Катализатор безумия - Маргарита Петрюкова

– Смелее, – улыбнулся мужчина. – Мой дом – твой дом.

Девушка ответила ему такой же очаровательной улыбкой, которая играла на ее губах, когда она смотрела на своего любимого. Она с интересом разглядывала полотна, кисти, палитры, краски, а потом спросила:

– Удивительно, как человек может при помощи таких, казалось бы, простых вещей создавать шедевры?

– Шедевры можно создавать из чего угодно, – Кристиан подошел к ней.

– Да, – девушка слегка прищурилась от яркого света и пояснила. – После темной гостиной непривычно.

– Согласен, – кивнул художник. – Но тут я пишу. Свет мне необходим.

– А почему во всем доме так темно?

– Свет мне необходим только здесь.

– Но… – протянула Изабелла. – А ты не думаешь, что можешь испортить зрение?

– Нет. В темноте глаза наоборот отдыхают, нет ничего раздражающего. А еще ты знаешь, если закрыть глаза, обостряются все остальные чувства.

– Возможно, – задумалась девушка. – Это как у слепых, да?

– Да, – кивнул Кристиан. – Именно так. Посему предлагаю вернуться в темную гостиную.

Изабелла согласно кивнула, и они вернулись наверх. Там художник долил вина в ее бокал и включил медленную музыку.

– Потанцуем? – предложил он, и девушка с радостью согласилась.

Этим вечером влюбленные почти не разговаривали, они пили вино, слушали музыку и наблюдали в окно за совами. А потом Изабелла уехала, Кристиан предлагал ей остаться, но девушка сочла это неприличным и вызвала себе такси. Художник не стал настаивать.

Глава 11

Приехав домой, наша героиня подумала, что, пожалуй, ей стоит лечь спать, но сна не было ни в одном глазу. Она открыла дневник, который стала вести не так давно, и начала записывать события сегодняшней ночи, сопровождая их своими комментариями. С тех пор, как Изабелла поссорилась с Ханной, она доверяла свои мысли и фантазии только дневнику, и это ее вполне устраивало. Девушка даже придумала шуточное двустишие:

Мне не нужны друзья, враги, мне не нужна родня,

Когда такой, как Кристиан, есть парень у меня.

Кто-то на работе сказал Изабелле, что дневники ведут только подростки и сумасшедшие. Ни к тем, ни к другим она себя не относила, но все же эти слова девушку задели, и она запомнила их. Пусть эти люди считают ее кем угодно, это совсем не важно. Главное то, что думает о ней Кристиан, а Кристиан ее любит, пусть он пока этого и не сказал. Вот что важно.

Художнику, после отъезда Изабеллы, тоже не хотелось спать. Он убрал ее бокал и, в одиночестве допивая вино, думал о том, что он, как Пигмалион, а Изабелла словно Галатея, только она уже ожила. Нежно поглаживая пальцем глиняный бюст, он размышлял, что же привлекло его в Изабелле Литуэл. Ведь он, по собственному желанию, решил написать ее портрет и подарить его ей. Был ли это просто способ познакомиться или знак свыше? Пожалуй, это не важно. Важно то, что он чувствовал, когда рисовал ее, это был ни с чем несравнимый экстаз. Такой, наверное, испытывают иконописцы, когда изображают лики святых.

В отличие от девушки, Кристиан спать так и не лег. Ему не хотелось. Художник любил сов и часто ассоциировал себя с ними. Он тоже будет охотиться ночью.

Утром, когда, по его подсчетам, Изабелла уже должна была проснуться, мужчина прислал милое сообщение – с добрым утром – дождался ответа, после чего лег спать.

Девушка отправилась на работу, перебирая в голове приятные воспоминания о вчерашнем вечере. Вот она переступила порог дома Кристиана, вот он наливает ей вина, вот он ведет ее в подвал, в свою мастерскую, вот он держит ее в объятиях. Еще Изабелле было безумно приятно, что за весь вечер он не позволил себе ничего лишнего. Наоборот, он был, как всегда, галантен и обходителен. За это Изабелла могла поблагодарить и себя – значит, она не похожа на девушку, которой можно так просто залезть под юбку. Мужчины таких не любят, хотя, если копать глубже, откуда ей знать, что мужчины любят, что – нет.

Ее опыт общения с противоположным полом был не настолько велик, чтобы вообще делать какие-либо выводы. Но ведь и так ясно, что девочек легкого поведения не уважает никто, в том числе, мужчины.

