Их любимая кукла - Алекса Адлер

приходит знание, что если я в момент этого перехода останусь вот такой, то просто сгину, так и не узнав, что со мной случилось, не вернув себе своё тело, не пожив даже толком. Приходит дикий животный страх, что моя душа, или моё сознание, исчезнет, развеется по грани миров…

В полном ужасе я всем своим существом устремляюсь обратно в кукольное тело. Не хочу умирать! Не хочу! Пусть даже в такой искусственной оболочке, но я выбираю жизнь! Мне кажется, будто мои ментальные частички буквально просачиваются в каждую клеточку, каждую частичку биосинтезоидного организма, проникают в каждую «микросхему» искусственных мозгов, закрепляясь, запечатлеваясь, полностью перехватывая контроль над всем, перекраивая всё под себя. Раз теперь это моё тело, то и командовать им буду я.

Мышцы прошивает болезненной дрожью, с губ срывается низкий стон, я буквально оседаю на пол, ухватившись руками за волосы, зажимая уши. А в следующий миг мы наконец вырываемся из эпицентра этой чудовищной энергетической бури, рисуемой в моём воображении настоящей чёрной дырой.

О боже. Что это было вообще?

Чувствуя себя так, будто меня переехал каток, я осторожно поднимаю голову. На лице ощущается что-то мокрое. Поднеся руку, удивлённо трогаю верхнюю губу… у меня что, кровь носом пошла? У искусственного, пусть и биосинтетического тела? Я тогда даже боюсь представить, что это за переход такой был?

Однако долго размышлять на эту тему мне не дают времени. Я слышу приближающиеся к двери голоса. И поспешно поднимаюсь на ноги. Выпрямляюсь, принимая ту самую позу, в которой хвостатые меня оставили. Кровь из-под носа так и продолжает сочиться. Но вытирать её даже не пытаюсь, не успею просто.

И правда. Дверь открывается.

− …Взял курс-с-с на первую точку координат, − слышу я обрывок фразы, произнесённой Са-ардом, кажется. – Лететь тридцать девять с-с-стандартных час-с-сов. Это будет наша первая точка высадки. Нужно всё тш-щательно разведать и с-с-спланировать...

И тут он внезапно умолкает. Кажется, я догадываюсь, почему.

Так, контроль это хорошо. Но сейчас мне не мешало бы отстраниться и уступить место программам и протоколам поведения. Хотя бы на время. А ещё лучше было бы, если бы я получила доступ до информации, которая хранится в кукольных мозгах.

− Кровь? – удивлённо произносит Шоа-дар, судя по шуршанию хвоста, подползая совсем близко ко мне.

− Биожидкос-с-сть, − поправляет его Са-ард.

− Какая разница? С-с-суть от этого не меняетс-с-ся. Эйш-ши повреждена.

− Видимо, переход не очень хорош-ш-шо отражается на биос-с-синтетических организмах. Этого я не учёл. Девяносто ш−ш-шестая, активация.

Приходится открыть глаза. И изобразить ту самую широкую счастливую улыбку, которой Эйши неизменно приветствовала своих хозяев.

− Приветствую, мой господин, − произношу нежным голоском. Не переигрываю ли?

− Доложи о своём с-с-состоянии, − приказывает Са-арад.

Ой-ой. Усиленно пытаясь проанализировать свои ощущения и соорудить их в правдоподобный ответ, я буквально зависаю. Тянусь внутрь себя… ну же, Эйши, какое там у тебя состояние? Лучше сама скажи, если не хочешь в утиль вместе со мной.

И тут в голове будто что-то щёлкает.

− Незначительные повреждения сосудистой системы. Повышенный тонус мышц. Все системы организма претерпели воздействие излучения неизвестной природы. Процессы регенерации запущены. − срывается с моих губ. – Некоторые функции нарушены из-за программного сбоя.

Это она меня что ли программным сбоем обозвала?

− Программный сбой? – задумчиво прищуривается Са-ард. Очень красноречиво так. Опять собирается в моей голове копаться?

− Подож-ш-шди брат, − сжимает его плечо Шоа-дар, явно пришедший к тому же выводу. – Пус-с-сть сначала приготовит нам поес-с-сть. А то знаю я тебя. Эйш-ши, протоколы приготовления пиш-щи нарушены?

− Нет, мой господин, − качаю головой. Очень на это надеюсь.

− Ну вот. Видиш-шь, С-с-са-ард? Я голодный. Ты тож-ш-ше. Потом с этим сбоем разберёш-шся. Пойдём, Эйш-ши, сообразим что-нибудь перекус-с-сить. Кстати, тебе самой подпитка ещё не требуетс-с-ся? – требовательно смотрит на меня.

− Требуется, мой господин, − киваю. Нужно же мне узнать, каким именно образом происходит эта подпитка.

− Хорош-ш-шо, иди за мной, − кивает Шоа-дар, и направляется к выходу, не дожидаясь ответа Са-арда.

Я молча следую за ним, ловя себя на том, что помимо облегчения теперь испытываю даже некоторое воодушевление. Всё-таки змея младшего я боюсь немного меньше. Ещё он более разговорчивый. А значит, в процессе приготовления обеда я вполне возможно смогу выведать что-то полезное. Осторожненько. Может тогда я пойму, что мне делать? Признаваться, или нет? И если уж придётся выбирать, кому именно признаваться в том, кто я такая на самом деле, безопасней, наверное, выбрать Шоа-дара. Так мне кажется. В любом случае для начала мне нужно собрать больше информации.

По пути в пищевой отсек я изо всех сил пытаюсь выудить из своей памяти хоть что-то, касающееся приготовления пищи. Кое-что даже всплывает. Частично мне удаётся вспомнить, что делала Эйш-ши, когда готовила по приказу нагов. А ещё в моей голове, кажется, начинают мелькать смутные и разрозненные сведения, которых лично я знать никак не могу. Это вселяет надежду, что в будущем мне удастся добраться до этой крайне нужной и важной для меня информации. Но не даёт уверенности, что прямо сейчас я смогу приготовить хоть что-то и не выдать себя полной неосведомлённостью. Особенно, если наг опять озадачит меня своими зубодробительными пожеланиями.

Но в пищевом отсеке он первым делом сам направляется к тем шкафам, где я в прошлый раз брала продукты, и принимается что-то набирать на панели.

Открывает дверцу и достаёт с полки небольшой контейнер, который тут же вскрывает.

− Иди с-с-сюда, Эйш-ши, − приказывает мне. И когда я послушно приближаюсь, протягивает этот контейнер мне – Держи свой концентрат.

Так это для меня?

Осторожно взяв у него открытую коробочку из похожего на металлопластик материала, вижу в ней сложенные в два ряда прозрачные круглые капсулы диаметром сантиметров пяти. Синеватые, полупрозрачные.

И что с ними делать? Вытащив одну, понимаю, что она мягкая и заполнена чем-то гелеобразным. Аппетитного мало. Но всё же я подношу её к губам, изо всех сил пытаясь мысленно отстраниться и передать контроль программам, заложенным в моё тело. Прикусываю зубами кончик капсулы, вскрывая, и выдавливаю содержимое в рот.

Буэ-э. Терпеть не могу такие штуки. Всё равно что слизня глотаю. Пусть безвкусного, но гадко же.

Не знаю, как мне удаётся не показать своё отвращение. Но чего не сделаешь, для собственного выживания. Знать бы ещё, в каком количестве мне нужно съесть эту гадость, чтобы хорошо подпитаться. Впрочем, у меня ведь есть источник информации.

− Мой