Белый, белый снег… (сборник) - Александр Александров

– А ты кем в городе работаешь?

– Архитектором.

– Да все мы архитекторы… – непонятно почему криво усмехнулся Борисенок.

«Не верит, – догадался я. – Странный тип… Должно быть в его представлении архитектор – это нечто особенное».

– Так вы согласны или нет? – нетерпеливо поинтересовался Тимка, отгоняя ладонью от лица сизый табачный дым.

Борисенок потушил сигарету, внимательно посмотрел на одного, потом на другого.

– Согласен… Только шкура – моя.

– Не вопрос, – согласно кивнул я. – Сколько у тебя патронов?

– А сколько надо?

– Ну, штук двадцать-двадцать пять.

– Тридцать возьму. Хватит? – Борисенок усмехнулся, обнажив желтоватые крупные резцы.

На душе у меня стало легко. Теперь наша компания выглядела значительно солидней… Но еще большую уверенность мне придали две лосинные шкуры и рога, которые Борисенок вынес из сарая. Это были трофеи недельной давности. Судя по всему, охотник он был опытный.

Тимке захотелось посмотреть карабин. Борисенок расчехлил оружие и с гордостью его нам продемонстрировал. Скорострельный многозарядный «Тигр» внушал уважение.

– Семь шестьдесят два калибр, – произнес Борисенок, клацнув автоматическим затвором. – Патроны с усиленным пороховым зарядом.

Он извлек из магазина желтоватый, матово блеснувший патрон.

– Лося с двухсот метров насквозь прошибает.

– Хорошая машина… – одобрительно отозвался я, прикладывая к плечу гладко отполированный приклад. – Оптическим прицелом не пользуешься?

– Оптику ребята увезли, – сказал Борисенок. – Я пока больше в лес не собирался. Лицензию закрыл… Да он и без оптики бьет прекрасно. Хочешь, покажу?

Я кивнул… И мы втроем тут же, снова через огороды, отправились на реку. Выбрали место с высоким берегом, где река делает поворот. Все же карабин – не ружье. Пуля далеко летит… Поэтому береговой откос мы использовали, как пулеуловитель.

Борисенок воткнул в берег палку и приспособил на ней ржавую банку из-под консервов. Отошли метров на сто… Борисенок легко вскинул карабин, прицелился.

«Бам!» – звонко ударил выстрел.

Ржавая банка слетела на землю. Победоносно взглянув на меня, Борисенок поставил оружие на предохранитель и протянул его мне.

– Теперь ты…

Он поднял с земли пластиковую зеленую бутылку из-под газировки, подал ее Тимке. Тот быстро сбегал, водрузил ее на палку, вместо банки. Я почувствовал легкое волнение, как спортсмен перед стартом. Не хотелось ударить в грязь лицом перед новоявленными компаньонами.

Осторожно большим пальцем сдвинул предохранитель.

– Патрон в патроннике, – на всякий случай предупредил Борисенок.

Я приложился щекой к прикладу, поймал в прицел зеленое пятнышко бутылки. Вдохнул, задержал дыхание… «Бам-бам!» – дважды, через короткую паузу нажал на спуск. Гильзы, выброшенные затворной рамой, тихо звякнули о прибрежные камни.

Бутылка, глубоко надетая горлышком на палку, стояла без движения.

– Иди, смотри, – снисходительно обронил Борисенок, забирая у меня карабин.

Я быстрым шагом приблизился к цели. «Неужели промазал?» – царапнула неприятная мысль. Но тут же отлегло… На расстоянии ладони, строго по центральной оси я увидел два аккуратных входных отверстия.

– Ого! – уважительно покачал головой Борисенок, разглядывая безупречно круглые пулевые пробоины. – Как по линеечке!.. Где это ты так навострился?

– Армейская школа… – важно произнес я.

Давно мне не доводилось стрелять из нарезного оружия и я, признаться, был доволен результатом.

– А мне можно? – робко спросил Тимка, катая в руке стреляную гильзу.

– Нет! – строго ответил Борисенок. – Нечего зря патроны жечь… Они нам скоро пригодятся.

И потом, уже мягче добавил:

– Тебе же, Тимоха, скоро в армию. Там досыта настреляешься.

– Да?! – обиженно отозвался Тимка. – А мне знакомый рассказывал – за всю армию только один раз автомат в руках держал. Да и то на присяге…

– Ну, это смотря, куда попадешь, – уточнил я.

Остаток дня мы потратили на подготовку нашей экспедиции. Закупили в местном магазинчике хлеб, чай, сахар, соль, спички и еще кое-что по мелочи. Из расчета – как минимум на три ночевки… Потом я взял у деда Захара карту и мы сообща разработали детали маршрута.

