Картинка в волшебном фонаре - Цитому Минаками

— А как обстоят дела с отпечатками пальцев других друзей Нитты?

— Этим занимался Тани, передаю ему трубку.

— Докладываю. — Высокий голос Тани прозвучал так громко, что Кинуи невольно отстранил трубку. — Экспертиза сверила их отпечатки с отпечатками на бутылке с соком. Они не совпадают. Таким образом, никто из троих не имеет отношения к этим отпечаткам.

— Ясно. — Кинуи бросил окурок на землю и застонал. — Теперь слушай мою просьбу: пусть эксперты выяснят, используются ли в типографии химикалии, которые содержат ядовитые вещества циановой группы.

— В полиграфии?

— Ну да, при изготовлении типографских красок или травлении клише.

— Слушаюсь!

Повесив трубку, Кинуи пошел в сторону переезда. Только он подошел, резко зазвонил звонок и шлагбаум опустился. Прохожие сразу остановились. Стоя в толпе, Кинуи глядел за переезд, где торговые ряды сверкали разноцветными огнями рекламы.

"Мне кажется, да", — ответила Такако на его вопрос: с пониманием ли относился муж к ее свиданиям с Ниттой? Ее ответ не выходил у него из головы. Муж Такако, по-видимому, ревностно относится к своему делу. С тех пор, как бразды правления типографии перешли в его руки, "Итиринся" стала процветать. Они познакомились в харчевне на Гинзе, и он сразу влюбился в Такако. Она уже побывала замужем, родила дочь. И все же бросила девочку, ушла от мужа. Странно, что деловой человек, добропорядочный семьянин, несмотря на свою любовь к Такако, мог согласиться на свидания жены с ее бывшим мужем. Кинуи слышал, что есть такие семьи", которые даже испытывают удовольствие от подобных, мягко говоря, странных взаимоотношений. Но вряд ли такое мыслимо для предпринимателя средней руки, добропорядочного и работящего человека, каким является этот владелец типографии.

Слова Такако прозвучали искренне, но все же как-то не верилось, будто она предупреждала мужа о своих свиданиях. Да, странная женщина. И привлекательная. А не может ли быть так: муж, случайно узнав об этих свиданиях, мучимый ревностью, решил убить Нитту?

Глава четвертая

В половине девятого Кинуи прибыл в полицейское отделение Оцука. Там царило необычайное оживление. У входа стояли два джипа с включенными фарами. У одного работал мотор. В дверях он столкнулся с группой полицейских и детективов. "Должно быть, что-то случилось", — подумал он, подходя к кабинету начальника отделения. У дверей его ожидал Тани.

— Личность убийцы молодой женщины из Дзосигая установлена, — сообщил он. — Ее убил электрик, снимавший по соседству комнату три года назад.

Так, значит, эта группа розыска будет распущена. Остается еще одна, которая занимается поиском убийцы в зале игорных автоматов патинко. Теперь надо, не мешкая, организовать группу для расследования убийства Нитты. Версия о самоубийстве отпала, и Кинуи мысленно уже составлял доклад начальству о необходимости срочно создать спецгруппу для розыска преступника. Больше откладывать было нельзя. Он вспомнил случай с убийством стюардессы в районе Сугинами. Вначале тогда тоже предполагали самоубийство, и лишь на третий день, когда большая часть улик была уже уничтожена, пришли к версии о насильственной смерти. Сейчас ни в коем случае нельзя повторить ту же ошибку.

Он сел на стул и закурил. Да, пора на дверях этого кабинета сменить вывеску "группа расследования убийства в Дзосигая" на другую — "спецгруппа поиска убийцы художника Нитты".

Кинуи глубоко затянулся и, выпустив целое облако дыма, спросил:

— Как дела у Миты?

— По вашему указанию он обходит предприятия, изготовляющие типографские краски, — доложил Тани, потом, понизив голос, добавил: — От одного из сослуживцев получил информацию о Нонаке. Он, оказывается, изготовляет порнографические фотографии. Да и Таноки, с которым я познакомился во время кремации художника, тоже не чист на руку. Вот взгляните. — Он передал Кинуи журнал с голой красоткой на обложке. — Это спецвыпуск журнала

"Дзинсэй", где работал Таноки. Типичный порножурнал, выходит один раз в месяц. А вот это — произведение Нонаки. — Тани указал на подборку фотографий под заголов-ком: "Токио. Неприличные надписи".

