Злая мачеха против! (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна

— Доброе утро, — учтиво поклонился он мне, и по всему я сделала вывод, что детей он уже видел.

— Могу ли я спросить, что вы опять делаете в моем доме? — спросила я Юджина, — Сейчас немного рано для уроков Амелии.

— Уроков на сегодня и не запланировано, — честно признался Юджин, — И я здесь столь рано лишь от того, что вчера провожал юного Арнольда до дома.

Тут учитель и мой пасынок обменялись весьма многозначительными взглядами. Арнольд, казалось, хотел убить своим. А Юджин словно говорил " А ты что думал?"

Однако меня больше раздражало постоянное пребывание Юджина в моем доме, поэтому я колко заметила:

— Так значит, вашим хобби является шатание туда-сюда до Хилсноу?

— Можно и так сказать, — добродушно улыбнулся Юджин, — и я бы хотел пригласить вас пошататься со мной прямо сейчас.

Я серьезно обдумала данное предложение, но, по правде говоря, мне самой было нужно кое-что от Юджина…

— Арнольд, свари нам по яйцу, — приказала я, и последовала за Юджином в парк.

Там учитель был более чем серьезен.

— Эстэлла, я не хочу быть тем, кто говорит вам что делать, но Арнольду нужна помощь.

— Амелия вроде помогает ему справляться по дому, — приподняла я бровь.

— О луна, Эстэлла! Я говорю не об этом. Мальчику нужна женская рука. Нужно направление!

— Он был направлен в армию и успешно вылетел оттуда. Что вы хотите от меня?

— А сами вы не понимаете? — Юджин начал хмуриться, и я вспомнила зачем решила пойти с ним в первую очередь. Значит, не стоит сейчас злить учителя.

— Хорошо-хорошо, — примирительным тоном сказала я, — Я попробую с ним поговорить. Просто сейчас столько всего навалилось, — я сделала очень печальный вид, — И мне так нужна помощь.

На этом Юджин смягчился и остаток разговора прошел в русле, интересном мне.

Когда Юджин уходит, я замечаю в саду Амелию. Нахалка ходит между розовых кустов, якобы собирая цветы. Но на лице ее играет весьма странная улыбочка.

— Амелия, подойди сюда, — ласково подзываю я ее.

Девчонка оглядывается кругом, будто вокруг есть еще хоть одна Амелия, но все же подходит ближе.

— Родная, это ты впустила вчера господина Соммерса в наш дом?

— Конечно, маменька. Кто же еще?

— Могу ли я поинтересоваться, зачем ты это сделала, и кто тебе это позволил?

— А разве вы были не рады его видеть? — Амелия хлопает ресницами, стоя из себя невинность.

— Амелия. Тебе пятнадцать лет, и ты уже должна понимать, что можно делать и чего нельзя.

Моя падчерица наконец слегка краснеет и опускает глаза.

— Да, маменька. Я понимаю. Но господин Соммерс тащил Арнольда столько времени на своих плечах. И еще он всегда такой добрый, отзывчивый. Словно прекрасный принц из книжек…

На этом я прерываю ее. Достаточно бреда. Возможно, мне и нужны некие связи в городке близь Хилсону, но я не позволю ничему запятнать честь девушки, живущей под моей кровлей. Что-что, а честь в нашем деле значит много.

— Запомни, Амелия, — холодно говорю я, — Прекрасных принцев чуточку за сорок не бывает. Их всех, как хороших щенков, разбирают еще маленькими. Остаются одни кабели.

Амелия продолжает хлопать глазами, но, по мере того, как смысл моих слов доходит до нее, падчерица снова начинает смеяться.

— Маменька, — говорит она, — На вашем месте я бы не боялась за мою честь.

И, протянув мне цветок розы, девчонка убегает из сада.

Вопрос-ответ

Вчерашний день я провела, подсчитывая долги. Сегодня-время узнать, что у нас осталось. Так, с тяжелым сердцем, я начинаю обход Хилсноу.

Первый-ледник. Я с удовольствием нахожу в нем запасы мяса. Потом погреб. Солений и прочих заготовок в нем не столь много, как я рассчитывала. Оно и верно: такими вещами обычно занимается хозяйка. А ее в этом доме очень давно не было.

Еще у нас есть вяленая рыба, картошка, яйца и мука.

