Райские пастбища - Джон Стейнбек

Со временем мисс Морган поняла, что несколько переборщила с чтением для старших. Сама она любила сказки. Ей нравилось думать, что люди, уверовавшие в чудеса, могут увидеть их воочию. В кругу своих близких друзей, эрудитов и интеллектуалов, она часто говорила, что духовный голод, поразивший Америку, возник отчасти и оттого, что люди разучились верить в чудеса. И вот очередные полчаса она стала посвящать чтению сказок.

Тут с Туляречито произошла перемена. Сперва мисс Морган читала об эльфах и домовых, о проделках фей и волшебников. Туляречито заинтересовался, он даже отложил рисунок, и всегда занятый работой карандаш праздно лежал у него на ладони. Потом мисс Морган начала читать о гномах, об их нравах и обычаях. Туляречито выронил карандаш и вытянул шею, чтобы не пропустить ни слова.

После работы мисс Морган шла пешком до фермы, где снимала комнату. Ей нравилось идти по безлюдной дороге, сбивая головки чертополоха прутом. Она радовалась, когда ей удавалось вспугнуть камнем перепела и тот с криком взлетал вверх. Ей хотелось завести собаку — любознательного, резвого пса, он делил бы с нею все ее захватывающие приключения. Он понимал бы тайный, колдовской смысл вырытых в земле нор, магию звериных следов, странных и печальных птичьих криков и таинственных, бодрящих запахов земли.

Как-то днем мисс Морган забралась на меловой холм, чтобы вырезать свои инициалы на его белом боку. Карабкаясь по склону, она до крови поранила о колючку палец. Вместо инициалов она выцарапала: «Здесь я оставила частицу себя» — и приложила свой кровоточащий палец к пористой меловой поверхности скалы.

Вечером она писала одному из своих друзей: «Когда у человека есть все необходимое, главным для него становится стремление оставить память о себе, какое-нибудь доказательство того, что он действительно существовал на свете. Эти доказательства мы запечатлеваем либо на камне или дереве, либо в судьбах других людей. Это стремление глубоко сидит в каждом из нас — от мальчишки, который пишет непристойности на стенах общественной уборной, до Будды, оставившего свой образ в сознании целых народов. Жизнь так нереальна. По-моему, мы сомневаемся всерьез, существуем ли мы на самом деле, и всеми способами пытаемся доказать себе и другим — да, существуем».

Копию письма она сохранила.

В тот день, когда она читала школьникам про гномов, мисс Морган, как всегда, шла в одиночестве домой. Вдруг трава у обочины зашевелилась, и из нее возникла голова Туляречито.

– Ой! Как ты меня испугал! — воскликнула мисс Морган. — Разве так можно?

Туляречито встал. Он робко улыбался и от смущения похлопывал шляпой по бедру. Вдруг мисс Морган испугалась, ее захлестнула волна страха. На дороге так пустынно, а ей уже не раз приходилось слышать о выходках сумасшедших. Собравшись с духом, она дрожащим голосом произнесла:

– Что… что тебе надо?

Туляречито улыбнулся еще шире и еще сильнее стал хлопать себя по бедру.

– Ты что, просто так здесь лежал, или тебе что-нибудь надо?

Мальчик пытался что-то сказать, но не сумел и снова беззащитно улыбнулся.

– Ну, если тебе ничего не нужно, я пойду.

Она и вправду уже приготовилась к бегству.

Туляречито снова попытался заговорить.

– Про этих… ну, про человечков…

– Про каких еще человечков? — резко спросила она.

– Ну, которые в книжке…

Мисс Морган с облегчением рассмеялась, ощущая, что ее волосы уже не стоят дыбом.

– Ах, ты о… об этих, как их?.. гномах?

Туляречито кивнул.

– А что бы ты хотел о них узнать?

– Я их никогда не видел, — сказал Туляречито. Говорил он монотонно, без всякого выражения в голосе.

– Ну, знаешь, я думаю, их мало кто видел.

– Но я о них знал.

Мисс Морган с любопытством на него посмотрела.

– Правда? Кто же тебе о них рассказал?

– Никто.

– Ты сам их никогда не видел, и никто тебе о них не рассказывал? Откуда же ты о них знаешь?

– Знаю, и все. Может, я их слышал. В книжке про них написано, это точно. Я узнал их.

«Почему я должна мешать этому несчастному мальчугану верить в гномов? Не станет ли его жизнь счастливей и богаче, если он будет в них верить? Что в этом, в сущности, плохого?» — подумала мисс Морган.

– А ты когда-нибудь пробовал их найти?

– Нет, никогда. Я просто знал, что они есть. А теперь я буду их искать.

Тут мисс Морган решила, что все складывается просто великолепно. Перед нею чистый лист бумаги, скала, на которой можно изваять все, что угодно! Судьба предоставила ей возможность создать чудесную историю, которая будет гораздо правдивее тех, что рассказаны в книгах.

