В глубь времен - Рене Баржавель

На первый взгляд не существовало никакого видимого способа открыть эту дверь. Ни ручки, ни замка. Симон поднял правую руку, положил ее на дверь около края и толкнул. Правый край двери отделился от стены и приоткрылся. Симон убрал руку. Без шума, без щелчка дверь вернулась на свое место.

— Ну и чего мы ждем? — нетерпеливо пробурчал Гувер. — Пошли…

Поскольку он стоял слева от Симона, то совершенно не задумываясь, поднял левую руку и приложил ее к левому краю двери. Дверь открылась влево.

Не задерживаясь для того, чтобы восхищаться этой амбивалентной дверью, Гувер толкнул ее до упора. Она осталась открытой. Симон знаком подозвал электрика, который поднял прожектор и направил свет в открывшийся черный проем.

Это оказался вход в длинный коридор. Пол был золотым, а стены из какого-то зеленого материала, который выглядел пористым. Коридор закрывала голубая дверь из того же материала, слева и справа находились еще две двери.

Симон вошел, за ним последовали Гувер, Хиггинс и остальные. Дойдя до первой двери, он остановился, поднял руку и толкнул ее.

Его рука погрузилась в дверь и прошла сквозь нее.

Гувер от удивления чертыхнулся и сделал движение, желая приблизиться. Своей огромной массой он задел Хиггинса, который, чтобы сохранить равновесие, оперся о стену.

Хиггинс прошел сквозь стену.

Он крикнул, и Переводчик продублировала этот крик по всем микрофонам. В нескольких метрах ниже раздался глухой треск, голос Хиггинса оборвался.

Удар потряс стены. Они дрожали, складывались, мягко опадая, превращались в массы пыли, приоткрывая темную пропасть, пробиваемую прожекторами. Было видно, как другие стены бесшумно падают и вместе с ними исчезает неизвестный мир — мебель, машины, животные, одетые силуэты, зеркала, которые скользили вдоль самих себя и падали в кучу на пол, который деформировался и в свою очередь исчезал.

Со дна Сферы, куда проваливались эти массы, поднимались серые купола пыли. Ученые и техники успели заметить Хиггинса, пронзенного золотым колом. Он лежал, скрестив руки на груди. Затем его скрыло продолжавшее подниматься облако пыли.

— Маски! — крикнул Гувер.

Едва они успели надеть маски, как облако достигло верхней площадки, покрыло их и заполнило всю Сферу. Они замерли на месте, боясь шелохнуться. Они ничего не видели. Они стояли на площадке без перил над несколькими этажами пустоты, покрытой непроницаемым туманом.

— Опуститесь на колени! — скомандовал Гувер. — На четвереньки!.. Аккуратно!

Именно таким образом, ощупывая края площадки, они медленно достигли круглого зала, а затем выбрались из Сферы. Один за другим они появились на поверхности, неся на своих скафандрах толстый слой пыли. Золотой Колодец дымился.

Два техника спустились за телом Хиггинса. Пастор прочитал заупокойную мессу в этой подземной церкви. Хиггинса подняли наверх, завернули в саван и отправили на родину. Его последнее воздушное путешествие.

Пресса наслаждалась: "Проклятая Сфера снова показала зубы", "Убьет ли могила на Южном полюсе всех ученых так же, как могила Тутанхамона?"

В ресторане МПЭ-2 газеты, доставленные последним самолетом, переходили из рук в руки. Леонова с презрением читала английский еженедельник, где на первой странице красовалась статья под заголовком: "Какой убийственный фантом охраняет Сферу?"

— Бредни капиталистической прессы, — бормотала она.

Гувер, сидящий напротив нее, вылил четверть литра сметаны в тарелку с кукурузной кашей.

— Всем хорошо известно, что марксисты не верят в сверхъестественное, но подождите, этот фантом еще придет к вам ночью пощекотать пятки… — он не жуя проглотил ложку каши и продолжил: — Ведь что-то толкнуло Хиггинса сквозь стену, а?

— Это что-то ваш живот!.. Вам не стыдно нести впереди себя этот ужас? Он не только бесполезен, но и опасен.

Гувер нежно ударил по своему брюху:

— Здесь весь мой разум… Когда я худею, я становлюсь печальным и таким же глупым, как и все остальные… Мне очень жаль Хиггинса… Я бы не хотел умереть, как он, не дождавшись продолжения…

Огромный насос, помещенный в Сферу, уже целую неделю откачивал оттуда пыль. Воздух, который он отсылал на поверхность, собирался в пакеты и просеивался. Собранная пыль направлялась в лаборатории в разных концах земного шара. Когда пыль перестала поступать, группа исследователей снова проникла в Сферу.

Прожекторы освещали ставшую прозрачной внутреннюю поверхность Сферы. Их свет разбивался о металлические перегородки и золотыми отсветами заливал абстрактную архитектуру помещений.

После падения перегородок сохранилась только та часть строений, которая была сделана из того же сплава, что и стены сферы. Полы без стен, лестницы без перил, двери, открывающиеся в никуда, ажурные колонны и легкие арки, ничего не поддерживающие, — все это составляло легкий невероятно красивый остов.

В центре сверху донизу Сферу пересекала вертикальная колонна. Именно она, по всей видимости, и являлась буром. У ее подножья, прислонившись к ней, как будто с ней спаянная, возвышалась девятиметровая герметически закрытая конструкция в форме яйца.

— Мы открыли семя, а вот и завязь, — прошептала Леонова.

От двери в Сферу, пересекая все залы, к самому подножью Яйца шла лестница, ступеньки которой, казалось, висели в воздухе. Ступеньки останавливались на уровне в три четверти высоты Яйца. Вероятнее всего, именно здесь находится вход.

По площадкам и лестницам воздушными путями исследователи спустились к Яйцу. И нашли дверь именно там, где и думали ее найти. Она оказалась яйцевидной формы, расширявшейся книзу. Естественно, закрытая, без каких-либо намеков на возможность ее открыть. Но она не была приварена.

Дверь не поддалась никакому давлению. Симон, как мальчишка, достал из кармана перочинный ножик и попытался поддеть лезвием практически незаметную прорезь. Лезвие скользнуло, даже не попав в нее. Вход был абсолютно герметичный. Гувер вытащил медный молоток и ударил. Как и при ударе о стенки Сферы, звук был глухим.

Появился Бриво со своим приемником. На бумаге отпечаталась ультразвуковая линия.

Сигнал шел из Яйца.

В конференц-зале ученые и журналисты следили на экранах за работой команды внутри Сферы. Столяры приделали перила к лестницам. Гувер и Лансон вместе с электриками занимались дверью в Яйцо. Леонова и Симон поднялись по лестнице и достигли золотого зала, висящего в пустоте.

Воздух был прозрачным. Все были без масок.