Монета Бога Теней (СИ) - "Aaron Byrne"

— Измаил? — Неуверенно спросил шкуродер, все ожидая, что за него кто-то вступится.

— Именно он, великий мастер пыток. Ты сомневаешься во мне, а вот я в своих навыках — нет.

— Нет, я просто…

— Молчи, мразь! — Перебил офицер, сжав его воротник так, что шкуродер больше не мог дышать. — Еще хоть раз сделай то, что я тебе не приказывал, и ты узришь настоящий гнев пса инквизиции. Так вы меня называете за спиной? Очень тебя прошу, дай повод: хоть что-то, что позволит мне сделать с тобой абсолютно негуманную вещь. — Другие инквизиторы сделали пару шагов назад, а офицер бросил шкуродера на пол и ударил его коленом в бровь, послышался хруст, на скулу хлынула кровь, попутно заливая левый глаз.

— Черт! — Простонал шкуродер, сползающий по стене и придерживающий бровь.

— А вы двое… — Обратился он стоящим позади инквизиторам. — Вы видели? Видели как он врезался в стену, засмотрелся куда-то. У него просто ужасная координация, как только его взяли в инквизицию.

— Разумеется, все было так, как вы сказали. — Согласился один из них.

— Нужно аккуратнее ходить. — Добавил второй, сглатывая слюну.

— Да. — Весело процедил Кристоф. — А теперь оттащите эту соплю к лекарю, пусть зашьют бровь, а если хватит ниток, то и рот тоже. Нам скоро выступать, а он тут разлегся, как под трактиром.

Рассвет только наступал. Зевак во внутреннем дворе не было, только инквизиторы — совсем не так, когда на охоту или войну выдвигалась королевская гвардия, тогда многие пришли бы, чтобы провести героев в бой — сейчас все обстояло иначе. Инквизицию в народе не любили. Около сотни воинов верхом на черных скакунах ждали приказа, построившись в боевом порядке. На деревянный помост вышел лидер инквизиции, тот самый слепец. Он не мог ничего видеть, но знал, что король смотрит с балкона своей спальни на то, как срабатывает его хитрый механизм. Ему не очень нравилось то, что сейчас придется сказать, но корона, как всегда, знала, на что надавить.

— Инквизиция! — Воскликнул старик, возводя руки к небу. — Сегодня мы идем на охоту не только на зверя в сердцах одержимых людей… — Он неслучайно отозвался о магах именно так, все узнали эту строку из Писания, именуемого догматом инквизиции. — …но и на людей, предавших корону. Как сказал правитель, именно магическая печать побудила их к бегству и предательству! Назначенные заранее группы пойдут в двух направлениях. Полсотни отправятся для удержания портов и курирования городской стражи, проверки блокад, а другая половина устроит засаду в Темнолесье, на горном перевале. Отправляйтесь в путь и возвращайтесь безымянными героями.

Колонна инквизиции сорвалась с места, воинам не нужны были никакие почести, например: медленно проехаться через столицу, чтобы все успели с ними попрощаться и забросать цветами, выкрикнув несколько раз какую-то нелепую фразу. Они галопом пронеслись по улицам и выехали в заранее открытые ворота. Никто не задерживал на инквизиторах взгляд, никто не махнул платком: их просто проигнорировали. Развилка перед столицей заполнилась всадниками, которые разделились на группы, после чего каждый поехал своей дорогой. Все знали — куда, все знали — зачем.

Глава 2. Дороги Темнолесья

Осень 1670 года, окраина Темнолесья

"Глупцы становятся на тропу войны под знамена любого цвета, руководствуясь словом лжеца и лицемера, который готов платить. Но стоит лишь обрести рассудок и самому выбрать сторону — ты сразу станешь предателем, ведь сражаешься не за ту страну, в которой рожден." — Последние слова Леонарда Железнобокого, казненного за измену родине.

Алистер поглядывал на двух своих компаньонов: Роланда, которого знал с самого раннего детства и Титуса, вовсе не внушавшего доверия. Многообещающая сделка с седоволосым рыцарем была сомнительна: никаких гарантий, а значит — оставалось слепо следовать к границам, с надеждой, что хоть что-то из обещанного он все же выполнит. Титус изрядно надоел разведчику своими вопросами, рассуждениями о морали, которую Алистер в гробу видал, и повествованиями о принципах, не прошедших проверку временем.

