Детектив за обедом. Убийство подают горячим - Токуя Хигасигава

— Ты что, сейчас сказал, «по крайней мере со зрением» у меня нет никаких проблем?

— Ни в коем случае. Вам, вероятно, послышалось. — Кагаяма в отражении невозмутимо поправил очки. — В любом случае вам очень идет. Прекрасно выглядите, одзё-сама.

— Ну, такие банальные комплименты меня совершенно не радуют. Еще какие-нибудь замечания?

— Немного напоминает мой образ…

— Ну это вообще тут ни при чем! — Ведь образ в очках не принадлежит исключительно Кагаяме. — А может, все-таки снять их? Кажется, не слишком-то они мне и идут.

— Что вы, жесточайшие из злодеев при одном лишь взгляде на вас незамедлительно рухнут на колени и примутся каяться в своих преступлениях.

— Это ты так пытаешься сказать, что в очках я выгляжу привлекательно? Как-то витиевато у тебя выходит, не думаешь?

— Прошу прощения, боюсь, что моего скромного словарного запаса не хватит, чтобы достойно описать вашу исключительную привлекательность. Проявите милость к своему покорному слуге, одзё-сама.

— О! — Последний комплимент Кагаямы пришелся Рэйко по душе. Особенно часть про ее исключительную привлекательность. — Ладно, так и быть, прощаю.

Сидевший за рулем Кагаяма тихонько выдохнул, всем своим видом демонстрируя неимоверное облегчение.

Внезапно у Рэйко зазвонил телефон. Она приняла вызов и поднесла мобильник к уху.

— Утречка, одзё-сан! — тут же донеслось из трубки.

Одного этого было достаточно, чтобы понять, кто именно ей звонил. Инспектор Кадзамацури. Молодой детектив из полицейского управления Кунитати, по совместительству начальник Рэйко.

— Ты сейчас где? Чем занимаешься?

Рэйко только что закончила переодеваться в салоне лимузина и сообщить об этом, конечно же, не могла. Пока она колебалась с ответом, инспектор, который, кажется, и не собирался ее слушать, продолжил болтать:

— Ладно, неважно. Слушай, Хосё-кун, в районе Хигаси-2-тёме на улице Асахи в ветеринарной клинике Вакабаяси кое-что произошло. Поступило сообщение, что директора клиники нашли мертвым у себя в комнате. Ты ведь знаешь, где это? Отправляйся-ка прямо туда. Сам я тоже скоро подъеду.

— Э-э-э… — Отправиться на место преступления на лимузине?!.. — Нет-нет, ничего! Вас поняла.

Положив трубку, Рэйко сразу же скомандовала:

— К ветеринарной клинике Вакабаяси! И поскорее!

Тут ей вдруг представилось, как она подъезжает на лимузине к оцепленному патрулем месту преступления, где уже наверняка собралась толпа скучающих зевак, и от этой картины по спине пробежал холодок.

— Знаешь что, высади меня где-нибудь метров за сто от клиники. Я дойду пешком.

— Как прикажете.

Кагаяма резко крутанул руль, меняя направление движения автомобиля.

От круглой площади перед станцией Кунитати лучами расходились три главные улицы. Правда, по-настоящему известной — настолько, что в разговоре использовали ее название, — была лишь центральная — Университетская. Когда говорили о двух других, обычно просто уточняли: «Выйдя со станции, поверните направо (или налево)».

Улица Асахи была той, что вела налево от станции (к слову, улица, ведущая направо, называлась Фудзими).

Вывеска ветеринарной клиники Вакабаяси виднелась неподалеку от комбини[26], в который упиралась улица Асахи. Перед клиникой, как и ожидалось, уже теснились патрульные машины, окруженные любопытными прохожими. Сама того не осознавая, Рэйко принялась искать взглядом серебристый «ягуар» — любимую машину инспектора Кадзамацури, которая неизменно выделялась на местах преступлений в Кунитати.

Инспектор Кадзамацури принципиально не садился в автомобили японского производства. Причина? «Так ведь они для нищебродов». Хотя сам инспектор был наследником компании «Кадзамацури Моторс», производившей как раз те самые автомобили «для нищебродов». Казалось бы, этот факт должен был его как-то смутить, однако…

Рэйко осмотрелась — серебристого «ягуара» нигде не было видно.

