Бомба для монополии - Крис Пуллен

— Гордон, где ты?

— В Ливерпуле, на Скотланд-роуд. Полковник, как вы думаете, мистер Паркер не будет против близнецов Стрэхан?

— Я думал, они еще в тюрьме.

— Уже нет и ищут работу. Дело в том, сэр, что я с трудом могу набрать пять патрулей, которые вам нужны. Многих привлекла Босния, кроме тех психов...

— Без которых мы можем обойтись.

— ...и кое-кто отказался, когда узнал, что командир — капитан Паркер.

— Это не очень хорошо.

— Может быть. Однако как насчет Стрэханов?

— Нужда заставит — свяжешься и с дьяволом. — Волна эйфории поднималась у Финчли-Кэмдена в груди. Он старался, чтобы ни одна ее нотка не прозвучала в голосе, и говорил настолько серьезно, даже возвышенно, насколько мог. — Гордон, ты знаешь обстановку так же хорошо, как и любой из нас, и у тебя есть опыт. Если уж дойдет до этого, какое нужно минимальное количество людей? Нижний предел.

В трубке долго молчали.

— Можно, я вернусь к вам со всем этим? Мне нужно полчаса, чтобы это обдумать.

Беннет вышел из телефонной будки, слегка сбитый с толку, и вернулся в машину. Дождь сыпался сверху, вода скорее сползала, чем бежала по лобовому стеклу, которое почти мгновенно запотело. Он включил дворники, посчитав, что аккумуляторы еще дееспособны после поездки через горы.

Мысленно он был далеко, съежившись в импровизированном укрытии на склоне горы Кент. «Каждый раз мы наталкивались на аргентинский патруль, они там ходили... Мы напоролись на один как-то ночью. Взяли двоих, двоих ранили, троих убили», — сказал он сам себе. На другую ночь он был в дозоре и столкнулся с аргентинским дозорным лицом к лицу. Он придушил его, но второй успел кинуть гранату. Она упала рядом, но, к счастью, осколки задели только плечо, которое с тех пор побаливает в холодную погоду.

Интересно, они все такие, эти латиноамериканцы? А какими окажутся эти сандинисты? Ну, пусть они были хороши в своей стране, сражаясь с регулярной армией — но регулярной армией вроде себя, плохо экипированной, плохо тренированной.

«Калашниковы». Лучшие в мире автоматы. Янки во Вьетнаме бросали свои М16, если могли добыть АК47. Но это было давно. Никакое оружие не может оставаться надежным после двадцати пяти лет использования. К тому же такое старое оружие не может соперничать с последними образцами.

Он устроился поудобнее на сиденье, достал пакет тонких сигарет, извлек одну из целлофановой оболочки, чиркнул спичкой по потемневшему от никотина ногтю и припомнил с фотографической точностью карты и изображения со спутников, которые они изучали во Врайкин-Хит. Если у них будет миномет калибра 81 мм, последняя модель, стандартный британский адаптированный карабин FN и пара хороших снайперов с L96A1, и если у них будет преимущество внезапности и они будут знать точно диспозицию гарнизона, тогда они вполне способны силами двенадцати или пятнадцати человек нейтрализовать этот гарнизон прежде, чем противник сможет собраться для серьезного отпора.

Он мог представить это. Предрассветные сумерки, три группы по четыре человека окружают объект с трех сторон. Затем хорошо спланированный обстрел, минометы в арьергарде, покидывающие в этот фруктовый пудинг фосфорные бомбы, сжигающие урожай и строения не хуже привычного взрыва, взрывы гранат для пущей дезориентации противника, трассирующие очереди по всему, что двигается. После пяти минут такого последняя атака должна быть не более чем операцией по окончательному уничтожению противника. Если вы еще будете живы со своим двадцатипятилетней давности «Калашниковым», вы головы под таким огнем не поднимете, и никто не поднимет, особенно же латиноамериканец вроде того молодого аргентинца на горе Кент.

Он вылез из машины и вернулся в телефонную будку.

— Полковник, если вы добудете все оборудование, которое мы заказали, то я считаю, что пятнадцати будет достаточно. Но пятнадцать — это минимум. И говоря по правде, я думаю, именно столько я и смогу набрать.

Финчли-Кэмден снова обратился к калькулятору. Двадцать пять тысяч он сэкономит на плате. И пять комплектов оружия, в том числе, возможно, один миномет и один карабин, которые останутся нераспакованными и в безопасности в арсенале в Пуэрто-Лимоне, оставят ему по крайней мере восемь тысяч из залога. Тогда получается вполне достаточно даже в худшем случае, больше этих магических четырехсот тысяч.

Но сможет ли Ник Паркер справиться? Да. Во-первых, потому, что он может теперь предложить ему ощутимое повышение, и, во-вторых, потому, что Ник Паркер любит бросать вызов — что ясно каждому, кто служил под его началом.

