Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - Борис Орлов

— А они сказали, — аббат счастливо и пьяно улыбается, — что раз вы сын не только короля, но и королевы, то они будут счастливы служить вам — законному наследнику престола…

— Чего? Святой папаша, ты в своем уме? — Хмель с меня слетел быстрей, чем кто-нибудь успел бы сказать «мама», — Чей я сын? Какой королевы?!

— Как это какой? — фриар Тук искренне удивлен. — Беренгарии, голубки нашей… Говорят, так уж она по тебе, сыне, убивалась, так убивалась… А тут-то — радость-то какая!..

— Кто?!! Какая?!!

— Да супруга батюшки вашего, королева наша, Беренгария… Ей-то сказали, что вы во младенчестве… того… опочить изволили…

Робин Гуд, папа Ричард, социализм, Маша-пиратка… Мне что: всего этого мало было?!! Нет, тут еще и королева-мать сыскалась. Мать моя! Мать ее!..

Глава 5

Про превратности судьбы, погоды и религии или «Герои Сталинграда»

Небо навалилось на наши корабли серой, как перезрелое тесто грудью и тяжко вздохнуло: куда же это, мол, несет вас, мальчики? А почем я знаю, куда? Туда, куда правит бестрепетной рукой Первый Лорд Адмиралтейства Эверлин Арблестер. Который стоит рядом со мной и как боевую молитву, или как колдовское заклятье, беспрестанно шепчет: «Вот и хорошо… Вот и хорошо…» Хотя на мой взгляд — ни хрена хорошего не наблюдается. Впрочем, плохого — тоже ни хрена…

Вот уже пятый день, как мы вообще ни хрена не наблюдаем. Ни хорошего, ни плохого. Только море: серое, хмурое, холодное осеннее море. И чертов штиль, совершенно не типичный для осени — обычного времени бурь и штормов. Иногда мы садимся на весла и пытаемся двигать наши посудины ручками. А иногда поднимается слабенький ветерок, и тогда мы распускаем паруса, в тщетной надежде уловить загулявшего, фиг знает где, небесного бродягу…

Но пару суток чистого времени мы тупо простояли почти что на одном месте. Олух я, олух! Поддался-таки на бабские уговоры, бабла решил в легкую срубить!..

После рейда на Гамбург, мой «штаб» да и все войско в целом — все, буквально все возомнили себя великими пиратами: Кровавыми Руками, Черными Бородами и Мстителями Испанских морей. И по этому поводу принялись умолять меня повторить вояж в любом удобном для меня направлении и в любое удобное для меня время. Но чем раньше, тем лучше!..

…Буквально через пару недель после ограбления гамбургеров, мы навестили еще один немецкий городок, какой-то Штейнфурт. И встретили там натуральный Вермахт — пресловутую имперскую армию. Не всю, разумеется, но вполне себе многочисленную. Руководил этой Группой армий «Центр» самый натуральный граф, особа приближенная к императору. Фридрих Вильгельм фон Паулюс…

…В принципе я здесь уже прижился, почти ко всему привык и даже со многим примирился. Ну, не судьба мне больше эскимо съесть! И в Варкрафт погонять. Да и свой любимый «Led Zeppelin» я никогда не услышу. И не увижу ни цеппелин, ни самолет… Ну, и хрен с ними! Зато тут вино классное, мясо обалденное, девчонка — лучше не надо! А курить я еще в третьем классе бросил. Так что жить можно, и неплохо жить…

Но с одним я, должно быть, никогда не смирюсь. Ну, скажите вы мне на милость: как это можно жить с людьми, для которых «Фриц» — это только имя, «Гитлер капут!» — непонятное заклинание, а «Сталинград» — вообще полная бессмыслица?! Как, я вас спрашиваю?!!

…После нашего набега на родину Биг-Маков, немцы решили обустроить службу берегового наблюдения и оповещения, дабы в будущем наши визиты не были столь неожиданными. Однако, сообразив, что такая служба — дело сложное и за один день не создается, фрицы также обязали свою разведку собирать информацию о вероятных маршрутах моих возможных морских путешествий. И, судя по всему, Абвер со своей задачей справился…

Получив данные о нашем приближении, Паулюс, как и полагалось при его фамилии, решил, что он меня сейчас выловит на раз и утопит. Надо полагать — в Волге… Он скоренько собрал имевшихся в его распоряжении рыцарей — все сто три штуки, добавил к ним кучу каких-то оборванцев криминального вида, которых он по наивности считал пехотой, и помчался к побережью как наскипидаренный…

Фон Паулюс прибыл на берег первым, и решил дожидаться меня в засаде. План его был прост и незатейлив: я начну штурмовать город, он врежет мне в спину — вуаля! — враг разбит, принц Робер убит или в плену, можно вертеть дырки для орденов…

Правда, для выполнения этого плана требовалось одно маленькое, но довольно важное условие: скрытность. И Паулюс честно попытался его выполнить. Во всяком случае, моим разведчикам под командой Энгельса удалось обнаружить его спрятанное воинство только с расстояния не более двух кэмэ. Пращуры немецко-фашистских оккупантов галдели так, что окрестные вороны заработали глухоту в пополам со стойким нервным тиком…

…Энгельс осторожно тронул меня за рукав:

— Ромейн, во-он в том лесочке… — для верности он ткнул в нужном направлении грязным пальцем с обкусанным ногтем. — Видишь?

