Убийство по графику - Алена Николаевна Егорова

видел, что в окнах свет не загорелся и на зов Нади никто не выглянул. Как назло, ни одного человека вокруг на тот момент не оказалось. Она стояла спиной к нему. Ее позвонки похолодели от ужаса, в мозгу пульсировало: «Что делать? Что делать?» Мысли в голове хаотично скакали, но нужно было что-то решать. Решение пришло само. Бежать под окнами, по периметру дома. Благо этот участок хорошо освещался. Деревьев и кустарников на этом участке не было, а там и до подъезда недалеко. Надя очень надеялась, как бы глупо ни звучала эта мысль за полночь, что во дворе будет кто-нибудь. Если нет, то она может подождать кого-то и не одной зайти в подъезд. Просто стоять тут в ожидании ей было невыносимо. И она рванула. Мчалась, как ей казалась, с немыслимой скоростью. Пробежала одну сторону, повернула за угол, буквально за секунды преодолела расстояние от угла дома до подъезда, прыжком заскочила на крыльцо и вдруг услышала шум. Нервы были натянуты как струны, и для нее этот шорох был как грохот. Нервы не выдержали. Она резко повернулась в сторону шума и увидела, что преследовавший её поскользнулся. Он поднимался с колен. Надя знала почему. На повороте, на углу, лопнул и вздыбился асфальт. Зимой его заносило снегом и покрывало льдом. Кто жил в этом доме, знал об этом, участок удачно обходили, кто-то заботливо иногда посыпал песком. Незнакомец не знал этого и попался на ледяную ловушку. Надя была настолько напугана, что не выдержала и выругалась, грубо нахамив мужику. Она не контролировала себя, настолько он ее напугал. Наконец накричавшись, Надя оторопело замолчала. Некоторое время они смотрели друг на друга в полном молчании. Она была шокирована тем, что мужик никак не отреагировал на ее оскорбления. Он молча встал. Молча, не двигаясь, смотрел на нее. Глаз его она не видела. Мужик был тепло укутан и по минимуму открыт. Огромная меховая шапка закрывала лоб и глаза, а меховой воротник прикрывал нижнюю часть лица. Она рассмотрела только его губы и скулы. Его бледные, тонкие губы даже не шелохнулись, ни одна мышца его лица не шелохнулись, не дернулись в ответ на ее оскорбления. Никакой эмоции, никакой адекватной эмоции, которая просто обязана быть у нормального человека на такие оскорбления! Их молчание, ей казалось, длилось вечно. Вдруг до Надиного уха донесся звук щелчка дверного замка в подъезде. Мозг озарила радостная догадка.

«Счастье! Кто-то выходит из квартиры, теперь он точно не осмелится меня преследовать!»

И Надя буквально влетела в подъезд. Она проскочила мимо электрощитового шкафчика подъезда, рванула на себя вторую дверь и уже поставила ногу на первую ступень лестницы, когда яркий свет ударил ей в глаза. Надя чуть не заплакала, она поняла: «Это мама, моя мамочка, вышла меня встречать, моя любимая мама». Сразу пришло успокоение, она спокойно поднялась по лестнице и зашла домой. Она раздевалась и спрашивала мать:

— Мам, ну почему ты не выглянула в окно? Я такого натерпелась, я так перепугалась.

— Милая, да я фонарик положила куда-то и не запомнила, искала. Пока искала, не успела в окно выглянуть.

Мама почему-то внимательно и хмуро смотрела на дочь.

— Почему ты на меня так смотришь? Что-то не так?

— Милая, ты ничего не заметила? — беспокойно спросила она.

— Нет. Что такое?

— Когда я посветила фонариком, за твоей спиной стоял мужчина. Он быстро от света опустил вниз лицо. Чтобы, видимо, я его не рассмотрела, и скользнул в темноту, под лестницу.

По спине Нади пробежал холодный пот, крупными каплями стекая по позвоночнику, её резко затошнило, желудок свернулся в тугой ком.

— Этого не может быть. Не может! Слишком быстро. Так никак не могло получиться!

У Нади заработала мысль: «Так, на дверях пружины… мужик на углу дома… я слышала хлопок закрывающейся за мной двери, буквально через пару секунд!! Я не слышала шагов!! Господи… не мог так быстро… не мог… так тихо… так быстро… как… кошка!» — резануло мозг. Тут она вспомнила свой ночной кошмар. На нее навалилась слабость. Она медленно, еле волоча ватные ноги, добралась до своей кровати. Какая-то тяжесть упала на все тело. И Надя провалилась куда-то в темноту. Она резко уснула. Мать, глядя на ее реакцию, сняла трубку телефона и позвонила в милицию.

Посиделки затянулись. В семейном кругу так было хорошо, что не хотелось расставаться. Родители предложили молодым заночевать, но те твердо решили скоро выехать домой. У Сергея зазвонил мобильный. За столом разговоры прекратились. Родные с Машей притихли. Сергей слушал и становился мрачнее и мрачнее.

— Да. Я понял, сейчас буду. Адрес, фамилия потерпевшей. Какой-какой?! — на его лице сначала появилось удивление, потом шок. Но он быстро взял себя в руки.

— Срочно нужно ехать. Маш, собирайся быстро.

Мария встала. Но Антонина Ивановна остановила ее.

— Сына, ты поезжай, а за Машу, не переживай, мы сами отвезем ее.

— Хорошо, спасибо.

Сергей быстро оделся и вышел из квартиры.

Когда он подъехал по адресу, машина оперативной группы стояла уже у подъезда. Он спустился в подвал. Ребята поздоровались. Поздоровалась и представитель ЖЭКа.

— Арсений, почему тут осматриваете? — спросил Сергей.

— Мама потерпевшей рассказала, что, после того как она позвонила в милицию, какое-то время она слышала грохот в подвале, как будто ломают что-то, такой шум стоял. А так как преследовавший спрятался под лестницей, когда мать вышла встречать свою дочь, видимо, он спустился сюда и дал выход эмоциям, громил тут все. Бесился, наверно, урод, что ему девчонка не досталась. Злость нужно куда-то выместить? Вот мы и решили, может, найдем что-нибудь. Может, этот гад ниточку какую к себе оставил.

— Что потерпевшая?

— Очухалась, Пашка показания у нее берет. Завтра в отдел ее. Фоторобот составим.

— Нет, сегодня, — решительно отрезал Сергей.

— Не поедет.

— Поедет, обязательно, договорюсь. Это подруга моей жены.

Арсений присвистнул. Сергей обратился к экспертам:

— Иннокентий Павлович, ну что? Есть новости?

— Нет пока, Сереж, он точно заведомо готовился, в перчатках работал. Мы ищем, ищем. Каждый сантиметр проверим. Не мог же он совсем не наследить.

— Да, вы правы. Когда-то и он должен оступиться.

— Оступился то он уже давно, — по-философски заметил Павлович.

— Давайте, родные, давайте. Нам важно определить, Оборотень это или очередной псих. Первый раз живой свидетель. Мы не должны такую возможность упустить.

Сергей повернулся к представителю ЖЭКа:

— Дверь подвала была закрыта? — строго спросил он. — Только не врите, это очень важно для следствия.

Тетка вся затряслась, плача, напуганно проговорила:

— Закрыта, закрыта точно. Вот те крест. Все двери обязательно закрываются.