Сибирская кровь - Андрей Черепанов

Аналогичный результат – по материалам первой ревизии, дела с которой, по идее, должны бы находиться в описи 2 к фонду, что содержит документы первых, вторых и третьих ревизских сказок населения всей Российской империи. Я разыскивал сказки этой ревизии не только по географическому указателю к описи, но и изучил аннотации к каждому из перечисленных в описи четырех тысяч трехсот четырнадцати дел, однако все безуспешно. Да и вообще с этой ревизией по Верхоленскому острогу и в целом по Иркутскому и прилегающим к нему уездам, где могли бы оказаться верхоленские сказки, какая-то мутная история.

Читальный зал РГАДА

В том, что такая ревизия там проводилась, сомнений нет: это подтверждается как архивными документами второй иркутской ревизии с перечислением фамилий и имен подпавших под прежнюю перепись персонажей и произошедших с ними изменений, так и упоминаниями итогов той ревизии в ряде работ по истории Иркутска. Известно даже, что первая ревизия податного населения Сибири велась Переписной канцелярией полковника князя Сонцова (Солнцева) – Засекина со штаб-квартирой в Тобольске. Вот только в таких работах нет конкретных ссылок на архивное дело с ревизскими сказками. А, скажем, в книге «Иркутск. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий», выпущенной еще в 1883 году по спискам Московского архива Министерства юстиции России, приведены перечни тех, кто попал в переписи 1684, 1686 и 1698 годов, в сказки второй и третьей ревизий и выбыл после первой ревизии, но сообщается, что «книги первой ревизии 1722 г. в делах сказанного архива не оказалось». А ведь Московский архив Министерства юстиции – пожалуй, единственное архивное учреждение[62], где, в принципе, могли храниться ревизские сказки, чтобы впоследствии перейти в РГАДА. Однако, как уже замечено, в специально предназначенном для этих сказок фонде № 350 их нет.

Несмотря на долгие поиски, не обнаружились они и в фонде № 214 «Сибирский приказ», где размещено множество материалов по переписям населения Сибири, включая все те, что приведены в вышеуказанной книге по истории Иркутска[63], нет ссылки на них в специальном ученом «Обозрении столбцов и книг Сибирского приказа в 1592–1768 годах», составленном в 1894 году выдающимся историком-археографом Николаем Николаевичем Оглоблиным[64]. Документов первой иркутской ревизии не нашлось и среди девяти сотен дел фондов № 1025 «Иркутская провинциальная канцелярия» и № 1121 «Иркутская приказная изба». В то же время я не увидел ни в одной работе, ни в каком-либо комментарии исторических исследователей сведений о том, что такие документы утеряны. Значит, их поиски стоит продолжать.

Зато мне посчастливилось сразу найти по описи две нужные мне сказки второй ревизии, проводившейся в России с 1744 по 1747 год. Они содержатся в архивном деле № 1056 «Ревизские сказки. Иркутск» под аннотацией: «Книга переписная посадских людей, разночинцев, цеховых и дворовых г. Иркутска, посадских людей, разночинцев, монастырских, государственных крестьян и ссыльных Китойской волости, Кудинского присуда, Идинского, Бельского, Верхоленского, Балаганского острогов, слобод и деревень Иркутского уезда».

Ревизские сказки 1744 года посадских Верхоленского острога.

Фрагмент с семьей Черепановых (пункты 7610–7613)

Ревизская сказка 1762 года купца Верхоленского острога Черепанова Ивана (лиц.)

Ревизская сказка 1762 года купца Верхоленского острога Черепанова Ивана (оборот)

Там перечислено более десяти тысяч мужчин (в сказках второй ревизии приводились лишь ревизуемые души мужского пола), из которых под пунктами 7567–8047 записаны «Верхоленского острогу посацкие» и «Верхоленского острогу разночинцы»19. Позже я пришел к выводу, что отсутствие в перечне крестьян объясняется отнесением занимающихся тогда земледелием жителей Верхоленска и приписанных к нему деревень к сословию разночинцев – выходцев из казаков. Все же другие интересные для моего исследования поселения показаны чисто крестьянскими, и в эту ревизскую сказку вошли триста сорок крестьян из Манзурской и Верхоманзурской деревень, четыреста пятьдесят девять – Бирюльской слободы, сто тридцать девять – Качинской деревни и двести один крестьянин Киренского монастыря Ангинской заимки (всего одна тысяча сто тридцать девять мужчин)20.

В сказках указано сто шестьдесят семь посадских[65] Верхоленского острога. Особо много среди них Малцовых, Поповых и Тюменцовых. Разночинцев[66] же, в раздел которых включены также ссыльные, – триста четырнадцать, большинство из них опять же Тюменцовы, а также Бутаковы, Кистеневы, Козловы, Пермяковы, Толмачевы и Хабардины. Соответственно, все ревизуемое мужское население Верхоленского острога, без учета отсутствующих в сказках казаков, в год проведения второй ревизии состояло из четырехсот восьмидесяти одного человека. И были они представителями девяноста трех фамилий[67].

В семье Черепановых – Иван в возрасте пятидесяти трех лет (в зависимости от того, на какой год проведения ревизии мог быть указан его возраст, – а я его вначале не знал, – он от 1691 до 1694 года рождения) и его сыновья Григорий, девятнадцати лет, Иван, шести, и «Иван же», четырех лет21. Больше носителей такой фамилии в Верхоленском остроге тогда не было, что, безусловно, прояснило главное, «пазл сложился»: Иван Федорович Черепанов, умерший в 1778 году в указанном в метрике возрасте восьмидесяти девяти лет, – никто иной, как глава семейства Черепановых из ревизской сказки. Он – отец моего шестижды прадеда Григория и, значит, мой семижды прадед.

Стало понятным и то, что двое тезок – младших сыновей Ивана Федоровича – были теми самыми Иванами большим и малым из метрик последней четверти XVIII века. Почему теми самыми? Да потому, что они – братья с одинаковым именем, что бывало не так часто. И, исходя из приведенного в ревизской сказке возраста, ни один из них не успевал стать отцом двоих других родных братьев Иванов (названных бы тогда тоже большим и малым), чтобы те заимели уже в 1776 и 1778 годах, как то следует из метрических книг, собственных детей. Действительно, от 1744–1747 годов, когда проводилась вторая ревизия и Иванам было шесть лет и четыре года, до 1776 и 1778 годов, когда от «метрических» Ивана большого и Ивана малого впервые были рождены дети, прошло максимум тридцать два и тридцать четыре года, и к тому периоду этим Иванам исполнялось всего по тридцать восемь (1776 год – 1744 год + 6 лет = 38 лет Ивану большому и 1778 год – 1744 год + 4 года = 38 лет Ивану малому), а это вряд ли достаточно, чтобы любому из них дважды обзавестись