Стартовать решили с утра, и к вечеру планировали быть в лесной избушке моего приятеля Виктора… До избушки можно было добраться сплавом по реке. Для этой цели нашли пару резиновых лодок. Одну, двухместную, пообещал взять у своего знакомого дед Захар, а другую, поменьше, отыскал где-то Тимка. Условились, что лодки мы оставим в избушке, а потом, когда река встанет, зять деда Захара вывезет их на снегоходе.

От избушки Виктора мы хотели организовать планомерное, квадрат за квадратом, прочесывание местности: по просекам, по лесным дорожкам… Где-нибудь, по нашим расчетам, мы обязательно должны были попасть на след. Особенно, если учесть, что все нормальные медведи должны уже не сегодня-завтра в берлоги залезть… А это значит, что любой, обнаруженный нами медвежий след, почти наверняка будет принадлежать зверю, который покалечил Виктора. Ведь он, скорее всего, – потенциальный шатун.

Поначалу я не очень-то серьезно был настроен на поиск этого медведя. Однако во время подготовки к охоте понял, что шансы у нас, действительно, есть. Во-первых, с нами собака – настоящая зверовая лайка. Пусть молодая, неопытная, но все же…Во-вторых, вооружение у нас – более чем достаточное. И патронов – завались… В третьих, какой-никакой снег в лесу уже есть, значит есть и следы… Ну, и наконец, это не просто охота, а некий акт возмездия за покалеченного товарища.

3

Дед Захар пришел нас проводить. Его дом был рядом – окна выходили прямо на реку. Старик помогал нам укладывать рюкзаки, связывать меж собой резиновые лодки, давал какие-то советы.

Подошла и его супруга, одетая уже по-зимнему: в пуховом платке, в полушубке. Принесла нам в дорогу узелок с домашней снедью. Улучив момент, отозвала меня в сторону.

– Вот, возьми это, – она украдкой сунула мне в руку костяной амулет. – Будете там рядом… Снеси обратно на могилу, шаману этому. Тебе не трудно, а мне спокойнее будет…Только деду ничего не говори.

– Хорошо, – пообещал я. – Отнесу.

Мы спустили лодки на воду. Связанные вместе, борт к борту, они были более устойчивы на быстрой воде и к тому же, позволяли нам чувствовать себя единым экипажем. В лодку, большую по размерам сели мы с Борисенком, в другую – Тимка с собакой.

Пес упрямился, ни в какую не желая забираться в непонятное резиновое сооружение. Тимке пришлось заносить его на руках. Абрек скулил и брыкался.

– Аккуратнее! – обеспокоился дед Захар. – Когтями чтоб не задел. А то резина ведь… Порвет.

Наконец мы уселись, взялись за весла – по одному с каждой стороны – и дед Захар оттолкнул нас от берега.

– Счастливо! – крикнул вдогонку старик.

Хозяйка молча перекрестила нашу команду и прощально помахала рукой.

Студеная вода стремительно подхватила нас и понесла вниз по течению. Белые, припорошенные свежим ночным снежком берега, смотрелись торжественно и нарядно. От воды поднимался пар. Я сидел в носу, с ружьем в руках. Борисенок и Тимка нажимали на весла. Абрек тревожно поглядывал на бурлящую темную воду, жад-но втягивал чутким носом волнующие лесные запахи.

Те же запахи с радостью вдыхал и я, вспоминая прежние охоты. Мне не раз приходилось сплавляться вот так по реке. Но это случалось либо весной, либо летом, когда было тепло. Сейчас температура была ниже нуля и корка льда покрывала мелководные закутки возле берега.

Через час мы уже зябко поеживались. А через два – нам было и вовсе не до таежных красот. Руки мерзли даже в перчатках, а пальцы ног мы почти совсем перестали чувствовать. И это несмотря на то, что у каждого на ногах были надеты толстые шерстяные носки.

Гладкие борта наших лодок покрылись тонким слоем льда, весла тоже оледенели.

– Ну, что, Тимоха, притих? – усмехнулся Борисенок. – Замерз?

– Есть немножко, – шмыгнул красным носом Тимка.

– Доплывем до Косой горы, перекурим… Чаю вскипятим.

Впереди, сквозь туманную пелену, замаячило упавшее в воду дерево. Огромная сосна наполовину перегораживала реку… Из глубины поднимались отполированные течением ветви. Вдоль почерневшего ствола пузырилась желтоватая пена.

– Влево! Влево уходи! – закричал я, оборачиваясь к Борисенку.

– Вижу… – процедил тот сквозь зубы и яростно заработал веслом. – Табань!.. Табань, Тимоха, едриёмать!.. К берегу ближе!

Гребцам удалось справиться с течением и вовремя обогнуть опасную преграду. Мы только слегка задели дерево бортом. Но от удара лодку ощутимо тряхнуло, и брызги ледяной воды щедро окатили нас.

Ноги совсем замерзли и затекли. Из-за тесноты было невозможно разогнуть колени. Я с нетерпением ждал, когда же, наконец, мы пристанем к берегу.