– Как же ты будешь их искать? — спросила она.

– Я буду рыть норы, — степенно сообщил Туляречито.

– Но ведь гномы выходят только по ночам, Туляречито. Тебе придется караулить их ночью. И как только ты увидишь хоть одного, ты придешь и расскажешь мне, ладно?

– Хорошо, — пообещал он.

Она ушла, чувствуя на себе его взгляд. Всю дорогу она себе представляла, как Туляречито темной ночью ищет гномов. И картина эта льстила ее самолюбию. Может быть, он их найдет и в самом деле? Может быть, он будет жить среди них, с ними разговаривать? Вот ведь стоило ей только намекнуть этому мальчику на возможность чуда, и она сразу превратила его жизнь в чудесную сказку, такую далекую от бессмысленного существования других людей. Теперь она даже завидовала ему.

Вечером Туляречито надел пиджак и взял лопату. Старый Панчо попался ему навстречу, когда он выходил из сарая.

– Куда собрался, Лягушонок? — спросил он.

Туляречито беспокойно переминался с ноги на негу.

– Иду, и все. Впервой мне, что ли, на ночь глядя?..

– А лопату зачем взял? Может, золото ищешь?

Лицо мальчика стало серьезным.

– Я иду копать лазы к маленьким человечкам, которые живут под землей.

Тут Панчо забеспокоился, его охватил ужас.

– Не ходи, Лягушонок! Послушай ты меня, своего старого друга, своего крестного отца, не ходи! Ведь это я нашел тебя в кустах полыни, это я спас тебя от чертей. Теперь ты — христианин. Не ходи ты к своим родственникам! Послушайся старика, Лягушонок!

Туляречито стоял, потупившись, он пытался переварить эти новые для него сведения.

– Ты должен был сказать мне, что они мои родственники! — крикнул он. — Я не такой как все. Я одинокий без моего народа, а они живут глубоко в сырой земле. Когда я прохожу мимо беличьего дупла, мне хочется там спрятаться. Мой народ, они как я, и они меня зовут. Мне надо вернуться домой, Панчо.

Панчо отступил на шаг и поднял скрещенные пальцы.

– Тогда отправляйся к своим родственникам, отправляйся к чертям. Я не могу воевать с дьяволом, я не святой. Но смотри! Я поднимаю крест против тебя и против всего вашего отродья!

И Панчо осенил его крестом.

Туляречито грустно улыбнулся и зашагал прочь.

Его сердце прыгало в груди от радости — он возвращался домой. Всю жизнь он был парией, одиноким и чужим для всех этих людей, а теперь он шел домой. Как всегда, он слышал голоса земли — где-то вдалеке паслись коровы, и их колокольчики тихо позвякивали, квохтал потревоженный перепел, тихо повизгивал койот, — этой ночью ему не придется петь свои песни, стрекот тысяч насекомых сливался в единую симфонию. Но не это интересовало сейчас Туляречито: он хотел услышать тихие голоса подземного народа.

Один раз он остановился и позвал:

– Отец! Я вернулся, — но ответа не было.

Он заглядывал в беличьи дупла и шептал:

– Эй, гномы, где вы? Не бойтесь, это я, Туляречито. Я вернулся.

Но ответа не было. Мало того, он и не чувствовал, чтобы где-то поблизости были гномы. Туляречито знал, что где-то тут, совсем рядом пасутся олень с оленихой, знал, что за кустом стоит в засаде, поджидая кроликов, дикая кошка. Все это он чувствовал, хотя и не видел. А вот гномы не подавали никаких признаков жизни.

Из-за гор вышла полная сахарная луна.

– Сейчас звери выйдут на охоту, — тихим шепотом, почти как безумный, произнес Туляречито, — тогда и мой народ появится.

На краю ложбины заросли обрывались. Дальше начинался фруктовый сад — массивные зеленые кроны деревьев. Это был сад Берта Мэнро. Когда усадьба стояла заброшенная — тогда здесь водились черти, — Туляречито частенько приходил сюда по вечерам, лежал под деревом, глядя на звездное небо, и своими нежными пальцами перебирал звезды. Войдя в сад, он понял, что где-то здесь, совсем рядом, живут гномы. Он еще не слышал их, но знал, что они тут. Он стал звать их, но они не появлялись.

– Может, им не нравится, что сейчас так светло, — сказал он, глядя на полную, яркую луну.

Под большим персиковым деревом Туляречито вырыл нору — очень глубокую и довольно широкую, в три фута шириной. Он работал всю ночь, останавливаясь на минутку лишь для того, чтобы послушать, не появились ли гномы. Он ничего не слышал, но был уверен, что они где-то рядом. На рассвете он бросил работу, забрался в кусты и уснул.