Самый темный ангел - Джена Шоултер

— Это не твоя забота.

Был ли он мало возбужден?

— Давай посмотрим, могу ли я сделать это своей заботой?

Она подошла к кровати и непринужденно прилегла с краю. Непослушная, бесстыжая девица, которой она являлась, раздвинула ноги и позволила ему увидеть саму жизнь.

— За каждый ответ на вопрос, я буду что-нибудь надевать на себя, — произнесла она нараспев. — Идет?

Он отвернулся, но не раньше, чем она увидела шок и желание на его великолепном лице.

— Я выполнял свой долг. Следил за вратами в Ад. Охотился и убивал сбежавших демонов. Наказывал тех, кто это заслужил. Защищал человечество. А теперь прикройся.

— Я не говорила, какой именно предмет одежды выберу, не так ли? — она бегло осмотрела себя. — Одну туфельку, пожалуйста. Из белой кожи, с высоким каблуком и открытым мысом. Кожанная, — туфля материализовалась на ее ноге, и она засмеялась. — Легко.

— Обманщица, — пробормотал Лисандр. — Я должен был знать.

— Как я обманула тебя? Разве ты уточнил условия? Нет, потому что втайне ты надеялся, что я не стану прятать себя под одеждой.

— Это неправда, — сказал он, но она не услышала искренности в его голосе. Интересно. Когда он лгал, или не был уверен в своих словах, его голос становился нормальным, как у нее.

А это означает, что она может понять, когда он лжет. Может ли быть что-либо прекраснее этого?

Это будет даже легче, чем она ожидала.

— Следующий вопрос. Ты думал обо мне, пока отсутствовал?

Тишина. Плотная, напряженная.

Ожидание. Она могла услышать его дыхание. Вдох, выдох, быстро, неглубоко. Он тяжело дышал.

— Я расцениваю это как положительный ответ, — сказала она, усмехаясь. — Но так как ты не ответил, я не надену вторую туфельку.

И снова он ничего не ответил. К счастью, он так же не покинул ее.

— Вперед и вверх. Ангелам разрешено флиртовать?

— Да, но они редко хотят этого, — прохрипел он.

Итак, она была права. Желание не знакомо ему. То, что он сейчас чувствует, вводит его в заблуждение. Возможно ли, что именно поэтому он забрал ее? Потому что увидел ее и захотел, но не знал, как называется то, что он ощущает? Это было почти…лестно. В своем роде, конечно. Но это, однако, не меняло ее планы. Она соблазнит его — а затем разобьет его сердце на две части. Это будет символично, пожалуй. Личная шутка между ними. Отлично для нее. Он не сможет ее заполучить.

Тем не менее, она не может отрицать, что ей нравится мысль быть у него первой. Ни одна женщина после нее не сможет сравниться — эй, подождите. Однажды вкусив наслаждение плоти, он захочет еще. Бьянка может избегать его и порезать его на ленточки, но он восстановится, потому что бессмертный. Он сможет пойти к любой женщине, которую захочет.

Он будет целовать ее и прикасаться к ней.

— Я жду, — проскрипел он.

— Чего? — огрызнулась она. Ее руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Он может быть с кем угодно, ей все равно. Они враги. Кто захочет такого неандертальца. Но боги, она может убить женщину, которая будет согревать ему постель. Назло. Не из ревности.

— Я ответил на твой вопрос. Теперь ты должна прикрыть свое тело. Трусики были бы кстати.

Она вздохнула.

— Я бы хотела вторую туфельку на ногу, пожалуйста, — мгновением спустя, ее нога оказалась прикрыта. — Вернемся к бизнесу. Ты вернулся, чтобы я поцеловала тебя?

— Нет!

— Очень плохо. Я хотела бы попробовать тебя снова. Прикасаться к тебе. Возможно, чтобы ты прикасался ко мне. Я испытывала боль с тех пор, как ты оставил меня. Мне пришлось два раза довести себя до оргазма, чтобы хоть немного унять эту лихорадку. Но не беспокойся, я представляла тебя. Я представляла, как облизываю тебя, посасывая, вбираю в рот. Ммм, я также…

— Хватит! — прохрипел он, отворачиваясь. — Хватит.

Его глаза, которые она когда-то считала черными и эмоциональными, сейчас сверкали, как утреннее небо, его зрачки выдавали всю интенсивность его желания. Но вместо того, чтобы подойти к ней, обнять и притянуть к себе, он выставил руку вперед, расставляя пальцы. Огненный меч появился из воздуха, желто-золотым пламенем замерцало все вокруг.

— Хватит, — приказал он снова. — Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это, если ты продолжишь упорствовать и делать глупости.

Искренность звучала в его голосе.

Далеко не напуганная, она восхищалась его действиями. Я думала, тебе не нравятся неандертальцы.

О, заткнись.

Бьянка откинулась назад, опираясь на локти.

— Лисандр любит играть грубо? Мне стоит надеть черную кожу? О, или поиграем в плохого копа и непослушного преступника? Должна ли я открыть тебе свое тело?

Он подошел к краю кровати, его ноги сжали ее, так что коленки оказались притиснуты друг к другу. Он был твердым, как скала, а его роба выступал вперед. Золотое пламя, бушующее вокруг меча, отбрасывало блики на его лицо, подчеркивая, и делая ауру страшнее.

Он был как ангел и демон. Смесь бога и дьявола. Спаситель и палач.

Ее крылья судорожно трепетали, готовясь к битве — даже при том, что ее кожа горела от жажды в поисках удовольствия. Она могла бы пересечь комнату, прежде чем он сделает шаг. Спокойно. Она с трудом дышала, воздух напоминал лед в ее легких. Но кровь продолжала пылать, как его меч. Такая смесь эмоций была непривычна для нее.

— Ты еще хуже, чем я ожидал, — зарычал он.

Если прогресс пойдет по пути, на который она надеялась, он однажды будет рад этому. Но она сказала:

— Так отправь меня домой. И ты больше никогда не увидишь меня.

— И это выбросит тебя из моей головы? Это остановит интерес и жажду? Нет, это только усилит их. Ты будешь отдаваться другим, целовать их, как целовала меня, тереться о них, как терлась о меня, и я захочу убить их, хотя они не сделали ничего плохого.

Вот это признание! А она то думала, что ее кровь была горячей…

— Так возьми меня, — хриплым голосом предложила она. Она провела языком по губам, медленно и осознанно его взгляд проследовал за ним. — Это будет ооочень хорошо, я обещаю.

— И обнаружить, что ты такая мягкая и мокрая, какой кажешься? Провести вечность с тобой в постели, рабом своего тела? Нет, это только увеличит жажду.

Ох, ангел. Ты не должен был признавать это. Раб своего тела? Если это то, чего он боится, то он не просто хочет ее. Он выдохнул. С трудом. А теперь, когда она знает, как сильно он ее желает…он был так же хорош, как она.

— Если хочешь убить меня, — сказала она, обводя пальцем круги вокруг пупка, — убей меня с удовольствием.

Он перестал дышать.

Она села, сокращая расстояние между ними. Он все еще не ударил. Она положила руки на его грудь. Его соски напоминали бисеринки, как у нее. Он закрыл глаза, как если бы смотреть на нее через ресницы было слишком многим.