Вообще в вопросах достоинства женщины Изабелла бывала очень старомодна. Она могла подолгу выбирать блузку, размышляя, не слишком ли откровенно декольте, не слишком ли ярок цвет. Те же правила вступали в силу и при покупке другой одежды, а так же косметики. В старшей школе и колледже девушку называли серой мышью, ботанкой и другими обидными прозвищами. Она посещала школьного психолога, сбегала с занятий, плакала в женском туалете, где ее находили дежурные и отправляли обратно на урок

Сейчас ей двадцать шесть лет, юношеский максимализм остался позади. Но порой на работе ее коллеги невзначай спрашивали, почему бы ей не подкрасить губы или не надеть юбку покороче, на что Изабелла обычно отшучивалась, но старые комплексы снова всплывали на поверхность.

Однажды разоткровенничавшись, она призналась в этом Кристиану, который сказал ей слова, которые девушка будет помнить всю оставшуюся жизнь:

– Если ты отличаешься от других, – сказал он. – Ты должна не стесняться этого, а гордиться этим.

– Что хорошего в том, чтобы быть аутсайдером? – нахмурилась Изабелла.

– Ты не поняла, – художник выглядел слегка раздосадованным. – Я говорю не о том, чтобы быть аутсайдером, а о том, чтобы иметь индивидуальность. У тебя, Белла, она есть, я прошу тебя, не променяй ее на общепринятое мнение о красоте.

Да, решила тогда Изабелла, у меня есть индивидуальность, и я не променяю ее ни на что. Потом она перебрала свой гардероб и приняла еще одно важное решение – она не будет копировать чужой стиль, она создаст свой.

Этим девушка и занялась. Она покупала ткани и шила платья, такие, какие нравились именно ей, и которые нельзя было приобрести в магазине. За такие перемены в собственном мышлении Изабелла была склонна благодарить Кристиана, который открыл ей глаза и помог расставить приоритеты. В сущности же, он заразил ее своей мизантропией и привычкой ставить себя выше других. Но девушка этого не понимала.

На работе она весь день делала выкройки, так как ей пришла в голову потрясающая идея для платья, которое точно должно понравиться ее возлюбленному. По дороге домой она купила ткань, темно-синий сатин, который обошелся ей довольно дорого, но, определенно, того стоил. Весь вечер она провела за швейной машинкой, ожидая обычного сообщения от Кристиана с пожеланием доброй ночи и вопросом, как прошел день, но его не последовало.

Немного удивленная, озабоченная, но, все же, полагающая, что у него просто закончились деньги на счету, девушка отправилась в кровать.

Утром, понимая, что вряд ли Кристиан пополнял счет среди ночи, Изабелла сама написала ему, просила перезвонить, когда он сможет, говорила, что уже соскучилась и желала хорошего дня.

Она ждала звонка к обеду, но телефон молчал. Изабелла начала нервничать и снова дала себе срок до девяти вечера. Если художник не позвонит до этого времени, она сделает это сама. Девушка уже придумала, что скажет ему, как отругает за то, что он заставляет ее беспокоиться и как посоветует внимательнее следить за балансом на телефоне. Но она знала, что потом она смягчится и начнет рассказывать ему, что она шьет потрясающее платье, и он непременно должен ее в нем увидеть. В глубине же души Изабелла надеялась, что этот диалог вообще не состоится. Она хотела, чтобы Кристиан позвонил сам, назвал причину своего молчания и, не дав ей перейти на упреки, сменил тему, начал говорить про свои картины, религию, бейсбол. Да про что угодно, пусть лишь говорит, говорит. Говорит с ней.

Девушка почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и удивилась, с чего бы? Ответ лежал на поверхности – она влюбилась и хочет, чтобы любимый уделил ей время, а он этого не делает. Но Изабелла отказывалась так думать, она решила, что сделала что-то не так, пока была у него дома, и он, послав сообщение из вежливости, больше не хочет иметь с ней дело. А может, с ним что-то случилось, тут же спрашивала себя девушка. Она не могла решить, какой из вариантов ей больше по душе. Изабелла ни в коем случае не желала Кристиану зла, но такой расклад, по крайней мере, оправдал бы его.

Нашей героине стоило огромных усилий спокойно сидеть, шить и держаться достойно при своих сотрудницах. Она каждые несколько минут нажимала кнопку на своем телефоне и смотрела на загоревшийся дисплей, пока подсветка не выключалась. Ах, если бы Кристиан только знал, как она переживает, он непременно позвонил бы!

С трудом дождавшись окончания рабочего дня, девушка помчалась домой. Она даже не стала убирать телефон в сумочку, опасаясь, что не почувствует вибрацию или не услышит звонок. Она не выпускала его из поля зрения ни на секунду пока мыла руки, готовила ужин, ужинала, мыла посуду. Время шло к девяти часам, Изабелла нервничала, сердце в груди колотилось, как бешеное. Она приняла успокоительное, но едва ли оно помогло. Пытаясь взять себя в руки, девушка заварила зеленый чай и села на диван посмотреть телевизор. Мобильник лежал у нее на коленях.