Тайны уссурийского женьшеня - Николай Семелев

Через несколько секунд перед нами показался зверопромышленник. Он резко остановился, увидев всех нас, и сказал: «Здравствуйте». Анатолий Федорович как старший – он и был им, – проверил у него разрешающие документы на охоту в заповеднике, которые были у охотника в порядке. Немного побеседовав с нами, он распрощался, оставив нам только свою фамилию и имя – Виктор Катеруша, и пошел своей, лишь ему видимой дорогой.

Свидание с тигром

Всякий раз, когда вступаешь в лес, который тянется на несколько десятков километров, невольно испытываешь чувство, похожее на робость. Такой первобытный лес – своего рода непредсказуемая стихия, и не мудрено, что даже туземцы на островах Тихого океана, эти привычные лесные люди, прежде чем переступить границу, отделяющую их от людей и света, молятся богу и просят у него защиты от злых духов, населяющих лесные массивы. Что же говорить про тайгу?

Чем глубже в дальневосточный лес, тем больше он завален колодником. В сопках растительный слой почвы очень незначителен, поэтому корни деревьев не углубляются в землю, а распространяются по поверхности. Вследствие этого деревья стоят непрочно и легко опрокидываются ветрами. Вот почему тайга Уссурийского края так завалена буреломом. Упавшее дерево поднимает кверху свои корни вместе с землей и застрявшими между ними камнями. Сплошь и рядом такие баррикады достигают высоты 4–6 м. Вот почему лесные тропы очень извилисты. Приходится все время обходить то одно поваленное дерево, то другое. Всегда надо принимать во внимание эти извилины и считать все расстояния в полтора раза больше, чем они показаны на картах.

Деревья, растущие внизу, в долине, более прочно укрепляются в толще наносной земли. Здесь видны такие лесные великаны, которые достигают 25–35-метровой высоты при окружности стволов 3,7–4,5 м. Нередко старые тополя служат берлогами медведям. Иногда же охотники в одном дупле находят и 2, и 3 медвежьи лежки. Долинный лес иногда бывает так густ, что сквозь ветви его совершенно не видно неба. Внизу всегда царит полумрак, всегда прохладно и сыро. Утренний рассвет и вечерние сумерки в лесу и в местах открытых не совпадают по времени. Чуть только тучка закроет солнце, лес становится угрюмым, и погода кажется пасмурной. Зато в ясный день освещенные солнцем стволы деревьев, ярко-зеленая листва, блестящая хвоя, цветы, мох и пестрые лишайники принимают декоративный вид.

Часа 3 мы шли без отдыха, пока в стороне не послышался шум воды. Вероятно, это была шустрая речка, о которой говорил Виктор, идущий впереди меня.

Ведущий нашей группы Анатолий Федорович что-то рассказывал Владимиру, шагающему следом за ним. Вдруг он не докончил фразы, остановился, стал рассматривать что-то у себя под ногами. Мы подошли к нему, он озирался и, имея несколько смущенный вид, шепотом произнес: «След. Амба»… Мои спутники, сгрудившись, посмотрели – след совсем свежий. Амба, тигр. Он только что, сейчас тут был.

У меня от этой новости ноги почему-то стали ватными, руки начали слегка подрагивать, а по спине забегали мурашки – ну какой-то непонятный звериный страх вдруг напал. Мои товарищи вели себя почему-то спокойно, наверное, сказывались многократные в их жизни встречи со зверями в тайге. Действительно, совершенно свежие отпечатки большой кошачьей лапы отчетливо виднелись на грязной тропинке… А еще через несколько секунд мы услышали хриплое рычание, и подняв головы, увидели впереди себя в метрах 15 огромнейшего полосатого тигра!

Все мы разом оцепенели, но тут же я услышал щелчки карабинных затворов и увидел, что тигра уже держат на прицеле Владимир и Виктор. До моего слуха снова донеслось грозное рычание хозяина тайги. Мы смотрели несколько долгих секунд на него, а он на нас. И в последний миг я увидел, как тигр резко прыгнул с тропы в кусты.

И снова наступила тишина, и мы несколько минут простояли на одном месте в надежде, что услышим какой-нибудь шорох, который выдаст местоположение уходящего или прячущегося тигра, но тишина наступила поистине гробовая. Эта тишина была какой-то особенно таинственной, страшной. Таких чувств я еще в своей жизни не испытывал. Анатолий Федорович обратился к нам:

– Теперь, ребята, смотрите по сторонам хорошо. Идти будем тихонечко. Внимательно рассматриваем каждую яму, лежащие на земле стволы… Надо очень хорошо смотреть и быть готовыми ко всему… Ребята, поймите, вокруг нас ходит тигр… – говоря это, он сам, озираясь, осматривал каждый куст и каждое дерево.

