Пиратский мир - Ричард Кот

села, глядя вокруг. Голая скала. Великан притащил её на голую скалу и оставил тут. Валькирия запахнула на себе рубашку, проверила, в порядке ли остальная одежда, и поморщилась от боли. Как бы этот страшный верзила не сломал ей чего-нибудь…

Внизу была тьма джунглей, наверху – звёзды и кусочек луны, щедро поливающий землю своим ярким светом. Вдалеке даже виднелась полоска моря, сверкающая в этом свете. Позади неё обнаружилась скала побольше, а в ней – тёмный проём пещеры. Валькирия напряжённо туда уставилась: наверняка, этот великан там, дрыхнет теперь после того, как её похитил…

Валькирия не понимала, почему он её ещё не съел, но не хотела провоцировать судьбу, поэтому принялась искать выход. Она посмотрела и с одной стороны, и с другой, и с третьей – слишком круто, ей не спустится. Ещё и с такой ногой… А лезть вверх по скале и того хуже. Единственный выход, наверное, заглянуть в пещеру и надеяться, что она сквозная и выведет куда-нибудь.

Подойдя к пещере, Валькирия прислушалась. Изнутри доносились всхлипы и рычание, несомненно, принадлежащие похитителю. Спит ли он? Или жалеет себя – ведь в него стреляли…

Она подошла ещё ближе и вдруг увидела на стене перед пещерой рисунок, чётко видный в свете луны. Тигр, нарисованный углём. Тёмный Тигр.

Валькирия помедлила. Что ей делать? Стоит ли попытаться прорваться через великана? А если она всё-таки выберется, не наткнётся ли она в джунглях на что-то пострашнее? Может, есть смысл переждать до утра, а там уже что-то делать? А с другой стороны, может, этот великан и держит её тут для того, чтобы она была ещё тёплая к его завтраку?

Валькирию передёрнула эта мысль, и она решила: надо попытаться. Лучше сбежать и умереть от когтей хищника, чем быть съеденной великаном.

Она аккуратно шагнула в пещеру. Всхлипы, перемешанные с рычанием, продолжались. Валькирия щурилась, чтобы рассмотреть, где он находится и спит ли вообще.

Пещера оказалась не сквозной. Она чётко увидела дальнюю стену с тёмными пятнами рисунков, которые не могла толком разобрать, и огромную кучу у этой стены. Куча вздыхала, всхлипывала и рычала время от времени. Валькирия шагнула назад – и толкнула пяткой камешек. Камешек покатился назад, издавая громкие звуки. Цок-цок-цок-цок!

Куча всхрапнула и вдруг резко дёрнулась в её сторону. Валькирия взвизгнула и пробкой вылетела из пещеры. Бежать было некуда, разве что прыгать и ломать себе кости, а то и умирать. Великан схватил её своей огромной лапищей поперёк туловища и развернул к себе.

Какой он был огромный! Таких людей не бывает… Он и не говорит по-человечески.

– Пожалуйста, – пробормотала Валькирия. – Отпусти меня.

Великан помотал головой и сжал руку с ней ещё крепче. Валькирия ощутила, как её сдавливают вокруг рёбер. Вот-вот сломает!

– Отпусти меня! – вскрикнула она. – Я невкусная!

Великан как будто смутился и повесил голову. Пробормотал на ломаном человеческом языке:

– Не есть… есть нельзя.

– Правильно, – согласилась с ним Валькирия. – Есть меня нельзя.

– Нельзя, – с сожалением повторил великан и разжал руку.

Валькирия выбралась и отступила от него на несколько шагов – сколько позволяло пространство на этом утёсе. Она увидела, что он нелепо поджимает ногу, и поняла, что она наверное сломана. На этой же ноге запеклась кровь. Также кровь была на плече – туда, куда стреляли Путешественники, пытаясь её спасти. Валькирия лишь усмехнулась: попытались и ладно. Она знала, что никто из них не станет её спасать – они ведь не сумасшедшие, а она – не главная претендентка на победу. Да и кто хоть когда-нибудь вступался за неё? Никто, несмотря на то, что у неё четверо братьев. Валькирия привыкла решать свои проблемы самостоятельно и никогда не надеялась на чью-то помощь.

Пожалуй, великан не слишком-то агрессивен. И быть может, у неё есть шанс сбежать от него. Вот только как? Тут высоко, а из пещеры выхода нет.

Вдруг Валькирия увидела на скале тень. Двумя мощными прыжками тень взобралась на утёс и встала напротив неё. Тёмный Тигр! Тренер!

Крыс сказал, что он, будучи чайкой, всё понимал. Может, и Тренер её поймёт, если она скажет?

– Слушай, Тренер, – кашлянув, сказала она. – Помоги мне, пожалуйста.

Тренер лишь прорычал что-то. И тут Валькирия увидела, что великан упал навзничь. Специально. Он кланялся тигру!

«Вот я дура», – подумала Валькирия.

Тигр что-то прорычал, и великан встал с колен. Он посмотрел на Валькирию и выговорил:

– Помогать, Вал-кирья.

Валькирия посмотрела сначала на великана, потом – на тигра. Она поверить не могла своим ушам! Великан переводил для неё язык, на котором говорил тигр. На котором теперь говорил Тренер!

– Ты поможешь мне? – спросила она.

Тренер что-то рыкнул, и великан перевёл:

– Помогать, только если объединение.

– Ты поможешь мне, только если я с тобой объединюсь, – поняла Валькирия и сверкнула глазами. – А не жирно ли тебе будет? Ты приказал этому великану меня похитить и притащить на эту скалу, а теперь требуешь в обмен на свободу сотрудничать с тобой?

Тигр рыкнул, и Валькирия поняла его и без слов. Тем не менее, великан перевёл:

– Да.

Тигр снова что-то прорычал, и великан с трудом транслировал:

– Обмен. Я показать тебе что-то важное.

Глава 4

Спустя полчаса мы всё-таки нашли место, где каменистый обрыв начал снижаться. Ещё полчаса пути, и расстояние до низа оказалось совсем небольшим: ухватившись за опутывающие всё вокруг лианы, мы спрыгнули вниз.

Внизу тоже раскинулся густой лес. Мы пошли вдоль скалы – нам теперь следовало найти место, где спрыгнул великан. А солнце, между тем, всё снижалось, удлиняя тени между деревьев.

– Почему вдруг ты решил пойти спасать Валькирию? – спросил я, пока мы шли бок о бок, напряжённо прислушиваясь к звукам из джунглей.

– Она же часть нашей команды и, к тому же, девушка, – пожал плечами Ловелас. – Некрасиво её бросать.

Ловелас у нас, видимо, любитель дам в беде – и не только в беде. Впрочем, я ему благодарен. Одному было бы страшнее и тяжелее, а вдвоём мы, может быть, даже сумеем её спасти.

– А ты? – спросил Ловелас.

Я не ждал встречного вопроса, поэтому растерялся. Затем кое-как ответил:

– Потому что она спасла мне жизнь в прошлом мире. И я, вроде как, должен.

Это была частичная правда. Мне хотелось её спасти, я считал это правильным решением. Глупо,