Еще бы я не видел! Над лесом, увлеченно вопя, носилась воронья стая. Вот одна из птиц спустилась чуть ниже и тут же метнулась вверх. Пусть меня повесят вместо коронации, если в нее не швырнули чем-то, для вороны весьма неприятным!..

— Энгельс, возьмешь валлиссцев и обойдешь лес справа. Сигнал к атаке — горящая стрела. Вопросы?

— Никак нет, — он улыбнулся и нещадно ломая язык произнес — Razreshiyt vipolnit?

— Идите, граф — надо и ему сказать что-нибудь приятное! — Пусть господь укрепит вашу руку и обрушит кары небесные на ваших врагов…

— Да, ладно, ваше высочество, — Энгельрик улыбается еще шире. — Не нужно утруждать Господа. Сами справимся…

Ага, вроде в полку атеистов прибыло… Та-ак, ну-с, займемся Паулюсом. Интересно, это его прямой предок, или так, нашему плотнику троюродный забор?..

…Вороны угомонились лишь когда окончательно стемнело. Ну, значит пора. Я поправил белую нарукавную повязку — отличительный знак, чтобы не перепутать в темноте своих и чужих, и поднял руку:

— Пошли, соколики…

Медленно, не производя лишнего шума, ветераны и личные телохранители моего величества втянулись в лес, аккуратно поснимали часовых и…

Вверх сигнальной ракетой ушла пылающая стрела, прочеркнула огненной дугой ночное небо, и тут же рядом со мной раздался рев будущего герцога де Литля:

— Вперед, urody! Mochy швабов!

К этой команде присоединился дискант Статли, графа де Маркс:

— Не растягиваться, eblany! Бей kozlov!

М-да, при таких офицерах мне и сказать-то нечего. А с другой стороны леса уже нарастал оглушительный вой. Я не знаю, что сказал своим подопечным граф Энгельрик Ли, но валлисцы пошли в атаку воодушевленные…

…Когда передо мной поставили взятого в плен фон Паулюса, я с трудом удержался от смеха. Нечего сказать, красавец! На предшественнике фельдмаршала был шлем с острым верхом, ночная рубашка не первой свежести, один чулок и один сапог, причем — на разных ногах. Энгельс протянул мне его меч:

— Вот, мой принц, его оружие…

Меч был хорош. На клинке — волны булата, боковая поверхность отливает синевой. А разве тогда… то есть сейчас, уже есть воронение?…

Я, задумавшись, разглядывал великолепное оружие. Энгельрик что-то говорил, но я прервал его, машинально брякнув:

— А где жезл?

Энгельс запнулся на полуслове, затем повернулся к валлисцам, толпившимся за его спиной:

— Жезл, baby beremennye! Бегом! Перерыть весь шатер, весь лагерь, и не дай вам боже заставить принца ждать!..

Включив понижающую передачу, Машкины родичи унеслись в темноту, и действительно вскоре вернулись с какой-то подозрительной дубинкой и еще более подозрительным, изрядно поколоченным парнем.

— Ваше высочество, — отрапортовал старший валлиссец, Талврин ап Делфер. — Вот этот, — он запнулся подбирая наиболее емкое определение парню, и неожиданно выдал, — kozel vonjuuuchi спрятал в своих вещах жезл главного имперского маршала. Прикажете повесить?

Про «козла» паренек не понял, но зато про «повесить» — еще как! Бедняга затрясся и сделал попытку упасть мне в ноги, но был удержан суровыми валлисцами и чуть не отломил себе руки. И тут в беседу вмешался фон Паулюс:

— Ваше высочество. Хотя от вас и нет смысла ждать пощады или понимания, но это я приказал своему пажу сохранить жезл и отвезти его нашему императору, чтобы тот передал его более достойному полководцу…

О как! Фриц разговорился!

— А почему же от меня нет смысла ждать пощады и понимания? Неужели я так грозен?

На всякий случай я расправил плечи, и гордо выпятил грудь, но…

— Вы победили меня бесчестным приемом, напав ночью, точно сарацин…

Ух ты! Нет, это же надо?!

— А ты в лесу грибы собирал, или на белочек любовался? Ай, маладца! Значит, ты в засаду спрятался — это честно, а то что я твою засаду раскрыл — по-сарацински?! Нет, фон Паулюс, надо тебя в Елабугу отправлять. Там у тебя, как я понимаю, быстро просветление в мозгу наступит…