Так шли мы около получаса. Владимир, как отменный стрелок, шел впереди группы. Я шел предпоследним, сзади с карабином двигался Виктор. Через какое-то время мы услышали впереди крик изюбря, и снова наступила тишина. Пройдя еще минут 5, Анатолий Федорович остановил нас и сказал:

– Ну, пронесло! Теперь давайте покурим. – И все с огромным облегчением вздохнули и, разом вдруг уставшие от напряжения, повалились на траву прямо на тропе.

Минут через 20 Анатолий Федорович опять нарушил тишину, заведя общую беседу:

– Да, приходилось мне с ребятами частенько встречаться с тигром. Он, как известно, – умное, красивое, сильное и очень смелое животное. Хищник. Амба выслеживает свою будущую добычу незаметно, преследует, осторожно наблюдает за ней и не выдает себя и своих намерений ничем. Он маскируется, а потом – молниеносный прыжок, и добыча в лапах. Тигр промахивается крайне редко, и, кстати, это не является у него поводом для отступления от цели. Он переждет и повторит нападение, но не упустит свою добычу-цель. Хотя на человека он нападает в исключительных случаях и, как правило, повинен в этом сам человек. Тигр вообще-то не очень страшен, серьезно, – сказал Анатолий Федорович. – Вот медведь…

– А вы встречались с медведем? – тотчас спросил я.

– Встречался…

– Так расскажите какой-нибудь случай, пожалуйста!

– Случай? Да случаев много. Ну, вот один хотя бы, в марте. С шатуном повстречались…

– Шатун – это самое опасное! – тотчас вставил Виктор.

– Да, шатун – конечно. Раз он не лежит в берлоге, значит, его кто-то поднял, испугал. Не в настроении. Да голодный… Ну вот со мной лесник был, Орлов. Оружие было. Делали обход и увидели след. Большой след. Удивились. Раньше шатуна здесь не встречали – кто-то, значит, его поднял. Переночевали на кордоне, а на другой день и его самого увидели. Под обрывом. Сами поверху шли, остановились, а он не уходит. Думали, не видит нас, потому и не уходит. Я крикнул. Он голову поднял, увидел нас – и к нам! А близко ведь… Мы с Орловым в разные стороны. Он – за Орловым. Рядом уже, деваться некуда. Орлов с карабином, смотрю, замешкался. Потом сказал – осечка. А медведь прям уже на задние лапы встал, до Орлова 2 шага осталось. Я и выстрелил, почти не целясь… Вот и сейчас радуюсь… слава богу, не попал, не задел. Второй-то патрон, как назло, заклинило, а он выстрела, видать, испугался, ушел. И у Орлова осечка за осечкой! Слава богу, первым выстрелом не задел, а то бы… Видите, как хорошо получилось: все целы.

Все. Ясно было, что и медведь…

– Больше этого шатуна не встречали? – спросил я.

– Нет, больше нет. Видно, улегся. А может, кто-то из браконьеров его подстрелил. У нас такое бывает. Самый страшный хищник – это человек, – сказал Владимир.

– Вот именно, – убежденно согласился Виктор. – Характерный случай вам расскажу, – тут же продолжил он. – Видели самку с тигрятами, с двумя. Поблизости от заповедника. А потом самка вдруг исчезла. Тигрята одни остались. Куда самка исчезла? Ясно – убили. С машины ведь стреляют: фарами ослепят и бьют. Да и днем, если с машины увидят, конечно уж, не пропустят. Ну, ладно. Тигрята одни остались, а маленькие, не доучились еще, охотиться, видно, не умеют. И на большую свалку повадились, неподалеку от пасеки. К осени, видно, с едой хуже. Они ближе к поселку стали подходить. Видели их несколько раз, бояться стали. Просили охотников прислать, хотя никого они ни разу не тронули. Пока охотники медлили, такой случай анекдотический был, хоть байку пиши под названием «Последняя капля».

Пьяный какой-то уснул прямо на дороге, километрах в двух от деревни. А прежде чем уснуть, желудок свой опорожнил. Тигренок подошел и начал эту гадость лизать – голодный ведь. С дороги слизал – лицо пьянице стал облизывать. Тот очухался, рукой потянулся, думал, друг его ласкается, с которым вместе пили. Потрогал, а «лицо» у «друга» в шерсти, открыл глаза, увидел – и как заорет! Тигренок в лес, а этот отрезвел и опрометью в деревню: «Напал тигр на меня, – кричит. – Караул!» А он ведь его не только не тронул, а, можно сказать, туалет навел. Ну, тут уж разрешение на отстрел дали. Долго гонялись за тигренком. Однажды даже ранили, он ушел. Потом прикончили все же. И вот странность: тигренок-то один. А было два. Где второй? Значит, второго кто-то втихую убил. Когда этого прикончили, посмотрели, а он – без когтя и без одного клыка. Тоже, значит, встречался с кем-то… Заперли труп в сарай. А когда привезли, значит, в поселок, увидели, что уже и усов нет. Кто-то отрезал. Усы ведь у знахарей большим лекарством считаются. И второй клык выбили. На сувенир. А потом и хвост отрубил кто-то…