Пустошь, что зовется миром - Аркади Мартин

не был против посидеть в пыли министерского подвала в ожидании Восемь Антидота. Он встал, бесцеремонно отряхнул пыль с брюк и сказал:

– Ну, как вы сегодня утром, Эликсир?

Восемь Антидот кое-чему научился у своего предка-императора, еще кое-чему у Девятнадцать Тесло, которая правила в нынешнее время и обещала заботиться о нем, даже если это убьет ее. Самое главное, что он узнал, вероятно, состояло в следующем: не доверяй никому, кто способствует твоему хорошему настроению, если не знаешь, почему они это делают.

Одиннадцать Лавр, который ожидал его раз в неделю в подвале и обучал премудростям работы с картографическим стратегическим столом и стрельбе из энергетического пистолета, был заместителем Третьей Ладони, одним из шести заместителей, подчинявшихся только министру. Одиннадцать Лавр называл его Эликсир, а не «ваше великолепие», «со-император Восемь Антидот» или как-то еще, и Восемь Антидоту это искренне нравилось. По крайней мере, думал он, он знает, что ему это нравится. Это должно было помогать. Ему это нравилось, Одиннадцать Лавр определенно хотел, чтобы ему нравилось, и за этим могло крыться что-то плохое. Но пока ничего такого за этим не крылось. И сегодня он широко раскрыл глаза, улыбаясь, вылез из дыры в полу и проговорил:

– А я ее решил. Задачку с прошлой недели. Ту, которая про систему Каураан.

– Решили? – сказал Одиннадцать Лавр. – Прекрасно. Покажите мне, что, по вашему мнению, сделала капитан Флота на Каураане, чтобы одержать победу, и что ее действия говорят вам о ней. Мы можем немедленно подойти к картографу.

Это встревожило Восемь Антидота, слабое беспокойство поселилось в нем, как жужжание в уголке разума: Одиннадцать Лавр, человек, который участвовал в двадцати кампаниях и видел больше крови и выжженных звездами планет, чем Восемь Антидот мог себе представить, раз в неделю проводил день, развлекая одиннадцатилетнего мальчишку, который приходил через подвальную дверь. Конечно, тут были и смягчающие обстоятельства: самое очевидное состояло в том, что Восемь Антидот имел неплохие шансы через некоторое время стать императором всего Тейкскалаана, и шансы эти увеличивались еще и тем, что Шесть Путь, перед тем как принести себя в жертву, назвал единоличного наследника. Третий заместитель министра войны, который в гипотетическом будущем, возможно, видел себя самого министром, имел все основания отдавать свое время этому мальчику.

Кроме того, их пребывание здесь не было тайной. На пути в картографический кабинет – один из множества, Военное министерство было «садом тактика», как сказала Девятнадцать Тесло, и эти слова засели в его голове – Восемь Антидот и Одиннадцать Лавр прошли мимо не менее десятка солдат, четырех человек из административного персонала, одного уборщика и пяти камер наблюдения. Может, их было больше, но Восемь Антидот других не заметил – возможно, он не заметил на пути еще столько же. Он не пытался скрыться. Он не делал ничего секретного, как и Одиннадцать Лавр.

Девятнадцать Тесло, Ее Великолепие Император, сказала, что Военное министерство представляет собой «сад тактика» сразу же после того как Восемь Антидот вернулся со своего первого путешествия по туннелям. Она пришла в его покои одна и показала голографические записи, сделанные городскими камерами наблюдения. На этих записях он увидел себя, шествующего по коридорам министерства, как жизнерадостная пичуга под множеством пристальных глаз. Он спросил ее, может быть, она считает, что ему не стоит расхаживать по министерству, а она ответила словами о тактиках и саде, сказала, чтобы поступал, как ему хочется, и ушла.

Иногда Восемь Антидот спрашивал себя, заслужит ли он со временем чье-нибудь доверие настолько, что ему не будут показывать доказательства их повсеместного наблюдения за ним.