Они уже успели дойти до Темнолесья, найти ночлег в небольшой пещере и поужинать пойманной лисой. Бесспорно, такое мясо на любителя: путники не расценивали его как деликатес, но голод способен сделать каждого человека неприхотливым в еде. Так как из провианта оставались лишь перец и вода, выходом из неприятной ситуации стали остановки у кустов с ягодами. Чтобы скрасить время в пути мужчины обсуждали разные темы: от политических взглядов до предпочтений в женщинах. Отдельно для себя, Роланд подчеркнул тот факт, что Титус никогда не был с девушкой, так как слишком неловко общался на эту тему и все время пытался перевести разговор в другое русло, никак не поддерживая рассуждения своих товарищей.

Из пещеры, в которой они в очередной раз остановились на ночлег, были заметны высокие необъятные стволы деревьев темного леса. Из-за густого тумана почти ничего не было видно. Вечерние туманы в Темнолесье были не редкостью, но каждый раз завораживали своей красотой и таинственностью. В том, что это был именно вечерний туман, рыцарь уверял себя сугубо интуитивно. Отвлекшись от своих мечтаний, Титус вернулся к очередному разговору:

— Алистер, разве может женщина быть такой, как ты описал? — Рыцарь держал руки над костром, а сам сидел на своих бронзовых доспехах, сложенных в кучу. Было довольно прохладно, огонь не сильно согревал Титуса, а сырость время от времени заставляла его кашлять. — Ты, как мне кажется, описываешь тролля, а не женщину.

— Скорее, лысого медведя. — Заметил Алистер. — Нет, я сам не верил, пока не увидел «Это» своими глазами. Действительно! Она похожа на лысого медведя, только с грудью, а запах изо рта еще хуже, чем у зверя. Такая женщина в постели и бедра тебе сломает, зуб даю. Не то, что психику. Может, она ведьма? А как еще объяснить то, что здоровый умом человек, еще и зрячий, женился на ней. — Разведчик пожал плечами, подчеркнув свое непонимание, скулы зашевелились, словно он пережевывал сказанное и хотел поскорее сплюнуть. — Брак мужчины с мужчиной невозможен, а мужчины с не пойми чем, как оказалось, приветствуется.

— Уж больно ты расстроен. Может, хватит уже о жене трактирщика? — Вмешался Роланд. — Видал чудищ и пострашнее. Так что это уже не смешно!

— Вот как раз трактирщику и не смешно. — Заметил Титус, после чего всех сразил смех, якобы от его остроты. Алистер засмеялся неискренне, лицемерие уже стало для него привычкой, да и раскрывать свою истинную натуру не было смысла. Немного отдышавшись от хохота, рыцарь всмотрелся вглубь пещеры, игнорируя презрительный взгляд разведчика, который он попросту не хотел замечать. Ранее Титус не видел подобного, ведь пещеры в горе — норма, а вот в холме, как эта, небывалая странность.

— Что-то увидел?

— Алистер, что это за пещера?

— Почему спрашиваешь не меня? — Поинтересовался Роланд. — Я ведь тоже здешний.

— Всю дорогу нас вел он, рассказывая, что за растения вокруг, и где какой зверь оставил следы. Раз Алистер так хорошо ориентируется в лесу, то есть шансы, что и о происхождении места нашего ночлега знает больше тебя, только без обид. Это поверхностные суждения.

— Согласен. — Подтвердил разведчик. — Не обижайся, Роланд, но ты больше мастер по выпусканию кишок, и если нашему рыцарю захочется украсить свой двор кровью, внутренностями и костями, он непременно позовет тебя на помощь. Титус, это не пещера, а нора. — С гордостью пояснил высокомерный разведчик. — В скалах пещерами называют расколы, созданные природой. В земле такое случается редко, исходя из этого, большинство длинных проемов в земле — норы. Здесь жил медведь, а благодаря корням, убежище до сих пор можно считать надежным.

— И ты посчитал это место хорошим ночлегом?

— Верно, ведь зверя тут больше нет. Остался лишь его запах, мы не сможем учуять его, а вот более мелкие твари способны на это, а значит — даже не сунутся сюда. В норе безопасно настолько, насколько позволяет само Темнолесье, которое может быть смертоносным, но для некоторых — это самое спокойное место на земле. Свежих следов нет, не исключено, что медведя сразил более крупный зверь, или охотник. Медведь в Темнолесье, практически безвреден, по сравнению с другими тварями. Мелкие обитатели этого леса порой куда опаснее, некоторые ядовиты и изворотливы, другие берут количеством, но во всех случаях, человек здесь — самое безобидное создание. В любом другом месте, в любой стране или королевстве, он — высшее звено пищевой цепи, но тут, зачастую — ее основание. Как тебе вообще эти места, не пугают?