Фото занимали несколько разворотов — каждый со своим подзаголовком: "Надписи на окраинах", "Надписи в районе Яматэ"… К каждой фотографии были свои пояснения. Снимки были сделаны с надписей на бараках где-то на окраине в районе Аракавы, с обшарпанных стен небольших кинотеатров, с заборов, с досок, причалов, где стояли на приколе доживавшие свой век старые баржи, и даже с внутренних стен общественных уборных. Судя по почеркам, авторами надписей — большей частью неприличных — были как взрослые, так и дети.

Надписи в Яматэ носили не скабрезный, а, скорее, юмористический характер. Нонака обнаруживал их на стенах кафе в Синдзюку, в университетских дворах, на досках объявлений у станции частных железных дорог. Одни были написаны карандашами, другие тщательно выведены фломастерами, а некоторые даже сопровождались картинками.

— Надо же, этот Нонака и в общественных уборных фотографировал! — Кинуи, скорчив брезгливую гримасу, отбросил журнал.

— Но сама идея очень даже интересная, — возразил Тани. — До этого надо ведь было додуматься. Нет, Нонака человек необыкновенный. Я поинтересовался отношением к нему в редакции журнала "Дзинсэй". Там говорят, что он настоящий ас в области такого рода жанровых фото. Его идеи всегда необычны; но додуматься до того, чтобы ходить по общественным уборным и снимать там вульгарные надписи, — на мой взгляд, на это способен лишь человек не вполне нормальный.

— Не вполне нормальный? — Кинуи почему-то обратил внимание на эти слова.

— Безусловно! Это своего рода мания. К тому же Нонака знает Токио как свои пять пальцев. Он посещает и фотографирует самые невероятные места, в том числе и злачные, и, по-видимому, получает от этого особое удовольствие. Я встретился с Таноки в крематории. Он вроде бы к убийству не причастен, хотя, на мой взгляд, тоже человек со сдвигом. Вчера он встречался с Нонакой в кафе "Бон" около пяти часов, и, значит, у Нонаки есть алиби, но у меня создалось впечатление, что между миром специфических фотографий Нонаки и той атмосферой, которая царила в мастерской Нитты, есть нечто общее. По словам Хамото, Нитта познакомился с Нонакой в редакции журнала "Дзинсэй". С тех пор Нонака часто бывал в мастерской. Причем заходил не только по делу, но и ради общения с близким по духу человеком, таким же одержимым, как он сам. И я не исключаю, что у них появились общие секреты, а может, и общие знакомые. Вот это и подозрительно. Получив телеграмму о смерти Нитты, Нонака жене о ней не сообщил и скрылся. Разве это не странно? Что заставило его так поступить? Должно быть, некий секрет, который был известен лишь ему и Нитте. Понимаете?

Помощник инспектора кивнул и, глядя в загоревшиеся глаза Тани, сказал:

— Возьми-ка на всякий случай список осужденных за нарушение морали и проверь.

В это время отворилась дверь, и в кабинет заглянул полицейский.

— Господин Тани, вам звонят из отдела экспертизы.

Тани бегом помчался к телефону. Не прошло и трёх минут, как он вернулся.

— Подозрение отпало, отпечатки пальцев Нонаки не совпадают с отпечатками на бутылке с соком.

"Опять неудача, — расстроился Кину и, потом подумал: — Несоответствие отпечатков пальцев еще ни о чем не говорит. Ведь истинный преступник мог подослать другого, чтобы тот оставил отпечатки, и тем самым направить полицию по ложному следу. Во всяком случае, еще рано снимать подозрение с Нонаки да и с Таноки тоже… Те, кому казалось, будто они всесторонне продумали преступление, кажется, немного перестарались — уж слишком отчетливые отпечатки пальцев были оставлены на бутылке".

Кинуи вышел из комнаты, приказав: как только придет Мита, пусть сразу позвонит в ломбард "Маруман". Он будет там. В коридоре он столкнулся с группой репортеров. Должно быть, они пришли брать интервью в связи с поимкой преступника, убившего женщину в Дзосигая.

— Если не ошибаюсь, помощник инспектора Кинуи? — догоняя его, спросил один из репортеров. — Я из ежедневной утренней газеты. Позвольте задать вам несколько вопросов.

Кинуи ускорил шаги, пытаясь отделаться от назойливого репортера, но тот не отставал.

— Насколько мне известно, вы придерживаетесь версии о самоубийстве художника Нитты. Но только сейчас я узнал, что ваша группа занялась несколько странным расследованием…

— Странным расследованием?

— Да, я слышал об этом в отделе экспертизы. Будто детектив Мита срочно выехал в типографию в Сэтагая. С чем это связано?

— Впервые слышу.

"Значит, Мита получил новую информацию от экспертов. Иначе зачем бы ему так спешно ехать в "Итиринся", где я только что был", — подумал Кинуи.