Тем временем в Мерсисайде Беннет выжал сцепление и повернул на дорогу, которая вела к близнецам Стрэхан. Тяжелый случай. Военный трибунал, позорная отставка, восемнадцать месяцев на гауптвахте, и вот они вернулись. Эти справятся с любым латиноамериканцем...

7

Паркер и Гудалл покинули Майами в восемь утра и прибыли в аэропорт Хуан Санта-Мария в пять вечера рейсом LACSA 737. Этот последний этап включал остановку на ланч в Белиз-Сити и изменение планов в Сан-Сальвадоре. До приземления в Коста-Рике они должны были находиться в обществе друг друга почти двадцать четыре часа, а это было нелегко. В трансатлантическом лайнере Гудалл почувствовал, что был бы счастливее в том отделении, которое Паркер называет «третий класс», а другие — «экономический» или «туристский», среди себе подобных, но Паркер настаивал, что, поскольку Волкодав платит, они могут себе позволить путешествовать с комфортом.

Гудалл, однако, не был уверен, что ощущает этот самый комфорт. Бизнес-класс, чем бы он ни был, означал, кажется, больший проход между рядами, хотя места для ног было ничуть не больше; бесплатную выпивку, которая — поскольку платил Волкодав — все равно была бы бесплатной; и более частые визиты стюардесс. В меню значилось «мясо по-провансальски», которое оказалось куском пережаренного мяса в томатном соусе с приправами. Гудалл предпочел бы салат с ветчиной, который подавали ему на чартерных рейсах до Испанского Берега. И мятные шоколадные конфеты к кофе поразили его — совершенно как девчонке...

Для начала Паркер пытался поболтать, но к тому времени, как западное побережье Ирландии осталось позади, до него дошло, что тайнсайдец не склонен к болтовне. Он почувствовал, правда, что это не потому, что Гудалл был необщителен по натуре, но больше от его глубокой неприязни к «джентльменам», которые пытаются оказывать ему покровительство. Так что на протяжении последующих восемнадцати часов — или около того, включая короткую остановку в Майами, — они вряд ли перекинулись лишним словом, не касающимся практических проблем, вроде: «Извините» или «Кажется, моя ложка у вас под ногами».

В Белиз-Сити лед начал таять. В свое время оба бывали здесь по делам, хотя и не одновременно, могли порассказать друг другу кое-какие истории об этом странном городе горячих влажных зданий, крытых ржавым гофрированным железом, о барах и проститутках и анекдоты о тупости и общем невежестве Особого эскадрона морских пехотинцев и «зеленых беретов», которые делили с ними оборудование.

Разговор закончился утверждением Гудалла, что он никогда не откроет жестянку фасоли «Хайнц» без воспоминаний о ночи, которую он провел с одной девчонкой — «Черной, конечно, и я клянусь, ей было только шестнадцать» — в отеле «Форт Джордж».

— Фасоли? Почему? — Паркер ожидал грубой шутки.

— Почти весь урожай белизской фасоли идет к Хайнцу. Ты разве этого не знаешь?

Ко времени посадки в аэропорту Хуан Санта-Мария они были уже в таких отношениях, что показывали друг другу с восклицаниями на вулканы, мимо которых пролетали, и отпускали замечания насчет того, что Месета здорово похожа на прерию. В общем, они были готовы к тому, чтобы находиться в обществе друг друга, но во внеслужебное время — оба были нетерпимы к панибратству.

Такси, «шевроле» десятилетней давности, но в хорошем состоянии, везло их семнадцать километров через пригороды Сан-Хосе в облаке быстро оседающей пыли. Их первым впечатлением было четырехполосное асфальтовое шоссе, которое пересекало пояс барачных поселков, окружавший город. Сам Сан-Хосе оказался городом кварталов двадцатого века, расположенных квадратами, с ухоженными улицами, кое-где даже обсаженными деревьями. Множество людей кругом, оживленное дорожное движение, а бары, рестораны и содас — небольшие забегаловки — получали хороший доход, когда служащие возвращались домой из своих офисов. Расплачиваясь с таксистом возле отеля «Фортуна», они снова отметили, что воздух здесь холоднее, чем они ожидали, и что это неудивительно, ведь Сан-Хосе находится на той же высоте, что и Сноудон.

На первом этаже они разделились, направившись в отведенные им соседние комнаты.

— Э... слушай, завтра я встречаюсь с некоторыми парнями по нашим делам, знаешь? Мы можем встретиться здесь вечером, скажем, в девять часов, когда я буду знать, что мы и где мы. Так что у тебя свободный день. — Паркер вручил Гудаллу пригоршню странных на вид денег. — От Волкодава. Желаю приятно провести день.