Курочек с подсобного хозяйства растащили "в оплату", ровно как и коров. Хотя тут, по-моему, оплата жирновата будет. Однако теперь-ищи свищи, кто что взял. Да и претензии обычно может выставлять лишь сильная, подкрепленная деньгами сторона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Итак, подсобного хозяйства больше нет.

Запасов еды на долго не хватит. Особенно учитывая то, что у меня на шее два растущих, здоровых организма.

Иду в дровяник. Там тоже не все почти на нуле. А наступила осень, и очень скоро понадобится хорошенько протапливать камины дома, чтобы не замерзнуть. Но хоть здесь есть выход. Арнольд. Я даже начинаю радоваться, что его выгнали из армии.

Когда обход закончен, я решаю, что дабы выжить нам надо прикупить кур и хотя бы козу. Но на это нужны деньги…Выход один и он прозаичен. Я ему большой мешок и принимаюсь обходить Хилсноу в поисках вещей, которые можно было бы продать, и которые не разворовали еще слуги.

— А можно ли спросить, что вы делаете, маменька? — натыкаюсь я в одной из комнат на Арнольда.

Вместо ответа я временно откладываю мешок, беру Арнольда за руку и молча веду в кабинет, где показываю все долговые расписки его отца. Юноша краснеет, бледнеет и, чудится мне, чуть не падает в обморок. В конце, переведя дыхание, Арнольд говорит:

— В моей комнате есть пара позолоченных подсвечников и шкатулка из малахита. А еще я знаю несколько тайников. Ждите меня здесь. Я скоро приду.

Так у меня появляется компания по сбору ценностей.

Таким образом мы с Арнольдом начинаем вдвоем блуждать по комнатам Хилсноу.

Юноше, конечно, наше занятие не приносит радости. Полагаю, многие вещи знакомы и дороги ему с детства. Между тем, счетов, показанных мною, достаточно, чтобы убедить Арнольда в верности моего решения без всяких слов.

— Арнольд, — как бы невзначай спрашиваю я у помощника, — Скажи, как долго ты планируешь оставаться с нами?

Паренек поднимает на меня голову и смотрит волком.

— Подсчитываете, сколько я буду висеть у вас на шее?

Я легко смеюсь. Как бы расценивая его заявление в шутку.

— Нет, дорогой Арнольд, — говорю я самым мягким своим голосом, стараясь звучать как можно более дружелюбно, — Просто ты еще юн, и перед тобой огромные перспективы. Я понимаю, что армия — место не для всех. И не виню тебя за твой уход. Но ведь наверняка есть то, чем ты хочешь заняться в жизни?

Да. Вот оно. Я — молодец. Сказала все мягко, вкрадчиво. Даже с заботой. Всегда хвалю себя за то, что выполняю данные обещания. И раз уж Юджин выклянчил у меня обещание поговорить с Арнольдом — то я говорю.

Только вот Арнольд, отчего-то, не ловится на мои уловки.

— Если хотите задавать вопросы, матушка, то готовьтесь сама давать ответы.

Я приподнимаю бровь.

— Ты что-то там сказал?

— Лишь то, что вижу вас насквозь. И коли вы взялись выведать о моей жизни, приготовьтесь рассказать о своей.

— Зачем тебе забивать голову подробностями моей жизни, милое дитя? — смеюсь я.

Но Арнольд лишь ухмыляется.

— Знание врага — сила, — отвечает он, — Это вы показали мне хорошо своим примером. Так что: ответ за ответ. И я начинаю.

Я хочу утихомирить нрав мальчишки, напомнив, то во время отсутствия его отца и до его собственного момента совершеннолетия — в девятнадцать лет — я полноценная хозяйка поместья. С другой стороны — это даже весело. Тем более, что Арнольд не сможет вынуть из меня то, чего я не хочу ему сказать.

— Я слушаю тебя, — спокойно говорю я.

Арнольд удивлен, но уже через мгновенье в глазах его загорается искорка задора.

— Сколько мужей у вас было?

Пфии…Мальчишка. Это самое интересное, что он хотел у меня спросить?

— Твой отец — пятый, — отвечаю я.

— И всем вы, как паучиха, откусывали голову после свадьбы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет-нет, — грожу я пальчиком, — Следующий вопрос мой.

— Тогда: я слушаю вас.

— Что такого ты сделал, что тебя понизили из звания офицера армии?

Арнольд прищуривается. Вены на его лбу немного вздуваются.

— О, милый, ты сам предложил игру. Теперь будь любезен, соблюдай правила, — напоминаю я.