Валентина. Тайные желания - Ноэль Гаррисон

Постепенно снова стали слышны звуки дня. В дальнем конце небольшого канала проплыло вапоретто[3], отчего вода пришла в движение и образ растаял. Волшебная девушка исчезла, и вместо нее Валентина вдруг увидела себя, присевшую на краю канала, – голую, с безумными глазами. Она поспешно отложила фотоаппарат и начала собирать разбросанную одежду.

А сейчас она просматривает эти снимки. В красном свете фотолаборатории они выглядят еще более эротично. Валентина не помнит, что в то утро снимала с себя одежду, но, разумеется, она делала это. Как еще смогла бы создать водные образы своей воображаемой венецианки? Она берет последний снимок. Это крупный план ее нижней половины, от талии до колен. Живот размыт отражениями света и тьмы, а ниже, между ног, темная-темная тень недосказанности. Зритель чувствует, что она полностью обнажена, и в то же время не имеет возможности четко увидеть самое интимное место. Вода прячет его. Глядя на эту фотографию, Валентина понимает, что возбуждается. К сожалению, Тео сейчас нет рядом, в лаборатории. Они бы могли заняться любовью.

Она откладывает снимки в сторону, начинает нежно поглаживать себя, прикасается к соскам и вдруг останавливается. Негатив. Мысль о подарке Тео не дает ей продолжить. Она достает снимок из лотка, накрывает его полотенцем и идет из лаборатории в ванную. Там включает фен, ставит его на минимальную мощность и сушит отпечаток. Постепенно картинка проявляется. Она очень нечеткая. Поначалу кажется, что там нет ничего конкретного, только переход от света к тени. Валентина выключает фен и возвращается в лабораторию. На ней по-прежнему нет ничего, кроме халата и чулок. Она кладет фотографию на стол и, не отрывая от нее глаз, сбросив халат, начинает надевать бюстгальтер, приподнимая и укладывая груди в кружевные чашечки.

Так что же это такое, Тео?

Она не понимает, что изображено на снимке. Какой-то пейзаж? Она видит линию, похожую на изгиб долины между двумя холмами, но больше ничего не разобрать. Однако, несмотря на очевидный возраст фотографии, что-то в особенностях ландшафта подсказывает: это не то, что кажется. Черт побери! Она должна узнать, что здесь изображено.

Валентина берет телефон, собираясь позвонить Тео, но понимает: это будет нарушением правила, да и прошло всего несколько часов после его отъезда. К тому же она не любит телефонные разговоры. В ее понимании телефон – сугубо функциональный предмет, необходимый для организации рабочего дня. Минуту в раздумье она смотрит на экран мобильника. Потом прислоняет фотографию к ножке настольной лампы и отходит на пару шагов. И вдруг что-то начинает проясняться. Что-то в изогнутой линии горизонта привлекает ее внимание. Ну конечно, это не панорама, это крупный план. С ее-то опытом продолжительного изучения женских тел она должна была бы сразу догадаться. Это контур обнаженной спины. Но чьей?

Теперь ей становится действительно интересно. Настолько, что она делает такое, чего не делала с того дня, как Тео переехал к ней, несмотря на все его загадочные исчезновения. Она решает осмотреть его рабочий стол, надеясь обнаружить какое-нибудь объяснение того, где он раздобыл этот альбом или кто модель. И ему об этом знать не обязательно. Это нужно сделать сейчас. Она не может ждать его возвращения. Как он выразился? «Мне кажется, пришло время тебе это получить».

Несмотря на то что кабинет считается их общим (в конце концов, это ведь ее квартира), со временем он превратился во владения Тео, так же, как она присвоила себе фотолабораторию. Кабинет находится в глубине квартиры, окно комнаты выходит на небольшой общий парк, принадлежащий их дому. Также из окна видно коричневую башню базилики Святого Амвросия, в галереях которой она ищет пристанища, когда ей хочется побыть наедине.

Она открывает дверь и включает свет. С удивлением замечает: Тео повесил на стены новые картины. Ей он их не показывал. В последний раз, когда она была здесь, на стенах висели всего два полотна. Теперь же картин пять, и располагаются они без всякого порядка, словно их развешивали как попало. Учитывая профессиональный опыт Тео, этот факт ставит Валентину в тупик. Вкусы Тео ей известны. Он любит модерн, немецкий экспрессионизм и минималистскую абстракцию, но две из картин можно назвать их прямой противоположностью. К тому же это копии. Например, здесь висит копия картины Ватто, а Валентина совершенно точно знает, что Тео не любит рококо. Впрочем, это не ее дело. Художественная коллекция Тео ее мало интересует. Она подходит к столу, на котором, в отличие от стен, царит идеальный порядок. В настольной лампе нет лампочки, а верхнего света недостаточно, поэтому Валентина приближается к окну и поднимает жалюзи. Когда комнату заполняет свет, она замечает под столом небольшой ящик с инструментами. Она открывает его, но внутри не оказывается ничего такого, что помогло бы ей разгадать загадку фотографии: пара плоскогубцев, проволока, стеклорез и небольшой молоток, используемый при подвешивании картин.

Стоя спиной к окну и облокотившись о стол, Валентина вдруг чувствует покалывание в затылке. Она быстро поворачивается и видит незнакомого мужчину в саду. Кто это? Новый сосед? Почему-то ей так не кажется. Мужчина откровенно пялится на нее. Вспомнив, что почти не одета, она поспешно опускает жалюзи и смотрит на незнакомца в щель. Она замечает, что он держит в руках фотоаппарат и не шевелится даже, когда закрываются жалюзи. Мужчина высокий, на голове у него – копна светлых волос, и она инстинктивно понимает: он не итальянец. Зачем ему фотоаппарат? На улице хмуро, накрапывает дождь – для фотосъемки погода совсем не подходящая. Такое чувство, будто он ждет, что она к нему выйдет. Что, если он фотографировал ее?

К удивлению Валентины, ее совершенно не злит эта мысль. Даже наоборот, она немного возбуждается, представив, как мужчина наблюдал за ней, когда она почти раздетая ходила по комнате. Снова становится грустно от того, что Тео нет рядом. Что натворил ее любовник? Он превратил ее в сексоманку. Эта мысль забавляет Валентину. Уж это точно: ее не надо долго упрашивать, чтобы заняться сексом.

Она садится на стул Тео, барабанит пальцами по столу и смотрит на кавардак на стене. Ей в самом деле хочется, чтобы Тео оказался здесь, чтобы они могли снова заняться любовью на столе. Точно так, как случилось через час после его вселения. Она предложила ему пользоваться кабинетом, потому что ему приходилось много писать, и привела его сюда – показать комнату. Однако в тот день, когда Тео после нескольких недель самого тесного общения официально к ней переехал, Валентина растеряла решительность и занервничала. Ее рациональный разум пришел в смятение. Ты предложила мужчине жить с тобой. Этим ты лишаешь себя личного пространства! И все же она не смогла себя остановить. Она почувствовала такое притяжение, что буквально ощутила, как в этой пыльной темной комнате между ними пробегают искры. На ней (в тот день их пригласили на вечеринку) был наряд ее матери, сшитый еще в шестидесятых, – короткое синее платье с вырезом от застежки под шеей до самого низа спины. Они стояли рядом, когда она показывала ему полки, забитые оставшимися от отца книгами по искусству. От предвкушения ее кожа покрылась мурашками. Он запустил руку в разрез платья, наклонился и поцеловал ее в губы. Никогда не забудет Валентина прикосновения руки Тео к ее телу: внутри нее что-то щелкнуло, как будто вся она начала перед ним раскрываться.