Держи ухо востро! - Дональд Уэстлейк

— В таком случае пожелаю им прикончить его, — сказал Дортмундер. — Только бы пуля в Ролло не влетела.

— Поэтому, наверное, он и был угрюмым, — сказал Келп и, взяв бокал, наполненный подаренным Дортмундеру виски. — Знаешь что, Джон? Не хочу говорить плохо о твоем доме, но эта хрень туг пьется хуже, чем в баре.

— Я и сам заметил. Полагаю, его противопоказано перевозить, — согласился Дортмундер.

— Ну так, что мы будем делать с баром? — поинтересовался Тини.

— Завтра мы с Джоном сходим туда, поглядим как там вся эта история закончилась, что бы они там не делали. Так ведь, Джон?

— Конечно. Теперь мы можем вернутся к нашему делу? Из-за которого мы туг собрались?

— Если я хочу добраться в свой Канарси к своему обычному времени для сна, то лучше уж начать, — сказала мамаша Мерча.

— Отлично. Удивительно, но факт, эту возможность нам подкинул Арни Олбрайт, — сообщил всем Дортмундер.

— Он же на реабилитации, — подал голос Стэн.

Дортмундер вздохнул.

— Нет, он вернулся.

И после он с помощью комментариев Келпа рассказал все, что им поведал Арни в своей квартире.

Когда Дортмундер закончил, Стэн спросил:

— Этот лифт находится снаружи жилого здания?

— Да, и двери у него только наверху и внизу.

— Пойди что-нибудь не так наверху и ты в ловушке, — размышлял Стэн.

— Стэн, это не единственный путь, а самый удобный для нас. В квартире есть еще и входные двери, и в здании коридоры, и другие лифты, и даже лестницы.

Мамаша Мерча сказала:

— С этим все в порядке, Стэнли. А вот что меня интересует так эти семьдесят процентов.

— Это не нормально. Это как несбалансированные качели, — выдал Тини.

Мамаша Мерча обратилась прямо к Дортмундеру:

— И что ты думаешь, Джон? Он не врал?

— Ну, в общем, думаю, его этот владелец квартиры до белого каления довел там на курорте. Он и до сих пор на него злится, так что все о чем он сейчас думает это месть.

— Соглашусь, — поддакнул Келп. — Но до тех пор, пока у Арни в руках не окажутся деньги.

— Зелень побеждает месть. — Снова высказался Тини. — Всегда.

— Вопрос в том, отчего эти семьдесят процентов? — задумчиво протянул Стэн. — Мы даем ему, не знаю, серебряную пепельницу и он нам такой: «Я получу за нее сотню. Вот ваши семьдесят». Откуда нам знать, сколько он за нее получит? Он не водится с людьми, у которых есть привычка заводить счета и выдавать квитанции.

— Если Арни попадется какой документ, он из него костер сделает, — сказал Дортмундер.

— Итак, к чему мы пришли: мы делаем работу, рискуем, и он дает нам столько, сколько пожелает нужным дать, — подытожила мамаша Мерча.

— Как всегда, — сказал Келп. — Мир держится на доверии.

— Завтра схожу поглядеть на место, — сказал Тини, и спросил мамашу и Стэна: — Поедете?

Те обменялись взглядами и покачали головами.

— Мы просто водилы. Вы, парни, говорите, что все в ажуре и тогда мы показываемся, — сказал Стэн.

— Точно, — согласилась мамаша.

— Отлично, — Тини поглядел на Дортмундера и Келпа. — Вы двое проверите бар?

— Таков план, — ответил Келп.

— Ну, и где мы встретимся потом?

— Не думаю что в баре. До тех пор пока не узнаем, что там за дела творятся. — Дортмундер оглядел свою переполненную гостиную. — И наверное не здесь.

— Днем встретимся у фонтана в парке. В три. — Решил Тини.

— Отлично, — согласился Дортмундер, и тут все услышали, как открылась входная дверь. Все устремили взгляды на хозяина, который встал, и крикнул:

— Мэй?

— Ты уже дома?

В дверях появилась Мэй, и удивленно осмотрела комнату и гостей.

— Вы все дома.

Все повскакивали со своих мест, и здороваясь с Мэй, потянулись на выход.

— Как так случилось что вы не в «Баре и Гриле»? — тихонько поинтересовалась девушка.

— Это долгая история, — также тихо ответил Дортмундер.

— Мы все слышали, — сказал Тини, пробираясь к двери. — Доброй ночи, Мэй. В три завтра, Дортмундер.

12

Джадсон Блинт ввел имя и адрес на компьютере. Затем распечатал этикетки и наклеил их рядом с марками Pitney Bowes на маленьких картонных коробках с книгами. После уложил маркированные коробки на металлическую тележку с высокой ручкой и, когда она была заполненной, вывез ее из офиса к лифту, затем вниз к почтовым ящикам в фойе Авалон Стейт Бэнк Тауэр.

