Черные банкиры - Фридрих Незнанский

У Турецкого зазвонил внутренний телефон. Он поднял трубку, сказал «иду» и положил ее.

– Ну вот, на ловца и зверь бежит, Слава, – сказал Грязнову. – Меркулов вызывает. Успехов тебе!

Меркулов держал во рту леденец, отчего на щеке у него вздулась шишка.

– Присаживайся, Саша, – пригласил он.

Турецкий сел, намереваясь сначала выслушать Меркулова, а потом уже решать свои проблемы.

– Мне Казанский поведал, как идет расследование дела, касающегося банка «Ресурс», но я хотел бы непосредственно от тебя услышать, что там и как.

Александр рассказал о смерти Бережковой, о Козлове, отбывшем в Англию, о Долгалеве, скрывшемся в день гибели своего бухгалтера.

Меркулов внимательно выслушал, покачал головой, сказал:

– Поломаешь голову, пока развяжешь, но я тебе немного помогу, посмотри эту бумагу.

Перед Турецким лег документ, именуемый «О результатах проверки указов и распоряжений по вопросам формирования Госфонда драгоценных металлов и камней…». Он сосредоточился, вчитываясь в текст, в котором говорилось, что в июле 1997 года учредителями корпорации «Голден-мерри» В. Акчуриным и Н. Бартеневым при участии директора Северобанка А. Геранина, председателя Роскомдрагмета И. Ростикова и заведующего отделом финансов, бюджета и денежного обращения М. Афанасьева были незаконно изъяты из Гохрана бриллианты, ювелирные изделия, золотые и серебряные монеты, бытовое серебро на сумму девяносто четыре миллиона долларов и под видом сырья переправлены в Англию. Корпорация с российской стороной не рассчиталась, так как вскоре распалась".

– Как тебе этот документик?

– Интересная тема для разговора с господином Козловым, находящимся в настоящий момент в Англии, – весело сказал Турецкий. – У меня есть все основания предполагать, что это именно он убрал Бережкову за то, что она заговорила на допросе у следователя Арбузова. А когда я ей сказал, что Арбузов погиб, она очень испугалась, заявив, что всему виной деньги, которые убивают людей. Тут вообще связка пока непонятная: «Ресурс» – Акчурин – Бережкова – и каким-то образом Арбузов.

– А что с расследованием смерти Арбузова?

– Пока ничего нового. Но дело определенно связано с банком «Ресурс». У меня две версии: первая – Арбузова убрали из-за того, что он прикоснулся к тайнам банка. Вторая – его принудили к самоубийству, пригрозив уничтожить семью.

– Какая у него была семья?

– В общем, обыкновенная. Разве что жена была старше лет на пять, но он ее обожал. Так говорят.

– Хреновая наша жизнь, Саша. Крутишься, спешишь, планируешь, а тут является косая – и все.

– Чего нам, Костя, прибедняться? Как сказал незабвенный Твардовский, «пожили, водочки попили», хватит уже за глаза. Проживем, сколько сможем, и уйдем, уступив место другим.

– Это ты так рассуждаешь, пока молод, а как старость взглянет на тебя из зеркала твоим собственным лицом, ужаснешься, а деваться уже некуда.

– А кто этот Бартенев? Я что-то прежде не встречал такую фамилию, – спросил Турецкий, опять бросив взгляд на документ.

– Есть такой бизнесмен и депутат, я думаю, ты в своих томах эту фамилию еще встретишь. И возможно, не раз. Все эти люди давно и тесно связаны. Их хобби – казнокрадство. Но я тебе этот документ даю в связи с упоминанием в нем Акчурина. Видишь, куда следы деятельности этого банкира ведут? Подумай, не здесь ли причина и его гибели, и прочих неприятностей с «Ресурсом»?

Турецкий поднялся, собираясь уходить, но Меркулов явно не хотел с ним расставаться, спросил:

– Как твое семейство, Саша?

– Спасибо, все хорошо. Дочка растет, мы с женой стареем.

– Чтобы зря не стареть, вам бы сына завести.

– Да я бы, Костя, не возражал, но Ирка сопротивляется, у нее музыка, творчество и прочая чепуха.

– И с этим надо считаться, – вздохнул Меркулов.

Турецкий давно заметил, что у него хронически не хватает времени: чем активнее он работает, тем больше новой работы наваливается на него. И когда уже невмоготу тянуть, хочется напиться, чтобы хоть на несколько часов отключиться от забот.

Вот, к примеру, и сейчас неплохо бы немного расслабиться, но как раз из проходной доложили, что к нему явился по повестке некто Крохин. Александр вспомнил, что сам же вызвал отца погибшего бухгалтера! Убрал материалы и пошел встретить старика – так он предполагал. И не ошибся: Матвей Романович был уже немолод, а горе еще более состарило его.

