Чиновник его величества - Михаил Леккор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итого, хоть и столица, а сырость, лужи и грязь. Тем более, балтийская осень была весьма прохладной, а порывы ветра делали ее откровенно промозглой.
Простудишься тут и заболеешь, а то и умрешь, — озаботился Андрей Георгиевич, — шинелишку бы купить, да какую? Ни военную, ни виц-мундир штатский, не положено-с! Ведь нигде не служу. При Николае Iс этим было строго. Загремишь на гауптвахту, а потом из Санкт-Петербурга. Армяк крестьянский так это тоже. Тепло, но не положено недорослю дворянскому. Стыдно!
Под эти мысли и холод он, хотя и его постоянно атаковала норовистая зверушка под названием жаба обыкновенная, остановил извозчика. Здание комиссии было недалеко и тот попросил или потребовал всего лишь 15 копеек (гривенник с пятаком)! Питаться, если скудно, можно несколько дней!
Зато в пролетке он наконец перестал стучать зубами. Здесь, хотя и было холодно, но не доставал ветер, а сметливый извозчик, осмотрев пассажира, в миг предложил ему суконное одеяло, побитое волчьей шкурой.
Так и доехал. Дорого, зато с комфортом. Дал 15 копеек, подумал, добавил еще пять. Пятаки были медные, привязанные к ассигнациям. То есть медные пять и пять никак не равнялись серебряным десять копеек.
Впрочем, извозчик все равно простужено прогудел «благодарствуйте» и щелкнул лошаденку. При современных для XIXвека ценах даже медный пятак, полученный на спасибо, означал довольно много.
А Андрей Георгиевич неспешно, но скромно, не наглея, поднялся в здание. День был неприсутственный. Классные чиновники (то есть имеющие чин или класс) вообще отсутствовали. Он обнаружил только низших служителей, типа дворников и писарей, да где-то в глубине дома предполагались коллежский регистратор (XIIIкласс), помогавшие ему два городовых секретаря (XIVкласс) и несколько копиистов без классов. Чиновничья мелюзга, конечно, но попаданец, опираясь на данные памяти предшественника, очень даже зримо полагал, что и к ним на сивой кобыле не подъедешь. А он хоть и дворянин, но совсем не служил и никакого класса не имел.
Да и зачем ему чиновники? Поговорить он сумеет и с дворником. Он еще с XXIвека знал — как раз они-то и лучше всего были проинформированы об ответственных служащих (в XIXвеке — классных чиновников). Поделится с ним ветчиной, которую именно для этого и взял, а не укрощать свою утробу, как наверняка думала Полина. Даст три-пять копеек, которые он специально выменял под это дело, на крайний случай, сбегает за штофиком водки. Расскажет обо всем, как миленький, даже про сугубые тайны!
Подумал, и уверенно толкнул невзрачную дверь направо.
Хорошо, что не налево, — подумал попаданец насмешливо. Вежливо, но решительно вошел внутрь, не забыв при этом поздороваться.
Дворницкая была меблирована скромно — дощатый стол и две простые тяжелые скамьи — одна около стола и выполняла, как понимал Андрей Георгиевич, роль стульев. Или, сообразно этому месту, табуреток. Другая более скромно притулилась около стены. Она была топчаном. А небрежно кинутая облезлая шуба только подчеркивала это. Здесь дворник в свободное время «думал».
Единственный хозяин как раз сидел и пил чай. На скрип двери он неохотно обернулся. Кто бы не был пришедший, он не имел особого интереса у дворника Мефодия. День был неприсутственный, а, значит, начальство прийти не должно. Остальные же могут идти отсюда лесом!
Андрей Георгиевич это четко понимал и заговорил первый:
— Я дворянин российский, Андрей Георгиевич Макурин, пришел вот сюда по важному делу, а здесь, оказывается, день неприсутственный.
— А, как же, — несколько покровительственно сказал дворник, как столичный горожанин провинциальному жителю, появившемуся здесь, как видимому, недавно и уже потерявшемуся в множестве учреждений. — Комиссия только один день работает. Не как иначе!
— Вот-вот, — охотно продолжил совсем еще молодой посетитель. Тьфу на воде, а дворянин! — расскажите мне немного о столичных порядках. Я ведь так мало об этом знаю.
— Ну если чуть — чуть, — протянул дворник. И тут же предупредил: — только это будет стоить. Меня, кстати, Мефодием батюшка назвал.
— А как же, — сразу отреагировал посетитель, — я вот тут ветчинки принес, свежей, вкусной!
— С водкой! — немедленно поднял планку Мефодий. Впрочем, испугавший своей смелости и как бы денежный посетитель не ушел, тут понизил требование: — Я сам могу сходить, вы только дайте мне денежку.
Пришедший дворянин мудро улыбнулся, отчего вся его простота на лице исчезла. Однако он молча отдал ему деньги на полштофа.
Когда же Мефодий с хитринкой попроси: «Нельзя ли еще, что тут на двоих?», посетитель уже жестко ответил, что он собирается расспрашивать господина дворника, а не спаивать его. Хотя в качестве компенсации добавил, что сам он пить совершенно не собирается, а всю водку отдает уважаемому собеседнику.
Полштофа на одного, это уже было что-то и Мефодий заторопился, мгновенно взял со стола деньги, точно ветром его сдуло и ушел из дворницкой, напоследок посоветовал гостю дорогому отпить чаю.
Андрей Георгиевич посмотрел ему в след с укоризной. Двести лет разница, а люди не меняются. У них в XXIвеке тоже был похожий дворник Алексей, только чуть грамотней, чуть чище. И быт у него был лучше, а в остальном такой же. Вся его жизнь крутилась вокруг спиртного. Конченый человек!
Попробовал из кружки, сделанной из неокрашенной, едва обожженной глины, чай. Скривился. Чай был настоящий, не травяной настой, но очень плохой, одни батоги вместо листьев. Не говоря уже о том, что это были не самые отборные, самые нежные листки, как говорилось в одной рекламеXXIвека. И разумеется, с соответствующим послевкусием.
Ладно хоть без сахара. Пить чай или кофе с сахаром это все равно, что шампанское запивать спиртом. Эффект будет, но зачем тогда принимать шампанское? Если вы хотите насладиться вкусом кофе или, особенно, чая, это одно. А запить бутерброд с колбасой или севрюгой за завтраком другое. Он бы тогда употреблял говяжий бульон или что-то еще, например, какао (шоколад) с солидной порцией сахара.
О, вот идет посланник с водкой! Отсядем от его чудовищного напитка, пусть себе пьет!
Андрей Георгиевич проворно отсел от чая дворника. Как бы чай сам по себе, он сам по себе. Пусть владелец запивает им водку. Самое ему место!
Мефодий пришел оживленный и радостный, со стуком об стол вставил сразу же причину этого — полуштоф водки.
Внимательным взглядом гениального полководца обозрел поле боя, ой, конечно, окрестности стола. Они ему сразу