В картографическом кабинете он чувствовал себя счастливым, настолько счастливым, что на короткое время отодвигал в сторону кучу накопившихся у него «почему». Одиннадцать Лавр несколькими взмахами рук вызвал систему Каураан, задачки прошлого занятия появились в лучах медленно вращающихся светильников, висящих в воздухе между полом и потолком. Каждый корабль Флота был оснащен таким столом для решения проблем еще до их возникновения. Насущная проблема сводилась к следующему: «Как капитан Флота в Каураане, используя единственный корабль, погасил восстание, прежде чем оно успело распространиться за южную оконечность континента?» При этом нужно было соблюсти два ограничительных условия: «Менее двух тысяч потерь со стороны Каураана и менее двух сотен потерь со стороны Тейкскалаана. Капитан не звала никого на помощь, использовала обычное оружие, каким оснащаются корабли этого класса. Противник превосходил ее численность в сорок раз, к тому же повстанцы Каураана захватили космопорт и использовали против нее тейкскалаанский корабль. Решите задачу».

Восемь Антидоту более всего нравились ограничительные условия. «Это произошло, значит оно возможно. Решите задачу».

– Приступайте, – сказал Одиннадцать Лавр. – Покажите мне, как капитан Флота Девять Гибискус из Десятого поступила в этом случае.

Восемь Антидот подошел к столу. Он микродвижением глаза за облачной привязкой вызвал карту и осторожно позволил имитации развиваться без каких-либо изменений в сторону того, что произошло, так что теперь Флот технически становился его Флотом, а он – Девять Гибискус. Он не послал ни одного «Осколка» навстречу Каураану, как это сделала и она, – в чем он почти не сомневался, – даже когда каураанские повстанцы поднялись с планеты, собираясь бежать на украденных тейкскалаанских кораблях. Он дождался, когда украденный Флот вышел на расстояние прицельной дальности стрельбы. Они могли бы спокойно уничтожить корабль Девять Гибискус «Грузик для колеса», хотя он и был флагманом класса «Вечный».

– Тут есть единственное решение, которое я могу найти, – сказал он, не глядя на Одиннадцать Лавра, воображая вместо этого, что он – Военный министр или капитан Флота и разговаривает со своими подчиненными, со своими войсками. – Никто вообще не стрелял.

– Как это могло случиться? – спросил Одиннадцать Лавр, что означало «нет, ты ошибаешься». Восемь Антидот не улыбнулся, но чувствовал в себе огромное веселье, огромную сосредоточенность, как при пилотировании «Осколком», при переходе на вектор по его собственному выбору.

– В Каураане, – продолжил он, – восстание было небольшим. Взбунтовалась всего одна часть этнической группы. Но они были достаточно умны и знали, что мы держим гарнизон на этом южном континенте. Много кораблей. Достаточно, чтобы уничтожить корабль класса «Вечный», если не будет иного выхода. Бунтовщики были очень умны, когда сначала захватили порт, а не отправились в офисы губернатора провинции. Но я думаю, что там были не все из них. Недостаточно, чтобы не искать союзников там, где их можно найти.

– В этом что-то есть. – Одиннадцать Лавр понемногу начал сдавать свои позиции. Восемь Антидот подумал, что, возможно, Одиннадцать Лавр просто дает ему больше пространства, чтобы он запутался в своих построениях, но он и не думал сдаваться, потому что знал: он прав.

– Итак, капитан Флота Девять Гибискус. Она заработала себе репутацию – подчиненные ради нее готовы на все, и эти отношения не просто взаимная любовь капитана и солдата, не просто поэзия. Я просмотрел ее предыдущие кампании и понял, что ее подчиненные могут… много чего. Могут, по моему мнению, натворить черт знает что, замминистра, если она прикажет.

Одиннадцать Лавр произвел звук, который несколько десятилетий назад можно было принять за смех.

– Вы и в самом деле провели глубокие исследования по ней. Я бы сказал, «черт знает что» – вполне справедливое описание.