Карикатура. Непридуманная история - Кротков Антон Павлович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1830 году первые работы никому не известного рабочего литографской мастерской были опубликованы в небольшом журнале «Силуэт». Вскоре на талантливые рисунки сразу обратил внимание знаменитый художник и издатель популярного либерально-политического журнала «Карикатюр» («Карикатура») Шарль Филиппон.
Первый карикатурист Франции
В журнале «Карикатюр», с которым начал регулярно сотрудничать Домье, в ту пору работали лучшие рисовальщики Франции – Шарле, Монье, Гранвиль, Травье и другие. Наш герой начал регулярно публиковаться на страницах этого издания под псевдонимом Рожлен. Его карикатуры быстро приобрели широкую известность. Художника интересовала политика и общественная жизнь. Он едко издевается в своих рисунках над пошлостями и мерзостями тайной частной жизни известных персон, которые на публике изо всех сил пыжились казаться неподкупными моралистами.
На протяжении нескольких лет ежедневно в очередном номере «Карикатюр» появлялась свежая литография Домье. После многих публикаций случались скандалы. Тогда в редакции появлялся полицейский наряд с ордером на арест или изъятие тиража. Бывало, что в офис журнала врывался кипящий яростью сам невольный герой карикатуры или же чинно входил важный адвокат скомпрометированного вельможи.
Для Домье и его патрона такие визиты далеко не всегда заканчивались штрафом или объяснениями на повышенных тонах. Порой дело доходило до суда (за время существования журнала на его владельца и сотрудников было подано более сотни судебных исков). Несколько раз художник оказывался за решёткой, впрочем, всегда ненадолго.
Для справки: несколько парижских карикатуристов описываемого периода были убиты за свои рисунки на дуэлях. Кого-то находили с проломленным черепом в Сене. Так что профессия оппозиционного политического карикатуриста во все времена была весьма опасной для его жизни.
Но ещё более удивительно, как в монархической стране с довольно строгими порядками сатирик, профессионально обличающий пороки власти и финансовой элиты, невзирая на должности и капиталы, мог так долго пользоваться творческой и личной свободой.
Впрочем, всё же настал день, когда вконец потерявшие терпение власти издали драконовский закон, направленный против демократической печати. Журнал «Карикатюр» был закрыт, а его издатель и главные авторы одной дружной компанией угодили в тюрьму. Вместе с ними в каменном мешке оказались главные редактора и авторы ещё дюжины либеральных изданий Парижа. Это была грандиозная зачистка антиправительственной прессы.
Чтобы избавиться от сурового тюремного режима и скорее выйти на свободу, многие узники-журналисты и в том числе Домье и Филиппон, хлопочут через адвокатов, чтобы их признали душевнобольными и перевели в клинику доктора Пинеля. Об этой внезапной эпидемии безумия среди «господ писак» впоследствии с сарказмом писал в своих мемуарах префект парижской полиции.
* * *Выйдя на свободу, Шарль Филиппон основывает новый журнал с бессмысленным названием «Шаривари» («Кавардак»). Чтобы остаться на рынке, издатель клянётся больше не заниматься политикой и обещает надзирающим за прессой чиновникам, что его новый журнал будет чисто развлекательным и содержать статьи и карикатуры на лёгкие фривольные темы.
Отныне французская политическая карикатура находится под строгим цензурным присмотром, и Домье приходиться осваивать эзопов язык, чтобы продолжить прерванный тюремным заключением разговор со своими постоянными читателями. Впрочем, не только цензоры, но и собственные редактора постоянно требуют от находящегося на заметке у властей сатирика максимальной политкорректности. В итоге признанному политическому трибуну приходится переключиться на безопасное высмеивание «милых» недостатков мелкой буржуазии. В этот период своей жизни Домье создаёт серии рисунков, в гротескной форме показывающих убогий внутренний мирок французского мещанина.
Бодлер писал о том времени так: «Карикатура стала иного качества, утратила специфический политический характер и пошла по пути обычной общественной сатиры».
Впрочем, и на поприще обличителя мещанских нравов представителей среднего класса Домье добился многого. Во всяком случае, многие его работы вызывали ожесточённые споры у современников. Да и сегодня литографии полуторавековой давности во многом не утратили своей актуальности. Конечно, поменялись политическая ситуация, мода, техника, но человеческая психология осталась неизменной. По-прежнему духовная пустота, равнодушие ко всему, что не касается эгоистических интересов, остается самым распространённым пороком типичного обывателя, тупеющего в своём благополучном мирке. Многие современные буржуа – те, кого принято ныне называть «офисным планктоном», тоже готовы идти по чьим-то головам ради мечты, нет, конечно же, не о новом экипаже, а о последней марке престижного автомобиля.
Оноре Викторьен Домье. «Все же очень лестно видеть свой портрет на выставке»
Или вот, например, на карикатуре, которая называется «Все же очень лестно видеть свой портрет на выставке» из серии «Салон 1857 года», показано мелкое тщеславие буржуа, готовых на всё, лишь бы их портрет появился на престижной художественной выставке. Не правда ли, напоминает стремление некоторых представителей современной нам богемы, деловой и политической элиты любой ценой попасть в различные «глянцевые» рейтинги типа: «Сотня самых красивых женщин (или мужчин) Москвы или России»? При этом всем вокруг прекрасно известно, сколько стоит место в таком престижном топ-листе.
Оноре Викторьен Домье. «Парижские типы»
Этой же теме – высмеивания пороков представителей среднего класса – посвящены такие серии Домье, как «Парижские типы» (1839–1840), «День холостяка» (1839), «Супружеские нравы» (1839–1842), «Пасторали» (1845–1846), «Добрые буржуа» (1846–1849) «Люди юстиции» (1845–1848) и др.
Оноре Викторьен Домье. «День холостяка»
Оноре Викторьен Домье. «Древняя история. Нарцисс»
В 1841–1843 годах Домье создаёт серию карикатур «Древняя история». В этих литографиях мастер беспощадно пародирует сюжеты и образы античной мифологии, выводя в ролях древних героев и богов современных ему дельцов. Таким образом Домье иронизирует над высокопарным классическим стилем коллег по художественному цеху, работающих в прибыльной манере уже упомянутого мною в этой главе «певца Наполеона» Давида.
Дело в том, что у состоятельных клиентов XIX века, как, впрочем, и у некоторых современных нам олигархов, одно время вошло в моду заказывать свои портреты в образе гордых римских трибунов или министров прежних эпох.
Эти карикатуры имели большой успех даже в аристократических салонах. Искусство Домье перестало быть опасным и вполне заслуживало поощрительно-снисходительных улыбок господ, вполне понимающих тех, кто одержим пороками, покупаемыми за франки.
* * *И всё же идеалист и противник внутренних компромиссов Домье не мог навсегда смириться с навязываемой ему ролью бульварного скомороха. Ведь его призвание – раскрывать своим творчеством сущность самодовольных, жестоких и вороватых правителей, чиновников, коррумпированных судей, лживых адвокатов, бездушных врачей, дерущих с обманутых ими пациентов грабительские гонорары.
Кстати об адвокатах. В одноимённой серии карикатур Домье удачно сравнивает судебных защитников с греческими ораторами. Мы видим более чем энергичных платных говорунов, речи которых даже заставляют развеваться их тоги. Перед нами этакие речевые машины, старательно отрабатывающие языком свои высокие гонорары.