– Чем могу быть полезен? – спросил он, усаживаясь в кабинете следователя.

– Я веду расследование обстоятельств смерти вашего сына. Как вы думаете, почему это могло произойти?

– Я уверен, что его убили сослуживцы, – горько ответил старик. – Они ему угрожали, а потом… Не могу себе простить, что не сумел помочь ему.

– Почему вы так считаете?

– Это долго рассказывать, Александр Борисович…

– Матвей Романович, я специально для этого попросил вас приехать.

– Мой сын был слаб здоровьем, с детства мучили бронхи, но имел от природы замечательные способности…

Из дальнейшего рассказа старика Турецкий понял, что Женя Крохин с отличием окончил Плехановский институт, считался первоклассным экономистом, собирал материалы для диссертации. Работал ведущим на радиостанции «Резонанс». Но наступили рыночные времена, и научную работу ему пришлось отложить: он собирался жениться, нужно было содержать семью, а зарплата журналиста была слишком маленькой. Поиски работы привели в фирму Долгалева. Официально фирма занималась проектированием и продажей кирпичных заводов, а на самом деле являлась полулегальной конторой, которая под очень высоким прикрытием вывозила из России драгоценности и стратегическое сырье.

Старику было тяжело говорить, он попросил воды. Турецкий налил ему стакан боржоми.

– У меня сахарный диабет, жажда мучит, – сказал он. – Да. Так вот я и говорю. Женя быстро разобрался, чем пахнет это дело. Решил было пойти на попятную, однако в фирме ему разъяснили, что просто так от них никто не уходит, и посоветовали работать дальше и помалкивать, если жизнь дорога. Но у моего сына был такой характер, что не мог он терпеть никакой лжи.

– Скажите, а сколько ему платили? – спросил Турецкий.

– Немного. Около миллиона, но пообещали в конце года помочь купить квартиру и машину. Он согласился – ловушка захлопнулась.

– Простите за то, что перебил вас. Вы говорили, что Женя не мог терпеть лжи.

– Он понимал, что не сможет долго продержаться в этой фирме, и стал готовить свое увольнение, тайно собирая материалы о преступной деятельности фирмы.

– Вам известно о каких-либо конкретных фактах?

– Однажды Женя принес домой «дипломат», полный документов и компьютерных дисков и сказал, что ему велели отмыть «грязные деньги», но что он на это не пойдет.

– А как вел себя ваш сын в тот последний день?

– Он не пошел на работу. Позвонила секретарша, спросила, что случилось. Потом кто-то из сотрудников вызвал его, сказав, что не могут сами решить какую-то проблему. И он уехал. Почему, почему я не задержал его?

Губы Крохина-старшего задрожали, лицо сморщилось, из глаз потекли слезы.

– Скажите, пожалуйста, Матвей Романович, вы могли бы показать мне документы, принесенные вашим сыном?

– Нет, не могу. Вчера явились какие-то люди в милицейской одежде, вооруженные, и все унесли.

Турецкий понял свою ошибку: следовало еще вчера съездить к старику самому, а не вызывать его повесткой. А теперь Долгалев и компания обошли его, и придется хорошо попотеть, прежде чем удастся доказать их вину. Александр жалел, что не послушался Грязнова и по горячим следам не допросил отца потерпевшего. Тогда в его руках были бы доказательства, а теперь нет ничего.

– Что ж, Матвей Романович, простите великодушно, что я растревожил вас. Буду искать убийц вашего сына, а вы, если что-то новое вспомните, позвоните. Вот, – и Турецкий протянул старику свою визитку.

Оперуполномоченный МУРа старший лейтенант милиции Николай Саватеев целый день пас Мирослава Шайбакова, а вернее, мучился бездельем, так как объект после ночного загула проспал до обеда, потом ходил в гастроном и только вечером выехал на машине на Тверскую, где, взяв двух девиц, направился в «Софию». Сюда же, по звонку Николая, быстро подъехал и Грязнов, благо было совсем рядом.

Народу в ресторане было еще немного, и муровцы, сунув нахальному швейцару под нос удостоверения, прошли в зал, где Николай сразу отыскал взглядом Мирека с девками и указал на него Грязнову.

– Давай сядем поближе, – предложил Грязнов, видя множество еще свободных столиков.

– А вдруг заподозрит? – засомневался Саватеев.

– Его проблема! – засмеялся Грязнов.

Они сели за соседний с Шайбаковым стол, так что могли не только видеть каждое движение Мирослава, но даже слушать анекдоты, которые тот травил достаточно симпатичным девицам, профессия которых, впрочем, читалась на их лицах.