Школьная осень - Сергей Борисович Рюмин

— Ну, теперь держись! Готовься к выступлениям!

— Каким выступлениям?

— Как минимум городским. Думаешь, зря наш Николаич на тренировку Арнольда притащил?

— Это кто? — спросил я.

— Вон сидит, — Кирюхин открыл глаза. — Председатель спортобщества нашего. Заслуженный тренер. Мастер спорта по самбо. Готовься честь защищать динамовскую от всяких трудовых резервов…

Пока остальные, разбившись на пары, старательно по очереди швыряли друг друга на маты, изображая то бросок через бедро, то передне-заднюю подсечку, мы сидели и переводили дух.

— Ковалёв! — услышал я голос Смирнова. — Подойди сюда.

Я встал, направился к тренерскому столу.

— Готовься к отборочным соревнованиям на первенство города. Ориентировочно через 3 недели. Пройдешь отборочные, будешь честь «Динамо» защищать среди юниоров. Понял?

Я пожал плечами.

— Ты что, не хочешь за приз побороться? — удивился «динамовец». — У тебя все предпосылки для победы в чемпионате есть!

— Попробуем, — уклончиво ответил я. — Посмотрим…

— Ты смотри! — «динамовец» развел руками. — Каков, а?

Глава 5

Глава 5

Знакомство с Зотовым

Устинов меня встретил на выходе из спорткомплекса, протянул мне руку, поздоровался. Мы отошли в сторону, где была запаркована его «трёшка».

— Как ты? — поинтересовался я. — Как себя чувствуешь?

— Нормально, — он чуть поёжился. — Просто великолепно!

Я осмотрелся, никого не обнаружив рядом, вполголоса сообщил ему:

— Ты теперь вообще болеть не будешь никогда, и раны у тебя будут заживать быстрее.

— Я уже заметил, — кивнул он, показывая левую ладонь с тонким, едва заметным шрамом. — Вчера консервы открывал, нож скользнул и воткнулся прямо в мякоть основания большого пальца. Видишь?

Я усмехнулся.

— Пока бинты, йод искали, рана зажила. Ну, я почему-то не удивился. А вот жена в шоке.

— Помощь мне нужна, — сказал я. — Очень сильно нужна.

— Садись, — он открыл мне дверь автомобиля. — Доедем в одно место, там поговорим.

Ехать пришлось недалеко — всего три квартала и свернули налево во двор длинной блочной шестиподъездной пятиэтажки. Устинов запарковался на площадке возле пустых мусорных контейнеров.

— Нам сюда, — он показал на подъезд. — Сумку свою можешь оставить в машине.

Мы — Устинов первым, я за ним — вошли в подъезд, поднялись на второй этаж. Денис коротко пару раз стукнул в дверь, которая тут же отворилась. На пороге стоял незнакомый мне лысоватый среднего роста мужчина лет сорока в сером костюме, белой рубашке и строгом синем галстуке в белый мелкий горошек. Он улыбнулся, посторонился:

— Заходите!

Как только мы зашли, он выглянул за порог на лестничную площадку, потом закрыл дверь на замок. Я невольно улыбнулся и (вот кто меня за язык тянул?) сообщил:

— Хвоста не притащили. Всё чисто!

Вопреки моим ожиданиям хозяин квартиры не обиделся, а наоборот засмеялся и ответил:

— Так это ж здорово! Это просто замечательно! Проходите в комнату!

Мы — опять сначала Устинов, за ним я — не разуваясь, прошли в комнату.

— Присаживайтесь! — хозяин первым уселся в кресло рядом с журнальным столиком. В кресло с другого конца столика сел Денис. Мне оставался только стул, стоящий напротив. Очень даже знакомый приём!

Я окинул взглядом комнату и сел на диванчик, который находился поодаль.

Хозяин и Устинов быстро переглянулись между собой. Устинов пожал плечами, мол, а я говорил. Хозяин вздохнул и поинтересовался:

— Тебе там удобно?

— Нормально, — улыбнулся я.

У меня дома была книга Болховитинова «Твоё свободное время» со всякими психологическими задачами и тестами. Я её изучил от корки до корки и нельзя сказать, что она мне не понравилась. Даже наоборот, одно время она у меня чуть ли не настольной книгой была.

— Давайте поступим так!

Хозяин кивнул Устинову. Они вместе взяли журнальный столик, перенесли поближе к дивану, то есть ко мне. Потом так же перенесли кресла и сели в них. Теперь мы сидели рядом друг напротив друга.

— Так лучше? — поинтересовался хозяин и представился. — Меня зовут Михаил Иванович Зотов. Я, в некотором роде, руководитель Дениса Владимировича.

Я кивнул, уступая право говорить хозяину.

— Во-первых, я хочу поблагодарить тебя за помощь, оказанную нашему офицеру, — Михаил Иванович показал рукой на Устинова. — Которого ты фактически вытащил из могилы. Кстати, как ты это сделал?

Я улыбнулся, развел руками:

— Я сам не понимаю, как у меня это выходит. При этом иногда получается, иногда нет.

— А что получается, а что нет? — сразу хитро попытался уточнить Михаил Иванович.

— Разное, — уклончиво ответил я. Михаил Иванович понимающе кивнул:

— Не хочешь говорить, не надо. Я хочу сказать, чтобы ты нас не боялся, не избегал. Никто тебя не собирается хватать, везти куда-то, изучать и прочее. Надеюсь, ты это поймешь…

— А что, во-вторых? — перебил я его.

— Что, во-вторых? — не понял Михаил Иванович.

— Ну, во-первых, вы мне спасибо за Дениса Владимировича сказали, а что, во-вторых — нет.

— Во-вторых, спасибо тебе за помощь в возвращении похищенных ценностей, — сказал Михаил Иванович. — В этой связи тебе полагается премия.

Он достал конверт из внутреннего кармана пиджака и протянул мне.

— Как нашедшему клад, в принципе. Понимаешь?

— Понятно, — я взял конверт, открыл клапан, вытащил оттуда стопочку 50-рублевых купюр. Пересчитал — 20 штук.

— Спасибо! — поблагодарил я и снова усмехнулся. — Так ведь там ценностей явно было больше, чем на 4 тысячи рублей.

— Так ведь это не совсем клад, — с улыбкой парировал Михаил Иванович.

— Не клад, — согласился я.

Потом он завёл разговор о школе, расспрашивал меня об учёбе, об отношениях с окружающими, чем планирую заниматься после окончания школы, в том числе, не хотел бы я работать в органах безопасности, разумеется, предварительно закончив вуз.

Я отвечал максимально сдержанно, особенно, когда речь зашла о семье. Михаил Иванович почувствовал мой настрой и, видимо, поэтому поспешил завершить беседу.

— Если мы к тебе обратимся за помощью, — он внимательно посмотрел мне в глаза. — Ты не откажешь?

— Постараюсь помочь, — согласился я. — Но мне тоже нужна помощь.

— Какая? — заинтересовался Михаил Иванович.

— Вот, — я протянул тетрадный лист. — Надо узнать, кто эти люди.

В тетради были записаны данные Валерия Спиридонова, работающего инженером на радиозаводе,