Дон Карлос. Том 2 - Георг Борн

Только Лоренцо вышел во двор, как к нему подошли карлисты, уже обыскавшие весь монастырь, но так никого и не нашедшие. Предводитель мятежников, с виду похожий на разбойника, обратился к Лоренцо.

— Мы ничего не нашли в монастыре, а это что там за здание? — спросил он, указав на лазарет.

— Это монастырская больница, — отвечал Лоренцо.

— Для больных монахов?

— И для бесприютных и несчастных.

— Для несчастных и бесприютных? Как же вы сердобольны! Нет ли в вашей больнице и сейчас кого-нибудь бесприютного или преследуемого?

— Вы сами убили настоятеля, а я не могу дать ответа.

— Мы убили? Что это значит? Вы нас учить хотите? Я наказал дерзкого монаха! Что с того, что вы нам не скажете? Мы поразвяжем вам языки, вы у нас разговоритесь! Веди нас в больницу! Мы посмотрим, что там за бесприютные.

Лоренцо не сопротивлялся больше, он знал, что в больнице уже никого не было.

Лоренцо повел солдат по кельям, которые они старательно обыскивали, прокалывая при этом постели и матрасы, дабы удостовериться, что никто там не спрятался.

После этого последнего обыска начальник послал несколько человек в сад, а сам пошел с Лоренцо через двор.

— Нет ли здесь еще какого-нибудь места, которое мы не обыскали, монах? — спросил он.

— Да, вон та капелла, — отвечал отец Лоренцо.

— И это все?

— Да.

— Ну, капеллу смотреть нечего, — сказал начальник, взглянув на часовню. — Но что за пристройка там, сзади? — вдруг спросил он.

— Это пещера спасения, — отвечал Лоренцо.

— Пещера спасения? Что это значит?

— Это то место, где послушники постом и молитвой готовят себя к принятию монашеского сана.

— И вы называете это место пещерой спасения? Что значит это название?

— Здесь человек спасается, а пещерой это место называется потому, что послушнику предстоит вытерпеть там много испытаний и лишений. Послушник должен быть воодушевлен непоколебимой верой и сильной волей, чтобы через все эти испытания достигнуть спасения.

— Сведите меня туда, — приказал начальник скорее из любопытства, чем из подозрения, что там может находиться дон Павиа.

— Я не смею вести вас туда, миряне не должны входить в святилище, — отвечал Лоренцо.

— А я приказываю тебе, монах, вести нас в пещеру спасения, — в сердцах воскликнул предводитель карли-стов. — Если будешь сопротивляться, мы убьем тебя. Есть там кто-нибудь теперь?

— Не знаю. Об этом спросите убитого настоятеля. Я только слышал, что на днях было назначено торжественное посвящение послушника Франциско.

— Ну, так он же должен быть там теперь! — воскликнул начальник и, обернувшись к своим товарищам, со смехом добавил: — Посмотрим хоть раз, что это за пещера и что в ней делают послушники! Пойдемте, братцы!

Патер Лоренцо, видя, что сопротивляться невозможно, решился, несмотря на свои опасения, вести мятежников в пещеру. Он страшно боялся, как бы, несмотря на происшедшую в доне Павиа перемену, они все-таки не узнали его. К. тому же он опасался, что Мануэль, исполненный тревоги о судьбе монастыря, может выйти из своей роли и отдаться в руки своих врагов. Однако делать было нечего, надо было повиноваться.

Карлисты последовали за Лоренцо и своим начальником в капеллу. Все еще смеясь и грубо переговариваясь, опустились они перед алтарем на колени, машинально произнося молитвы. Думали ли они о чем-нибудь в эту минуту, эти разбойники? Или их молитвы были бессодержательной болтовней?

Они вскочили и последовали за Лоренцо, который повел их в пристройку за алтарем. Тут было совершенно темно, так что ничего решительно нельзя было разглядеть, тогда как в капелле и днем и ночью горели свечи.

Вдруг патер Лоренцо открыл какую-то дверь.

Карлисты невольно подались назад и вскрикнули от удивления.

Яркий свет струился из кельи, открывшейся их глазам, пахнуло ладаном.

Посередине кельи стояло распятие, а перед ним раскрытый гроб, готовый принять мертвеца. Рядом лежала крышка гроба, на которой был изображен череп с костями, символ смерти.

Перед распятием и разверстым гробом стоял на коленях послушник. Лицо его, изможденное бдением и постом, было бледно. В знак данного им обета он был опоясан веревкой, стягивавшей власяницу.

Яркий свет горевших вокруг гроба свечей падал прямо на его лицо, руки его были молитвенно сложены, он, казалось, не замечал людей, стоявших в дверях.

Мануэль действительно молился Богу и благодарил Создателя за спасение Инес. Эта келья, это распятие, этот раскрытый гроб и ощущение опасности вызвали эту горячую молитву. Открытый гроб не пугал его, не страшила и близкая опасность!

— Послушник Франциско молится! — тихо заметил начальник карлистов. — Так это, значит, пещера спасения? Тут никого больше нет, кроме него. Пойдемте!

Патер Лоренцо тихо закрыл дверь и повел карлистов обратно через капеллу во двор.

Солдаты, обыскивавшие сад, тоже вернулись, и все оставили монастырь, отправившись дальше продолжать свои поиски.

V. Горацио

Молодой маркиз де лас Исагас быстрыми шагами ходил взад и вперед по своей комнате. В душе его бушевала буря. Он и внешне и внутренне очень изменился с того вечера, когда Альмендра сказала ему, что любит другого.

Горацио был расстроен и бледен. По его воспаленным глазам игрустному лицу было заметно, что он провел много бессонных ночей, и мысли его были невеселы в эту минуту.

Мало ли что могло случиться, но такого признания Горацио не ожидал от своей возлюбленной.

Больше всего мучило его то, что Альмендра со всей страстью кровной испанки любила другого и что этот другой был какой-то незнакомец, напоминавший ей сына ее благодетеля. Горацио видел, что любовь эта не была пустым капризом, вызванным одной привлекательной наружностью незнакомца, это была всколыхнувшаяся глубокая привязанность, захватившая всю душу Альмендры.

Что же теперь было делать?

Горацио еще не сознавал ясно своего положения. Он любил Альмендру больше жизни, и этот неожиданный удар поразил его! Когда он думал о том, что Альмендра для него навсегда потеряна, все в нем восставало против этого, и в душе его бушевала буря.

С того страшного вечера он больше не видел Альмендру. Тоска по ней съедала его, но ему казалось, что он не имеет права быть с ней, пока еще жив тот, кого она любит. Несмотря на это, Горацио ни в чем не изменился по отношению к ней, сильней, чем когда-либо, он чувствовал, что никогда не разлюбит ее, и эта уверенность еще больше разжигала его пламенное желание убрать своего соперника. Но для этого надо было найти его, узнать его имя и звание. Горацио еще ничего этого не сделал!