Замок. Откровение черного колдуна - Илья Андреевич Беляев

отвернулась, подхватила два ведра воды и удалилась в избу, спрятавшись от незнакомца. «Неужели любовь бывает такой… красивой? Постоянные учения и тренировки воинов не давали мне полной свободы, да и пристальное внимание отца наложило отпечаток на уединение и покой. Но его нет, его указания и приказы больше не распространяются на меня. Все прошлое ушло. Настоящее началось именно сейчас, при виде совсем обычной, на удивление красивой девушки».

– Я смотрю, тебе приглянулась наша Джен, Высший? – старик проследил за взглядом юноши, но теперь уже не боялся его и не трепетал как раньше, а узнал поближе и, возможно, действительно считал спасителем.

– Она – прелесть, – скорее для самого себя прошептал Тим.

Староста усмехнулся, потер бородку и сиплым голосом произнес:

– Джен одинока, ее родители, как и два старших брата, умерли несколько лет назад, когда по городу прокатилась страшная всеуничтожающая болезнь. Город опустел наполовину.

– Значит она сирота?

– Нет, у нее есть младшая сестра, но та слишком мала, чтобы заботиться о себе. Мы опекаем и помогаем Джен, и, по возможности отвращаем нападки всякого сброда, – он посмотрел на Тима.

– Хотите сказать, кто-то уже хотел взять ее в жены?

– Да, – старец опять усмехнулся. – Последнего, она заколола вилами на пороге собственного дома. Мы не возражали.

Юноша, стараясь скрыть удивление, повел бровью и замолчал.

Дверь открыл мужчина в летах, опрятный, умытый, причесанный, как и подобает настоящим служителям церкви. Он зорким проницательным взглядом осмотрел пришедших и впустил в дом, с другой стороны которого находилась церковь. Сопровождающие воины удобно расположились у входа на крохотной полянке, забавляя друг друга рассказами.

– Я знаю, зачем ты пришел, Тим, сын Крониуса, – сразу же начал священник. – Возможно, именно ты и был написан в священном писании, заложенным в основание бывшего храма.

Внутреннее убранство превосходило все ожидания. Здесь существовала совершеннейшая противоположность уличному запустению: идеальная чистота, тишина и спокойствие, никакого излишества, только самое необходимое: стол, два стула, дощатая кровать, икона Спасителя и несколько других предметов обихода, но не заменимых в хозяйстве.

– Разве пророчества говорили о чьем-либо пришествии? – удивился Тим.

Сидя на стуле, он с интересом разглядывал собеседника, который почему-то сразу же внушил доверие, но изо всех сил старался изобразить обратное.

– Они уточняли десятилетие и то, что это будет человек, дающий жизнь. Ты появился в назначенное время, как раз в промежутке лет и, по словам Найдэна, – он указал рукой на старца, – даешь жизнь. Я прав, сын мой? Старейшина не ошибся в своих домыслах, и ты правду сказал тогда на дороге?

– Все, что я говорил вчера – чистая правда. Я намерен возродить королевство Горный Сокол, перестроить город и дать живущим лучшую жизнь.

– Это громкие слова, юноша, исполнишь ли ты их?

– Я готов поклясться на библии, если вам это нужно. Я собираюсь основать красивейший, на протяжении всей империи, город. Центральная его часть – замок, обнесенной высокой крепкой стеною. Вторая же стена, более прочная и укрепленная, должна опоясывать весь остальной город.

Он поделился всеми своими идеями и планами относительно Этилии. Говорил Тим уверенно и, поясняя все, что требовалось. За время, проведенное у настоятеля, они обо всем договорились. Михаэль оказался весьма не глупым человеком и знал намного больше старосты. Он часто молился, принимал исповеди и покаяния и мог рассказать о каждом, но время для этого еще не подошло.

Они вышли на улицу, вдыхая тонкий аромат полудня (церковь находилась на пригорке, в небольшом отдалении от самого города и каким-то образом отвращала все дурные проявления), но не спешили расходиться. Тим никак не мог решиться и спросить о давно волнующих его мыслях. Эдуард, сам того не зная, зародил в друге сомнения.

– Я вижу, тебя что-то тревожит? – спросил настоятель. Подол его рясы касался травы и стряхивал с нее еще не высохшие капли росы.

– Вы знаете что-нибудь о Войне Магов?

Михаэль остановился, на морщинистом лбу появились новые глубокие борозды, он сцепил позади руки и продолжил движение.

– Война Магов? Да, летопись и пророчества говорили об этих кровавых днях. Тогда мир канул в бездну, и раскрылись врата ада. Огромными потерями люди добились победы и изгнали магов за пределы мира Большой Бабочки. Где они сейчас – никто не знает, но те же пророчества предостерегают об их возвращении и приходу Сатаны со своими воинами.

– Большой Бабочки? Что это такое?

– Это наш мир, сын мой. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, но кажется, ты хотел спросить другое!

– Да. Неужели не нашлось ни одного Белого Мага в противостоянии с ними?

– Белого? Видишь ли, все они были людьми, но люди подвержены искушениям и если оно берет над ними верх, то они превращаются в рабов. Да, среди них были и Белые, но в далеком прошлом. Даже Белые не могут удержаться от соблазна и становятся Черными, и этим все сказано. Чего ждать от людей, все мы грешны. Нужно уповать только на Спасителя, только вера в Него способна творить чудеса.

– А как же быть, когда город в осаде, а вера не помогает?

– Брать меч и с именем Господа на устах идти в последний бой.

– Говорят, все колдуны и чародеи также бесследно исчезли?

Михаэль долго смотрел на юношу, играя скулами и, закрыв глаза, произнося молитву, долго молчал, потом тяжело вздохнул и сказал:

– Идем!

Они дошли до какой-то одинокой постройки и спустились в подвал. Тим никак не ожидал, что это окажется темницей для заключенных. «Неужели здесь кого-то держат?» Запустение царствовало везде, многое проржавело, осыпалось и заросло паутиной. Больше половины дверей в камерах не оказались на своих местах, расползлась грязь, сырость, зловонный запах; земляной пол местами провалился, открыв глубокие ямы. Пройдя по длинному, почти не освещенному коридору, они остановились около идеальной во всех отношениях двери и настоятель, легко надавив рукой, отпихнул ее в сторону. Свет факелов занял все пространство. Тим шагнул вперед. Посреди довольно большой комнаты располагалась жаровня с еще тлеющими углями, где, накалившись докрасна, лежали щипцы, пруты и другие подобные предметы. Только через минуту он разглядел в дальнем темном углу сидящего мужчину, скрестившего руки на груди, а в противоположном прикованного цепями к стене человека. «Пыточная!» – ужаснувшись, вздрогнул юноша и отступил на шаг назад.

Немного привыкнув к полумраку, он подошел к узнику.

– Боже мой! – вырвалось у него.

На цепях висела молодая девушка, вся в шрамах, ссадинах и кровоподтеках. Ее полуобнаженное тело покрылось коркой запекшейся крови и грязи. Тим поднял ее голову, упавшую на грудь, но она никак на это не отреагировала. Сознание отсутствовало, она полностью