Дикий альфа - Си Джей Праймер

в честь лучшего друга моей мамы. Кстати, он мальчик. Он был рядом, когда у моей мамы внезапно начались схватки, и он принимал роды.

Я пренебрежительно машу рукой, перекидывая волосы через плечо.

— Это долгая, странная история, но в этом ее суть.

Хави моргает, глядя на меня сквозь темноту.

— Вау, это… безумие.

— Добро пожаловать в мою жизнь, — смеюсь я.

Он подходит ближе, тени, отбрасываемые деревьями над головой, ложатся на резкие черты его лица.

— Я хочу знать больше, хочу узнать тебя, но…

— Тебе нужно вернуться к своей стае.

Он кивает.

Я облизываю губы языком, отступая на шаг.

— Я понимаю. Мне тоже нужно вернуться, прежде…

— Прежде чем кто-нибудь застанет тебя со мной? — он вмешивается с понимающей ухмылкой.

Я киваю, делая еще один шаг назад, хотя мои инстинкты побуждают меня двигаться в противоположном направлении, ближе к нему. Я борюсь с ними, бросая на него последний задержанный взгляд, прежде чем развернуться и направиться туда, откуда пришла, переставляя одну ногу перед другой.

У меня болит грудь, во рту пересохло. Кончики пальцев покалывает от спада адреналина.

— Подожди! — Хави кричит мне вслед, и я приостанавливаю отступление, осторожно оборачиваясь. — Когда я смогу увидеть тебя снова?

Выражение его глаз застает меня врасплох. Оно дикое и голодное, его взгляд скользит по мне, как будто он пытается запомнить каждый изгиб моего тела. В нем также есть отчаяние, его волк мерцает золотом в ониксовых глубинах, как будто они оба ждут моего ответа.

Никто никогда не смотрел на меня так.

Я тяжело сглатываю, борясь между парализующей неуверенностью, пускающей корни в мои кости, и распутными завитками желания, вьющимися глубоко внизу моего живота. Прежде чем я успеваю решить, кто из них победит, я ловлю себя на том, что спрашиваю:

— Ты знаешь, где находится старый горнолыжный курорт?

Хави быстро кивает, его глаза все еще горят жидким золотом.

— На территории к западу от коттеджа есть несколько домиков, — говорю я, надеясь, что не совершаю ужасной ошибки. — Встретимся там завтра на закате. Комната двенадцать.

— Хорошо, — бормочет он, придвигаясь ближе, как будто его так же тянет ко мне, как и меня к нему. — Я приду.

Мое сердце колотится о ребра, связь между нами практически гудит в груди, когда он приближается.

— И не… ничего не предпринимай, — предупреждаю я. — Моя стая устроит ад, если со мной что-нибудь случится. Мой брат — альфа.

— Я бы никогда. Клянусь, — он сокращает расстояние между нами, протягивая руку и выставляя мизинец.

Я хмурю брови, уставившись на него на мгновение, пока до меня не доходит. Кривая усмешка слетает с моих губ, когда я снова встречаюсь с ним взглядом.

— Мизинец обещания? Сколько тебе, восемь лет?

Он с вызовом выгибает бровь, все еще выжидающе вытягивая палец.

— Прекрасно, — вздыхаю я, протягивая руку и переплетая его мизинец со своим.

Между нашей кожей пробегают искры, посылая дрожь по моему позвоночнику.

Черт возьми, почему он должен так хорошо чувствоваться, так хорошо пахнуть, так хорошо выглядеть?

Вся эта ситуация — полный пиздец.

— Завтра, — бормочет он, низкий, страстный тон его голоса снова заставляет меня дрожать, это единственное слово наполнено невысказанным обещанием.

Он подмигивает мне и отступает назад, воздух вокруг него мерцает. Через несколько секунд он возвращается в свою волчью форму, бросая на меня последний взгляд, прежде чем развернуться и уйти, лунный свет поблескивает на его блестящем черном меху.

Когда он убегает в ночь, моя собственная волчица скулит, желая, чтобы я последовала за ним.

5

Было рискованно бродить рядом с территорией с шестью стаями во время пробежки в полнолуние после того, как было недвусмысленно сказано держаться подальше. На самом деле заходить на их территорию было еще рискованнее, но как только я уловил этот запах на ветру, мой волк был полон решимости преследовать его. Чем ближе я подходил, тем больше затуманивалось мое чувство рациональности, и хотя в то время я не понимал, что доводило меня до исступления, сейчас я чертовски уверен в этом.

У меня есть пара.

Это откровение поразило меня, как грузовик, и пока я мчусь через лес, чтобы вернуться к своей стае, мой разум все еще лихорадочно соображает, пока я пытаюсь осознать то, что только что произошло.

Дело не в том, что я не верю в концепцию предопределенных партнеров, просто я никогда по-настоящему не ожидал, что это случится со мной. Избранники по судьбе редки, а моя стая маленькая. Я полагал, что мои шансы найти ее были довольно невелики. Но теперь…

Это полный бардак, не так ли?

Дерьмо.

Даже когда я увеличиваю расстояние между нами, мой волк остается взволнованным. Он уже жаждет воссоединения со своей второй половиной, как томящийся от любви щенок. Тот факт, что она сестра одного из шести альф, безусловно, неожиданный поворот, но он может быть и положительным. Мне просто нужно придумать, как это разыграть.

На данный момент лучшее, что я могу сделать, это держать всю эту проклятую любовную бомбу в секрете — по крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, что из этого получится. Моя стая через многое прошла, и верность для них — это все. У меня такое чувство, что им не понравится, что их альфа был предначертан незнакомке.

Я пробираюсь через лес, пока не нахожу большую часть моей стаи, бегущую вместе возле мотеля, плавно скользя вместе с ними. Некоторые приветствуют меня возбужденным тявканьем и воем, и я игриво покусываю их за бока, пробегая мимо них, мои большие лапы барабанят по земле, когда я проталкиваюсь сквозь других волков, чтобы вернуть себе лидерство. Я сомневаюсь, что кто-то из них даже заметил, что я ушел — для нас нет ничего необычного в том, что мы отделяемся от группы во время пробежек в полнолуние и возвращаемся позже. По крайней мере, я надеюсь, что они не заметили.

Я ожидал, что вернусь к этому чувству довольной фамильярности, когда вернусь к своей стае, но что-то уже кажется другим. Мой волк беспокойный. Мой разум не успокаивается. И пока я бегу, я не могу избавиться от ощущения, что чего-то не хватает. Внезапно я слишком остро осознаю то пространство внутри себя, где сейчас находится связь, пробуждающаяся из дремлющего состояния, подобно пламени, вспыхивающему к жизни. Оно хочет ее.

В зове связи есть что-то первобытное, более тесно связанное с моей животной стороной, чем с человеческой, и я быстро понимаю, что это не то, чего я