Какая еще любовь? - Кейси Майклз

— Что-о-о? — возмутилась Лиззи и вскочила. — В половине девятого? В пятницу? Ты что, смеешься? Ничего мне не пора.

— Ладно, не кипятись, — сказала Молли, тоже поднимаясь с пола. — Все дело в том, что я обещала твоему дяде встретиться с ним сегодня на террасе, чтобы обсудить мои дипломы. А это значит, что у нас осталось всего полчаса на то, чтобы перестелить ему простыни, заглянуть к миссис Джонни за чем-нибудь вкусным, помыть тебя под душем, отыскать в этом доме хороший фильм и вставить его вон в тот видеомагнитофон. Как думаешь, успеем?

Пять минут спустя, когда все коварные планы в отношении постели Доминика были претворены в жизнь, Лиззи спросила:

— Он ведь тебя не уволит, правда?

— Ни в коем случае. Куда ему деваться? Побежали, нам еще остались душ, миссис Джонни и фильм.

Когда на экране телевизора замелькали первые кадры «Шрека», было только пять минут десятого, и всего лишь одну минуту Молли потратила на то, чтобы заглянуть к Тони, который уже спал в обнимку с плюшевым сенбернаром.

Убедившись, что ее подопечные в порядке, Молли отправилась к себе в комнату. Она быстро прошлась расческой по пышной копне рыжих волос, почистила зубы, чтобы выветрился запах чесночных палочек, мазнула по губам помадой, надушилась и побежала вниз, готовая принять бой.

Доминик ждал на веранде. Выглядел он взвинченным. Казалось, тронь его пальцем, пружина лопнет, и он взмоет прямо в лунное небо. Образец бешеного спокойствия.

— Я не опоздала? — Молли небрежно взглянула на тонкие золотые (четырнадцать карат) часики на левой руке. — Совсем чуть-чуть. О, вы не забыли про вино. Как мило.

На веранде стояли несколько деревянных кресел-качалок. Молли села в одно и протянула Доминику бутылку. Иногда (она знала по опыту) победа оказывается за тем, чья поза непринужденнее.

— Вы составите мне компанию? Или продолжите выламывать перила?

Доминик посмотрел на свои руки и плотнее прижался к перилам.

— Я навел о вас справки и все знаю, — решительно начал он, угрожающе (как выразились бы малодушные трусы) нависая над ней.

Несколько секунд Молли молчала. Потом аккуратно поставила бутылку на место.

— Вы все знаете? Этим даже я похвастаться не могу. Поделитесь секретом.

— Достаточно заглянуть в Интернет.

— Да что вы? — просияла Молли. — Неужели я там есть? Фотографии удачные? Даю вам честное слово, что я не позировала.

— Ах ты, умница-разумница, — заметил Доминик и тоже сел в кресло. Очень вовремя — у Молли уже шея заныла — такой он высокий. Как раз в ее вкусе — Молли тоже ростом не обижена. И еще он сногсшибательно красив — тоже в ее вкусе. На этом совпадения заканчивались — все остальное в Доминике весьма далеко от совершенства.

— Откровенно говоря, мне всегда казалось, что я скорее сообразительная красавица. Если вы действительно хотите познакомиться с умницей, дождитесь, когда из Кейп-Мэй вернется моя кузина. Вот уж кто настоящая умница-разумница, раритет, — хладнокровно отозвалась Молли.

Доминик потер лоб. С людьми в ее присутствии это часто случалось — Молли никак не могла понять, почему. Она вовсе не собиралась над ними издеваться.

— Послушайте, мисс Эпплгейт, я набрал ваше имя в строке поиска, и компьютер выдал мне больше пятисот ссылок. Все званые вечера и ужины, на которых вы были. Сообщение в газетах десятилетней давности о смерти ваших родителей. Вы — Маргарет Эпплгейт.

— И что в этом плохого? — спросила она, мысленно проклиная изобретателя Интернета. Кому нужны все эти виртуальные магазины, вещи гораздо интереснее трогать руками.

— Плохого — ничего. Но зато много странного. Никак не могу понять, за каким чертом наследница миллионов Маргарет Эпплгейт возится с моими племянниками?

— Вопрос на тысячу долларов. — Молли глотнула вина. — Но я вам на него уже ответила. Я подменяла кузину в «Беззаботном детстве», пока та была в отъезде. Не знаю, нужны ли вам подробности — работенка та еще. А потом у вас возникли проблемы, из-за которых у Джейни тоже возникли бы проблемы. А раз никаких особенных планов у меня не имелось, я и решила вам помочь. Очень просто. — Она укоризненно поглядела на Доминика. — Вы меня внимательно слушали? Кажется, самое время сказать мне большое спасибо.

Теперь он тер живот. Каждый раз, когда Молли пыталась рассуждать логично, ее собеседник хватался за живот — поэтому она решила, что иногда проще соврать. В сущности, маленькая ложь уже прозвучала, пора было Доминику услышать правду. Сам напросился.

— «Мерседес», чемоданы от «Гуччи»…

— «Ламборгини» и этот Версаль, который вы себе здесь отгрохали… Ваш ход? — быстро парировала она.

— Я заработал каждый цент. — Доминик аж захрипел.

— Да? А вы думаете, мне все даром досталось? Попробовали бы на своей шкуре, каково родиться маленькой Маргарет Эпплгейт, вы бы и трех дней не вынесли. — Она встала, по-прежнему сжимая в руках бокал с вином. — Простите. Сама не знаю, как это вырвалось.

Она принужденно улыбнулась, стараясь скрыть смущение от своего откровенного признания. Это все из-за двух детей наверху — из-за них она вспомнила о детстве. А эти воспоминания для нее — как прогулка босиком по острым камням,.

— Не обращайте внимания. Кто это разнылся, богатенькая наследница? Да что с вами? У вас такой удрученный вид. Вы что, в самом деле мне поверили? Что быть дочерью богатых родителей — тяжелое наказание? Пустяки, мистер Лонгстрит. Смотрите, у нас гости.

Молли подошла к перилам и вгляделась в темноту, освещенную несколькими фонарями, расставленными по саду со стратегической точностью. К террасе шли двое.

Она узнала их сразу же, как только один из фонарей осветил им лица. Дерек Кембридж и Синара. Неподражаемая Синара.

Дерек — красивый мужчина, правда, гораздо старше и ниже ростом, чем она думала. Все равно, на сцене он великолепен, и голос у него потрясающий.

У Синары потрясающий голос, потрясающая фигура, потрясающее лицо и репутация потрясающей стервы. Возможно, оттого, считала Молли, что ее никто не понимает.

Она повернулась к Доминику.

— О, пожалуйста, представьте нас. Почему я не взяла с собой тетрадь для автографов!

— Маргарет, в прошлом году вы обедали с Биллом Гейтсом. По-моему, вы просто притворяетесь.

— Может, и притворяюсь. Только, пожалуйста, пусть Маргарет станет нашей тайной! Я здесь, чтобы быть с Лиззи и Тони, помните?

— Конечно. — Доминик поднялся с кресла. — Пусть Дерек оставит наследницу в покое и приударит за няней.

Молли уже открыла рот, чтобы его одернуть, как вдруг поняла, что говорить ей нечего. Тон у Доминика был… расстроенный. Что это с ним? Вроде бы он к ней в няни не нанимался.