— Странно… Неужели инспектор еще не приехал? — Она озадаченно склонила голову и уже было подлезла под оградительную ленту с надписью «Место преступления. Посторонним вход воспрещен», как вдруг… — Что?..

Ее взгляд уловил нечто странное: на мгновение Рэйко показалось, что это было зеркало, отразившее утреннее солнце.

С оглушительным ревом к ней неслась машина. И конечно же в том, что это был серебристый «ягуар», за рулем которого сидел инспектор Кадзамацури, сомневаться не приходилось.

«Ягуар» мчался с такой скоростью, будто намеревался проехаться прямо по Рэйко, однако в последний момент с пронзительным визгом затормозил перед ней, да так резко, что заднюю часть автомобиля рывком увело в сторону. Водительская дверь распахнулась, и из машины вышел инспектор Кадзамацури с куском тоста во рту. Он приподнял руку в приветствии:

— О, Хосё-кун, утречка!

Да ты вообще кто — инспектор или школьница из манги?!

Рэйко едва не выпалила это вслух, но все-таки удержалась. Как-никак он был ее начальником, а потому следовало подбирать слова с осторожностью.

— Э-э-э… Инспектор, что-то случилось?

— Долгая история, — ответил инспектор Кадзамацури, запихивая остатки тоста в рот. — Видишь ли, у меня дома старомодный будильник, который работает от розетки и…

— А, понятно. Можете не продолжать. — Буквально за три секунды потеряв интерес к рассказу инспектора, Рэйко повернулась к нему спиной. — Ладно, пойдемте уже на место преступления.

— Эй, ты чего! Сама же спросила, что случилось, а теперь — «можете не продолжать»? Как грубо! Раз уж на то пошло, то и у меня есть что спросить: с чего вдруг очки? Ты что, понравиться кому-то пытаешься? Я, конечно, не могу сказать, что красотки в очках не в моем вкусе, но, знаешь ли… Эй, Хосё-кун!

А-а-а, вот же назойливый тип! Пытаюсь кому-то понравиться? Да с чего бы вообще!

Не обращая больше никакого внимания на прицепившегося начальника, Рэйко раздраженно поднырнула под ограничительную ленту и направилась к месту преступления.

2

Инцидент произошел в особняке семьи Вакабаяси, расположенном рядом с клиникой. В одной из комнат на втором этаже был найден мертвым пожилой мужчина — судя по положению тела, можно было предположить, что он упал со стула.

К инспектору подошел один из полицейских и доложил:

— Покойный — Тацуо Вакабаяси, шестьдесят два года. Тело обнаружила домработница. Она заподозрила что-то неладное, когда утром хозяин долго не выходил из своей комнаты, и зашла проверить.

Рэйко, сверкая глазами за стеклами бутафорских очков, быстро осмотрела место происшествия. Тацуо Вакабаяси был в домашней одежде, поверх наброшен легкий халат. Несмотря на расслабленную позу, черты лица уродливо исказились в предсмертных страданиях, явственно свидетельствуя, что смерть его вышла мучительной. На теле не было заметно ни наружных травм, ни кровоподтеков. Примерно в десяти сантиметрах от правой руки мужчины валялся пустой бокал тюльпанообразной формы, вокруг которого на ковре расплылось большое бордовое пятно.

Перед стулом, с которого, как предполагалось, упал покойный, стоял небольшой столик, на нем находился поднос с откупоренной бутылкой вина — внутри оставалось еще около восьми десятых содержимого. Помимо бутылки, на подносе лежали пробка, штопор в форме буквы Т и цилиндрообразная герметическая капсула, которой обычно опечатывают горлышко.

— Гляди, Хосё-кун! — громко воскликнул инспектор Кадзамацури. — Тацуо Вакабаяси перед сном пил вино.

— Вижу…

Выдавать самые очевидные вещи так, будто сделал невероятное открытие, — излюбленная привычка инспектора Кадзамацури. Однако если бы Рэйко каждый раз обращала на это внимание, то вряд ли вообще смогла бы работать под его началом.

— Ох, а это что такое?

Рэйко указала на единственный предмет на подносе, который несколько выделялся на фоне остальных, — маленький коричневый пузырек, из тех, что можно увидеть в больничных кабинетах. Этикетка отсутствовала. Внутри — пусто. Однако на стенках пузырька можно было заметить порошкообразный осадок.

Неужели яд?

Стоило Рэйко об этом подумать, как в то же мгновение…

— Не догадалась