Идеальная жена - Виктория Александер

Сабрина положила в саквояж несколько платьев, немного белья и, как бы спохватившись, вынула из гардероба блестящее вечернее платье изумрудного цвета. Очень смелого фасона, оно было самым любимым, и при взгляде на него у нее блестели глаза. Она не предполагала, что в поездке ей потребуется такое платье, но все же — почему бы его не взять?

Сабрина защелкнула замок саквояжа и направилась к туалетному столику. Ее взгляд скользнул по записке, которую она оставила своему бестолковому поверенному. В ней сообщалось, что все дела семьи отныне будет вести Уиллз. Неожиданно для себя она схватила перо и добавила коротенький постскриптум. Часть денег, полученных за драгоценности, Сабрина завернула в записку и запечатала сверток. Оставшиеся деньги разложила в ридикюль и по потайным карманам, которые пришила к изнаночной стороне своей юбки.

Охваченная желанием поскорее уехать, она распахнула дверь и увидела Уиллза, приготовившегося постучать.

— Как раз вовремя, Уиллз, мои вещи готовы. Будь добр, отнеси их вниз… — Сабрина протянула ему сверток. — А это отдай идиоту Фицджеральду и постарайся, чтобы он понял, что, пока я в отъезде, ты полностью распоряжаешься моими деньгами.

Уиллз вопросительно поднял брови:

— И ничего для леди Белинды?

Сабрина, сложив руки, упрямо смотрела в пол.

— Мы уже простились. — Она взглянула на Уиллза. — Она, конечно, все еще рыдает в своей комнате?

Уиллз кивнул, не выразив ни упрека, ни осуждения, но Сабрину охватило чувство вины.

— Она просто не смогла понять. Все, что я делала после смерти ее отца, я делала ради нее. Мои поступки до переезда в Лондон и буквально вся моя последующая жизнь были посвящены только ей. Видит Бог, мне надо было исправить свою репутацию, и я сумела сделать это. И тоже ради нее.

— Ты в этом уверена? — Спокойный тон подчеркивал смысл его вопроса.

— О, признаюсь, сама идея этих поисков взбудоражила меня. Впервые за многие годы я почувствовала, что я живая. — Она с вызовом посмотрела на него. — Но это ради нее.

— Как вам угодно, миледи, — произнес Уиллз голосом идеального дворецкого.

Сабрина ненавидела, когда он говорил с ней таким тоном. Она повернулась и схватила ридикюль.

— Вас ожидает гость в парадной гостиной, — почтительно объявил Уиллз. — Лорд Уайлдвуд.

У Сабрины вырвался стон:

— Проклятие!

Глава 4

— Лорд Уайлдвуд, как было мило с вашей стороны заехать ко мне. — Сабрина вплыла в гостиную с протянутой рукой и безмятежной улыбкой, искусно скрывавшей грызущее ее нетерпение.

Уайлдвуд склонился к ее руке и прикоснулся к ней губами:

— Леди Стэнфорд.

Она чувствовала на себе пронзительный взгляд его черных глаз, и этот взгляд и прикосновение его губ взволновали ее. Что в этом человеке так привлекало ее? Сабрину беспокоило, что он мог мгновенно вызывать у нее совершенно нежелательные чувства. И то, как его губы касались ее руки, как он смотрел на нее, наводило на неприятную мысль, что он делал это не только умело, но и достаточно часто.

Она решительно подавила волнение и отняла руку.

— Приятно видеть вас снова и так скоро, но должна признаться, что не понимаю цели вашего визита.

Сабрина одарила его любезной улыбкой, в душе надеясь, что он перейдет к делу и будет краток.

— Сын просил меня поговорить с вами. Полагаю, по просьбе вашей дочери. — Уайлдвуд обвел глазами комнату, — Может быть, мы сядем?

— Конечно. Как я понимаю, они хотели, чтобы мы обсудили их свадьбу?

Взглянув украдкой на позолоченные бронзовые часы, стоявшие на камине, она увидела, что у нее еще есть немного времени. Эту беседу надо закончить побыстрее. Сабрина указала ему на кресло, а сама присела на краешек обитого парчой дивана.

Уайлдвуд кашлянул. На какой-то момент самоуверенный дипломат, как ни странно, смутился.

— По правде говоря, о вашем путешествии.

— О моем путешествии?

— Да. М-м, Белинда очень обеспокоена неожиданной поездкой, которую вы собираетесь совершить, и они с Эриком попросили меня поговорить с вами.

Безмятежное выражение на лице Сабрины не изменилось, она ничем не выдала раздражения, нараставшего в ее душе с каждым его словом.

— Так любезно с вашей стороны оказать моей дочери подобную помощь. Приятно сознавать, что ее будущий свекор всегда будет рядом с ней в трудную минуту. Однако это мои личные дела, и я не могу обсуждать их с вами. — Сабрина встала, заставляя Уайлдвуда сделать то же самое. — Боюсь, в вашем приезде сюда не было никакой необходимости.

Она улыбнулась, надеясь обезоружить его. В самом деле, какой благовоспитанный англичанин посмеет вмешиваться в личную жизнь?

— Леди Стэнфорд, — Уайлдвуд угрожающе сдвинул брови, — если бы вы были мужчиной, мне бы и в голову не пришло продолжать этот разговор, но поскольку вы — дама и не пользуетесь покровительством мужчины, я считаю своим долгом предложить вам свое.

Сабрина всеми силами старалась удержать на лице улыбку, не стиснуть зубы и не сжать кулаки. Сдержаться и не сказать этому надутому, надменному, лицемерному ослу, куда ему следует отправиться со своим мужским покровительством.

Он посмотрел на нее со снисходительной усмешкой.

— Поскольку ваша дочь собирается замуж за моего сына, я считаю, что и вы становитесь членом моей семьи. И как глава семьи, я не могу позволить вам покинуть Лондон.

Его слова все же не лишили ее самообладания. Сабрина имела богатый опыт в умении сдерживаться, в умении справляться с врожденным высокомерием мужчин такого сорта. Она научилась прятать свои чувства под маской невозмутимости и за многие годы довела это умение до совершенства. А заявление Уайлдвуда лишь слегка задело ее, оставив в душе почти незаметную царапину, крохотную трещинку.

Она глубоко вздохнула:

— Лорд Уайлдвуд, я искренне благодарю вас за заботу, но вы должны понять, я прожила без мужа тринадцать лет, не пользуясь… как это вы выразились? О, да, мужским покровительством. — Она снова улыбнулась ему заученной улыбкой. — И вы должны признать, что дела мои шли вполне успешно. Поэтому, хотя я высоко ценю вашу заботу, она в данном случае неуместна.

Сабрина взяла его под локоть и повела к двери.

— Сожалею, но у меня совсем мало времени, до отплытия остается меньше часа, поэтому…

— Нет! — перебил ее Уайлдвуд, останавливаясь и сердито глядя на нее. — Видимо, вы не понимаете. Я не позволю вам уехать без всякого объяснения.

— В самом деле? — Сабрина, улыбаясь, смотрела на него. — Думаю, вам не остается ничего другого.

Тысяча разнообразных эмоций промелькнула на его лице, и раздражение Сабрины сменилось злорадным удовлетворением. У него не было законного права контролировать ее поступки, а его моральные обязательства выглядели по меньшей мере неубедительно.