудь здесь в состоянии вразумительно сказать, что там реально произошло?

– У западной коалиции больше нет ядерного оружия, так или иначе, угроза глобальной войны миновала, – улыбнулся Александр, – Многое пока непонятно и неизвестно, но эффект применения деактиватора весьма необычен. По оперативным данным внешней разведки в момент облучения происходил только лёгкий выброс бета и альфа-излучений, которые, как известно, распространяются едва на метр и гаснут. Все плутониевые и урановые заряды превратились в сложный свинцовый сплав. В общем, поздравляю тебя, Паша. Эксперимент удался. Что задумали, то и сделали. Начало положено. А на профессора не сердись, он сам до сих пор никак не очухается, сильно переживал кое за кого.

– И ничего я не переживал, а так, беспокоился слегка. – Артемьев порозовел, и его лицо приняло обычное ироничное выражение. – Ладно, авось не первый и не последний раз в дерьмо вляпались. Выкрутимся как-нибудь. Но зато дело сделали, можно сказать историческое: научили заморских мудаков родину любить и сотворили им козью морду. И, хотя лично тебя, Пашка, нельзя было пускать в тот огород с капустой, всё равно ты молодец. Люблю тебя, мерзавца. А, что касается пиндосов, то пошли они все к ядерной маме. Ступай, Паша, отдыхай, а завтра с утреца домой.

Я, кряхтя, встал и поплёлся на выход. Мля! Спрашивается, за каким болтом мне сдалась вся эта клоунада?

Спустя сутки в Лукоморье в офисе профессора Артемьева собрался «большой совет»: оба профессора, я, Александр и Буслаев. Обсудив детали, в целом признали операцию успешной, а по личному и прямому указанию президента прототип деактиватора решили усовершенствовать, придать компактную форму и запустить в малую серию, как и деструктор, которым мы сбивали спутник.

– Теперь, братцы мои, – продолжил Артемьев, – перейдём к следующему вопросу. Установлено постоянное наблюдение за озером Большой Калыгирь и за артефактом Коловрат. Пока данных маловато, но моя чуйка подсказывает, что там мы найдём ключи от многих наших и мировых проблем, а может быть и ещё кое-что. Пока конструктивного общения с инопланетным инкомом нет. И не удивительно, ведь его технический и научный уровень выше на десять голов. По аналогии, можно сравнить отношения человека с ёжиком. Но имеется небольшая надежда, и потому эта задача остаётся приоритетной. Третье. Проект «Онекотан» озвучен на самом верху, правда, чуток под иным соусом. Я особо бесстыдно начальству не врал. Вмеру. Но зачем ему знать все наши заботы? Это нам Онекотан как спасательный круг, а у начальства голова болит совсем о другом: ископаемых углеводородах, курсах валют, отчислениях и траншах, бюджете, выборах и прочих наиважнейших для власти проблемах. Одним словом, проект утверждён и профинансирован. Так, или иначе, по морю и воздухом на остров заброшена первая партия материалов и оборудования. Работают геологи, энергетики и проходчики. По предварительным данным сроки первой очереди сократятся до полугода.Ещё полгода монтаж, и можно будет начинать переброску оборудования за кромку времени. Но всё это наша головная боль, зачем пугать Москву такими малыми сроками? Пусть в планах остаются прежние три года. Оба проекта