После отправки коробок на почту Соединенных Штатов, он, воспользовавшись ключами, которые дала ему Джей-Кей Тейлор, открыл по очереди: ящик 88 — Супер Стар Мюзик Компани; ящик 13 — Объединенные курсы комиссаров; ящик 69 — Лечебные исследования; и ящик 222 — Мэйлохда, Атташе по экономическим вопросам. Поднявшись наверх, он сложил всю почту на своем столе, кроме нескольких писем на имя Мэйлохда, которые, как оказалось, пришли из реальных стран и таких же реальных организаций, связанных с ООН.

После осторожного стука в двери внутреннего офиса, он принес почту и положил на стол перед Джей-Кей, которая по обыкновению говорила по телефону, очень официально, а иногда и с иностранным акцентом. Вернувшись назад за свой стол, он ввел в базу данных новых клиентов и подготовил для их только что полученных чеков депозит на одном из трех банковских счетов Джей-Кей в Филиале банка Авалона, расположенного тут же в фойе здания, предварительно, конечно, подделав подпись Джей-Кей на каждом чеке — умение, которому он обучился в мгновение ока.

Если бы все чем он тут занимался не было противозаконным (например, вот такое почтовое мошенничество, мухлеж с оптовыми тарифами, кража личных данных, плагиат, продажа несоответствующего товара несовершеннолетним, и тому подобное), то эта деятельность вполне могла бы сойти за настоящую работу. Но тут было гораздо лучше чем на простой работе. Это был целый мир. Другой мир, о существовании которого он подозревал, но до которого не знал, как добраться. Но это мир сам нашел его.

Когда он выдумывал свое резюме на Лонг-Айленде, он считал себя гением, и в какой-то степени он им и был, однако, вовсе не в той, какой ему бы хотелось.

Не удивительно, что Джей-Кей моментально его раскусила. Когда Джадсон повнимательней изучил этот бизнес, он понял, что она делала то же самое. Начальники полиции и окружные прокуроры, которые утвердили детективный курс, все либо мертвы, либо в отставке или же попросту недоступны. Так же и все эти музыкальные продюсеры, диджеи и композиторы, что составляли «Супер Стар»; вкупе с психиатрами, «медицинскими профессионалами», консультантами по брачно-семейным отношениям, призывающими к покупке книжки с грязными картинками. (Интересно, это сама Джей-Кей на некоторых из них? Не может быть.)

В конечном счете, это занятие в офисе 712 в Авалон Стейт Бэнк Тауэр, было получше любой обычной работы, потому что пока он сюда не явился никакой работы и не было. Джей-Кей планировала закрыть все три филиала, пока не увидела его гениальное резюме — не прочла между строк его гениальное резюме — и не поняла, что он прекрасный кандидат, которому можно передать эстафету.

И он ее не подведет. Она поверила в мой криминальный талант, в меня, — сказал он себе, — и я ее никогда не подведу.

В одиннадцатом часу утра на второй день его незаконной деятельности он сидел за своим столом, и занимался этикетками и марками, когда входная дверь отворилась. Это был первый визит при нем, но для таких случаев у него была инструкция: Дж. К. Тейлор не на месте; есть ли предварительная договоренность? оставьте свои данные и до свидания. Так что, Джадсон уже открыл было рот, но в дверях появился тот кого неоправданно называли Крошкой, и кто очевидно был бойфрендом Джей-Кей, хотя слово ну совсем ему не подходило.

— О, здравствуйте, — поздоровался Джадсон.

— Этот прикид получше, сынок, — Тини прикрыл дверь, и махнул рукой на рубашку-поло и слаксы Джадсона. Они действительно были получше, чем тот костюм, в котором он искал работу.

— Спасибо, — ответил польщенный Джадсон. — Мне сообщить Джей-Кей о вашем приходе?

— Я сам ей сообщу, — и Тини на секунду задумался, а потом спросил: — У тебя есть кредитка?

— Конечно. Парочка есть, — удивился Джадсон.

— Одной хватит. Днем найми машину. Полноразмерную, понимаешь?

— То есть для вас, да?

— Именно. В два жди меня на северо-западном углу Леке и Семьдесят второй. Когда счет получишь, заплачу тебе наличкой.

— Конечно. Без проблем.

— Не будь таким доверчивым, сынок, — посоветовал ему Тини. — Я поговорю о твоем отсутствии с Джози. В два.

— Семьдесят вторая и Леке. Я там буду.

— Я тоже, — сказал Тини, и вошел во внутренний офис, закрыв за собой дверь.

«Что бы это ни было, но я в этом все глубже», — подумал Джадсон, и эта мысль заставила его улыбнуться.

13

Их встретила могильная тишина. Когда Келп с Дортмундером вошли в бар около двух, даже половица не скрипнула. Завсегдатаев было кажется меньше чем обычно, они сбились кучкой в левом конце стойки, и стояли молчаливые и несчастные, словно котята в мешке у самой воды. Двое смотрящих в кабинке справа были не вчерашние парни, но сильно от них не отличались. Ролло обнаружился в дальнем правом углу стойки, где застыл с красной ручкой в руке над разложенной газетой.