Эволюция Генри - Владимир Алексеевич Ильин

class="p1">«Хрен с ним, разберемся», — повел я головой, привыкая к четкой картинке. Наверное, круто так жить всю жизнь. Ладно, еще насмотрюсь.

Я доковылял до раковины с зеркалом — видок, конечно, словно из земли выкопали — весь грязный и тощий, будто год еду не видел. Провел длинными ногтями по ершику коротких волос — будто прежняя прическа растворилась, и волосы выросли вновь… Ресниц почти нет — вырвал, когда убирал грязь. А в остальном — те же зеленые глаза и высокий лоб, унаследованные от матери, прямой нос и острые скулы от отца. Кожа у глаз все еще оставалась под слоем зеленоватой патины, которую немедленно захотелось стереть.

Крутанул вентили холодной и горячей воды — в трубе слабо загудело и выплюнуло затхлым воздухом. Вот же, а…

Кухня! Там термопот с водой… Я шагнул было на выход и с недоумением посмотрел на сорванную с петель и заклинившую в проеме дверь. Дернул за ручку — а створка просто застряла внутри перекореженной дверной коробки, будто ее долго били снизу. Взгляд невольно скользнул вниз, отметив выломанный угол со взлохмаченными краями — следы, словно зубами пытались прогрызть… Внутри стало как-то сильно не по себе. Двери у меня были хорошие — не картон, как в дешевых мотелях. В этом доме сдавали комнаты еще в прошлом веке, когда массив дерева еще не стоил бешеных денег.

Я напряженно прислушался, помня о грохоте железа в ванной. Но ничего не было слышно, и напряжение тихонечко отпускало, заставляя вспоминать о холоде. И только потом до меня дошло, что тишина была абсолютной.

То есть, никто не орал друг на друга этажом выше. Не шумели машины за открытым окном. Не ворчал компрессором холодильник на кухне.

«Главное, никто не рвется доломать эту дверь» — успокаивал я себя.

Тем более что холод с кожи начал уже серьезно переходить внутрь тела, касаясь низа легких. Хотелось движения, теплой одежды и пить.

С усилием дверь приподнялась вверх и позволила отвести себя в сторону, открыв вид на разгром внутри квартиры. Шкафы свалены вниз; вещи валяются на полу; стол перевернут и отставлен к стене. Ни следа ноутбука и принтера. По окну расползлась паутина трещин и копоть от уличного пожара — явно горел фасад. Входная дверь выломана в районе замка — это уж точно дело рук людей, как и поспешный грабеж.

Прошел на пару шагов, взглядом отыскал брошенную кофту и накинул себе на плечи. Тут же подхватил запыленные трико, прижатые упавшим шкафом — аккуратно, чтобы не порвать, выдернул их и нацепил на себя. Стало тепло и хорошо, хоть и надевать одежду на грязную кожу не хотелось. Вдобавок, начала щипать расцарапанная кожа на шее, потревоженная переодеванием. Нужна вода. Переступая через поваленную мебель, добрался до кухни, обнаружив там поваленный на пол холодильник с высохшим серым пятном под ним и сорванные с петель верхние антресоли. Термопот и микроволновку украли. Твари…

Кран на кухне тоже слабо и недовольно гудел, стравливая оставшееся давление, но ни капли не дал. Зато в окружающем хламе нашлась литровая бутылка воды, запнутая кем-то в самый угол — хватило напиться мелкими глотками, не давая себе сорваться и вылакать все разом. Остатками отмыл глаза и шею. Попинал хлам по полу, стараясь не наступить в пятно от растекшегося растительного масла — больше ничего целого, ценного. Нож только — но он кухонный и без острия, им только хлеб резать…

Что делать? Куда идти? Что произошло? Знать бы, кому задать вопросы — я подошел к окну, но за помутневшими стеклами так и не нашлось движения и звуков — что-то, судя по звукам, таскал за собой сильный ветер, но на этом все.

Вновь защипало порезами на шее — как бы какую грязь не занести. Аптечка… Аптечка была в серванте, в комнате, основательно пограбленной какими-то уродами. Поиски показали, что стальной футляр с запасом обезболов, бинтом и таблетками от живота кто-то тоже унес с собой. Про судьбу бутылки спиртного, припасенного, если Лин повезет, не стоит и говорить. Ничего не было, кроме запыленной одежды.

Но я все равно искал, упрямо перебирая и складывая оставшееся в аккуратные стопки — футболки к футболкам, джины к джинсам, внимательно обшаривая карманы. Не досчитался большей части курток — было три, осталась одна маломерка, которую держал на дне серванта. Но, судя по тому, как свободно ощущается на плечах кофта, она сейчас будет по размеру. Обуви единственная пара — которая сейчас на мне. Счастье, что не забрали — может, не смогли открыть дверь, может, испугались тела в ванной… Зимние «Саломоны» ушли на чужих ногах. Сволочи…

Ревизия карманов привела к результату — во-первых, «двадцатка» в куртке и мелочь в джинсах. Во-вторых, влажные салфетки из «Бургеркинга». Написано, бактерицидные — будем верить, что так. Ссадины на коже вновь пощипало. Глаза тоже еще раз оттер, глаза надо беречь.

По итогу, получилась стопка более-менее чистого белья, трое джинсов, куртка, вязанная шапка и, мать его, завернутый в пленку парадный выпускной костюм с белой рубашкой и галстуком, взятые с прицелом на Массачусетский технологический. Вот уж точно нахрен никому не надо… Остальное — слишком грязный хлам, по которому ходили, который отсырел в корзине для грязного белья или был просто порван.

Нашлись ножницы и открывашка, зеркальце, зажигалка, ручки, тетради и прочая такая же ерунда, которую раньше задвинул бы в сторону, а теперь перебирал, ощущая полезность каждого предмета. Потому что слишком тихий мир за окном начал всерьез пугать.

Ногти постриг, тело оттер чистой тканью и снова переоделся, накинув сверху джинсы с курткой, а на голову пониже натянул шапку. Посмотрел вновь в зеркало — уже не так страшно. Необычно худой и без очков себя не узнаю, но в таком виде на бездомного, спавшего в канаве, уже не похож. Лицо угловатое, серое, опасное. Не наркоман, нет — куртка слишком дорогая, такая бы первой в ломбард ушла… Скорее, тип из того числа, что снимает такие куртки с плеч прежних владельцев. Можно выбираться на улицу — только документы найти… Растерянно посмотрел на упорядоченный бардак — и чуть не треснув себя по лбу ладонью, торопливо залез в карман костюма, закатав пленку вверх. Там-то, во внутреннем отделении, документы и лежали — чтобы не забыть, когда уйду отсюда насовсем… Переложив найденное в потайной карман куртки, я собрался сделать тоже самое прямо сейчас.

Оставаться в этом месте я не собирался — то и дело взгляд цеплялся за обгрызанный угол двери